Лоис Буджолд - Границы бесконечности. Братья по оружию

Лейтенант Боун хищно вцепилась в чек на восемнадцать миллионов.

— Спасены!

— Распорядитесь деньгами как полагается, — сказал Майлз. — Прежде всего выкупите «Триумф». Мы должны иметь возможность в любой момент улететь отсюда. Э-э…

Как вы думаете, вы смогли бы как-нибудь сделать кредитный чек, чтобы он не указывал явно на нас?

У Боун сверкнули глаза:

— Интересная задача, сэр. Это как-то связано с нашим новым контрактом?

— Строго секретно, лейтенант, — хладнокровно объявил Майлз. — Я не могу это обсуждать даже с вами.

— Строго секретно! — хмыкнула Боун. — От финансового отдела скрыто гораздо меньше, чем вы все думаете.

— А может, мне следует объединить наши отделы? Нет? — Майлз усмехнулся, заметив, как вытянулось лицо Боун. — Ладно, может, и не объединю.

— На кого выписывать чек, сэр?

— На предъявителя.

Боун подняла брови.

— Очень хорошо, сэр. На какую сумму?

Майлз задумался.

— Полмиллиона марок. Только переведите в местные единицы.

— Полмиллиона марок, — уважительно повторила Боун. — Это не мелкие расходы.

— Так надо.

— Постараюсь, сэр.

Оставшись один, Майлз нахмурился. Ситуация безвыходная. Вряд ли Галени пойдет на контакт по собственной инициативе, если не найдет способа взять ситуацию под контроль или не выкинет очередной номер. Но если позволить Галену командовать парадом, то последствия будут катастрофическими. Майлза не вдохновляла идея слоняться кругами, пока Галени не выкинет очередной номер. Итак, пора проявить изобретательность — все лучше, чем полное бездействие, время не ждет. Дьявольщина: ситуация явно не в его пользу. Пора переходить от защиты к нападению… Высший пилотаж. Осталось только найти Галена, а то без партнера играть скучно. Майлз застонал от безнадежности и рухнул на койку.

Майлз проспал часов двенадцать. Когда он открыл глаза, в каюте было темно. Он посмотрел на светящийся циферблат настенных часов и решил полежать еще немного, наслаждаясь тем, что наконец-то никуда не надо спешить. Руки и ноги были налиты свинцом, но тут засигналил комм. Избавленный от греха лености Майлз вскочил с койки.

— Сэр. — На экране возникло лицо офицера связи «Триумфа». — Вас вызывают по экранированной линии из посольства Барраяра в Лондоне. Дело секретное и срочное.

Майлз надеялся, что это не следует понимать так уж буквально. Это не Айвен, Айвен воспользовался бы тем коммом, который оставил ему Майлз. Должно быть, очередное официальное сообщение.

— Дешифруйте и передайте на мой комм.

— Зарегистрировать?

— А… нет.

Может, новые указания генштаба для дендарийского флота? Майлз мысленно ругнулся. Если им придется улететь прежде, чем дендарийская разведка найдет Галена и Марка…

На экране появилось мрачное лицо Дестанга.

— «Адмирал Нейсмит». — Майлз услышал кавычки вокруг своего имени. — Мы одни?

— Совершенно одни, сэр.

Дестанг слегка успокоился.

— Очень хорошо. Лейтенант Форкосиган, у меня есть для вас приказ: вы должны оставаться на борту до тех пор, пока я не свяжусь с вами лично.

— Почему, сэр? — спросил Майлз, хотя слишком хорошо понимал, что это значит.

— Чтоб у меня еще и из-за вас голова не болела. Когда достаточно простой предосторожности, чтобы предотвратить катастрофу, глупо ее не принять. Я достаточно ясно изъясняюсь?

— Более чем достаточно, сэр.

— Очень хорошо. Это все. Дестанг связь закончил.

И лицо коммодора растворилось в воздухе.

Майлз ругнулся громко — и с чувством. «Предосторожность» Дестанга может означать только одно: его ребята уже нашли Марка и готовятся к решающему удару. Как скоро они его нанесут? А может, еще есть шанс?..

Майлз натянул серые брюки и выхватил из кармана комм для связи с Айвеном.

— Айвен, — тихо сказал он. — Ты здесь?

— Майлз? — Это был голос не Айвена, это был голос Галени.

— Капитан Галени? Я тут случайно обнаружил свой второй комм… Э-э… вы один?

— В настоящий момент — да. — Галени говорил сухо, одним лишь тоном выражая свое отношение как к истории о случайно найденном комме, так и к тому, кто ее изобрел. — А что?

— Как к вам попал этот комм?

— Ваш кузен вручил его мне перед тем, как отбыть с особым поручением.

— Какое поручение? Куда отбыл?

Неужели Дестанг подключил к розыску Айвена? Если так, Майлз с радостью придушит идиота: кузен лишил его возможности быть в курсе событий… Вот упрямый осел! Если только…

— Он сопровождает супругу посла на Всемирную ботаническую выставку, где экспонируются орнаментальные цветочные аранжировки. Выставка проходит в Лондонском Сельскохозяйственном Павильоне. Супруга посла посещает ее каждый год для контактов с общественностью. Хотя, надо признать, цветы ее тоже интересуют.

Майлз аж задохнулся от возмущения:

— В самый разгар скандала со службой безопасности вы отправляете Форпатрила на выставку цветов?!

— Не я, — ответил Галени. — Коммодор Дестанг. Мне кажется, он решил избавиться от Айвена. Должен сказать, он не в восторге от вашего кузена.

— А как насчет вас?

— От меня он тоже не в восторге.

— Да я не о том — вы что сейчас делаете? Вы связаны напрямую с… этой операцией?

— Навряд ли.

— Приятно слышать. Я немного боялся, что кому-нибудь ударит в голову проверить вашу лояльность…

— Коммодор Дестанг не садист и не дурак. — Галени немного помолчал. — Он просто осмотрителен. Мне приказано оставаться в своей комнате.

— Значит, вы не имеете непосредственного отношения к этой операции. И не в курсе того, где они и когда планируют… предпринять шаги.

Галени ответил с нарочитой безучастностью, — ни предлагая, ни отвергая помощи:

— Непосредственного — не имею.

— Хм. Он только что приказал мне оставаться на борту корабля. Наметился прорыв и дело идет к развязке.

Последовало недолгое молчание. Галени со вздохом сказал:

— Печально слышать, что… — Его голос сорвался. — Все так бессмысленно! Мертвая рука прошлого дергает за веревочки, мы, несчастные марионетки, пляшем, а пользы от этого никому: ни нам, ни ему, ни Комарре…

— Если бы я мог связаться с вашим отцом! — начал Майлз.

— Это бессмысленно. Он будет бороться до последнего.

— Но у него уже ничего не осталось. Он упустил свой последний шанс. Он уже старик, ему все надоело… Может, он готов измениться, успокоиться наконец, — возразил Майлз.

— Хотелось бы… Нет. Он не может успокоиться. Доказать свою правоту для него важнее жизни. Сознание своей правоты оправдывает все его преступления. Совершить все то, что он совершил, и узнать, что был неправ, — это невыносимо!

— Я… понимаю. Ладно, я свяжусь с вами, если я… у меня будет что сообщить. Ведь вам все равно… э-э… не имеет Смысла возвращать комм до тех пор, пока у вас не будет второго?