Сергей Калашников - Внизу наш дом - второй вариант

- Ну что, Трофимыч! Завоевал господство в воздухе, - Чкалов подошёл ко мне на самолётной стоянке в одном из капониров.

- Нет, Палыч. Не вышло - войска прикрывать было некому, вот и не успел блокировать даже известные аэродромы, не говоря уж о целенаправленном выбивании истребителей.

- Ладно, дело ведь житейское, - улыбнулся Чкалов. - Не все получается сразу. С меня, вон, клятву взяли, что сам в драку не полезу - иначе и близко бы к фронту не подпустили. Ты-то, хоть, повоевал, пока я заканчивал формирование дивизии. Только всё рано или поздно кончается. Полк свой сдашь заместителю и отправишься в Москву за новым назначением.

- Каким назначением?

- Не знаю. Явишься в главное управление ВВС к товарищу Рычагову.

- К Рычагову? - удивился я. - А разве его не... - договаривать не стал, потому что в прошлой реальности этого человека расстреляли как раз где-то примерно в это время.

- Ладно, чего поперхнулся? Опять твои тайны о будущем. Ты мне на прощание рекомендуй из своих, обстрелянных, хорошего инструктора.

- Есть одна кандидатура. Только, во-первых, женщина, во вторых - немка, в третьих - в рядовом звании.

- Читал я на неё представление. Подписал и дал ход. Шестнадцать сбитых - шутка ли! Постой-постой - написано - спасла жизнь командира полка. Твою, то есть. Стало быть, ты таскал её за собой из огня да в полымя. И шестнадцать раз подставлял свою голову, - Палыч посмотрел на меня укоризненно. - Понятно. Беру. А чего ты её хотя бы до сержанта не повысил?

- Старался не привлекать к ней внимания. Строгие нынче времена. А вообще-то, она готовый комэск. Фашистов рвёт, как Тузик грелку.

***

Что должны делать после разлуки юные супруги, оказавшись вдвоём в купе мягкого вагона? Правильно! Разговаривать об авиации. У нас с Мусенькой именно так и получилось. Откуда мы в этом поезде появились? Встретились в Одессе, слопали по мороженому, окунулись в море - и вот. Не стоит забывать, что капитан в эту эпоху - старший офи... красный командир. К нашим услугам военный комендант, которой без волокиты обеспечит как раз мягкий вагон.

В кассах - толчея и ругань. Многие стремятся уехать из Одессы, хотя, в целом, обстановка в городе ничуть не нервная. Разве что иной раз встретится колонна необмундированных новобранцев или проедет машина с ранеными.

Наше с Мусей положение даёт не только преимущества - есть и неудобства - купаться пришлось поодиночке, потому что пистолеты без присмотра не оставишь - то есть удовольствие было несколько разбавленным.

Дело в том, что, не только меня, но и её тоже, отозвали в Главное Управление ВВС, причём, именно к начальнику. Мы единодушно решили, что нас очередной раз проверили, убедились, что и ночные бомбардировщики из учебных самолётов получились, и москитные истребители достаточно эффективное оружие, а не наш досужий вымысел. То есть предложенные схемы работают. А теперь пришла пора озадачить нас новыми проблемами. Естественно, в авиационной области. Вот и вытряхнули и меня и её из действующей армии. Поскольку приказ пришёл от самого главного военного авиатора - значит он в курсе приключившегося с нами переноса сознания в прошлое. Только вот есть дополнительный вопрос. Почему он всё ещё при должности - я-то помню, кто был на этом посту в начале войны. Не Рычагов!

Мусенька, а она у меня большая книгочеюшка, пересказала из читанных ею воспоминаний адмирала Исакова случай, произошедший на совещании у Сталина, когда этот самый Рычагов в ответ на претензии, высказанные к нему из-за большой аварийности с самолётами, огрызнулся, что наши лётчики летают на гробах. После это вождь снял его с должности и отправил учиться в академию.

- Так что, Шурик, именно ты со своими УТИ-16, скорее всего, и сохранил этому человеку служебное положение - лётчики-то наверняка предпочитали отрабатывать задачи на них, а не на строгих в пилотировании И-16. Из-за этого и аварийности особо высокой не было, - Мусенька встрепала мне голову.

- То есть, не обидел Сталин главкома авиации, послав за парту, - согласился я. - Но тогда мне непонятно, как вообще Рычагов столь высоко запрыгнул. Он же совсем молодой, хотя, лётчик, говорят, отличный. С опытом войны в Испании. Но ведь у Сталина есть товарищ Чкалов, который вовсе даже не погиб. Почему он выдвинул другого, менее опытного?

- Думаю, Валерий Павлович достаточно часто спорит с нашим вождём по разным авиационным вопросам. Не забывай - ты много раз показывал Чкалову дурной пример, склоняя его поддерживать непопулярные в это время решения. Вот и пробежала между ними кошка.

Не скажу, что найденное решение можно считать исчерпывающим, но придуманная модель нас устроила. А тут чай принесли, мы достали снедь и приступили к приёму пищи.

В главном управлении ВВС нас почему- то сначала попытались приткнуть в какое-нибудь из подразделений, хотя направлены мы были прямиком к начальнику. Кто-то куда-то бегал или звонил, объясняя, что тут появились никому неведомые капитаны Субботины, и что непонятно, куда их девать. Словом, возникло ощущение, что мы угодили в момент каких-то перемен - в высоких коридорах власти это всегда сопряжено с нервозностью, которая невольно передаётся подчинённым.

Наконец нас проводили в кабинет кого-то из кадровиков - ему в нашем присутствии принесли папки с личными делами, полистав которые, этот майор раздражённо заявил, что подобными вопросами должен заниматься сам командующий. Как будто не к нему нас вызвали! Понятно, что на сделанное заявление мы дружно промолчали и не тронулись с места.

- Вы ведь с фронта, - без вопросительных ноток в интонации, произнёс кадровик, несколько более миролюбиво.

- Так точно. А что, Павел Васильевич куда-то уехал? - поинтересовалась Мусенька.

- Боюсь, да. Во всяком случае, на его место назначен Павел Фёдорович Жигарев, однако, в связи с занятостью, принять вас сейчас он не может.

- Когда нам явиться? - на этот раз любопытство проявил я.

- Право не знаю. Думаю, вам не следует уходить прямо сейчас - хотелось бы узнать о событиях на Южном фронте от его непосредственных участников, - видимо, что-то из наших личных дел показалось этому человеку интересным.

Мы стали рассказывать, сначала в общих чертах, потом, отвечая на вопросы, коснулись и подробностей - нормальное человеческое общение, в какой-то мере без чинов. Подкупил меня человек, проявивший интерес к рядовым, по сути, командирам полков. Хорошо поговорили, а потом, когда я спросил, нет ли планов развернуть авиадивизию Валерия Павловича в воздушную армию, хозяин кабинета нажал на столе кнопку - думал, сейчас принесут чаю.

Чаю не принесли - вошли два автоматчика и лейтенант НКВД.

- Товарищи задают нескромные вопросы, - объяснил прибывшему красному командиру хозяин кабинета.