Урсула Ле Гуин - Левая рука тьмы: Левая рука тьмы. Планета изгнания. Гончарный круг неба. Город иллюзий

Утешающий и ободряющий рассказ не имел конца. Абендабот повторял все время одно и то же, лишь с небольшими вариациями.

Неудивительно, что бедный мальчик Орри верил всему. Ромаррен тоже поверил бы, не будь у него воспоминаний Фалька о Лесе и о Равнинах, которые доказывали тонкую, трудно различимую фальшь всего этого. Фальк жил на Земле отнюдь не среди детей, а среди людей, огрубевших, ожесточившихся, страждущих и пылких.

В этот день Ромаррена водили по всему Эс Тоху. Ему, жившему раньше среди старинных улиц Бегеста и в гигантских зимних Домах Каспула, город показался призрачным, ненастоящим, впечатляющим только своим фантастическим месторасположением. Затем ему и Орри показали планету с борта аэрокара и с межпланетных кораблей во время однодневных поездок, которыми руководил Абендабот и помогавший ему Кен Кениек. Они совершили вылазку на каждый из материков Земли и даже на пустынную, давным-давно заброшенную Луну. Дни шли за днями. Они продолжали вести свою игру, в основном ради Орри, обхаживая Ромаррена до тех пор, пока им не удастся заполучить то, что им нужно. Непосредственно либо с помощью электронных устройств за ним вели наблюдение, визуальное или телепатическое, однако он не подвергался каким-либо ограничениям. Очевидно, они уверовали, что теперь его можно не бояться.

Возможно даже, его отпустили бы домой вместе с Орри. Вероятно, теперь они уже считали его достаточно безвредным в своем неведении, что позволяло разрешить ему покинуть Землю, не трогая его разума.

Но он мог купить себе возможность к бегству с Земли, только снабдив их желанной информацией, выдав месторасположение Вереля. Пока они ничего об этом не говорили, а он ни о чем не спрашивал.

Так ли было важно, в конце концов, что Синги узнают, где находится Верель? Хотя Синги, возможно, и не планировали немедленное нападение на потенциального противника, они могли бы выслать робот-монитор прямо вслед «Новой Альтерре» с ансибл-передатчиком на борту, чтобы он передавал мгновенные сообщения на Землю о любых приготовлениях к новому межзвездному полету на Вереле. Ансибл дал бы им временное преимущество перед верелианами в сто сорок лет. У них появилась бы возможность упредить экспедицию на Земле еще до ее старта. Единственное техническое преимущество перед Сингами, которым обладал Верель, было незнание Сингов о его точном местонахождении. А на то, чтобы его определить, у них могло уйти несколько столетий. Ромаррен мог купить возможность освобождения только ценой риска для планеты, за которую он был ответствен.

Поэтому он тянул время, стараясь разработать способ решения возникшей дилеммы, летая вместе с Орри и с одним из приставленных к нему Сингов в самые различные места на Земле, которая простиралась под ним подобно гигантскому прекрасному саду, где теперь хозяйничали сорняки и царило запустение.

Напрягая свой тренированный ум, он искал какой-нибудь способ изменить ситуацию и самому стать игроком, а не пешкой.

Так во всяком случае представлялось это Агаду с его складом ума, воспитанного в традициях народа Келшак. Если выбрать правильную точку зрения, то любое положение, будь то хаос или западня, должно проясниться и само собой привести к единственному правильному выходу, поскольку при достаточно глубоком рассмотрении с учетом далекой перспективы в основе всего не может лежать дисгармония, а понятия возможности и невозможности существуют только для невежественного разума.

Так думал Ромаррен и вместе с ним его вторая душа, Фальк, не оспаривая этот вывод и не тратя времени на то, чтобы его всесторонне обдумывать. Потому что Фальку, который видел, как тусклые и яркие разноцветы скользят по полочкам машин-оракулов, который жил среди людей в их разоренных владениях, общался с королями в изгнании в их собственных земных королевствах, казалось, что ни одному человеку не дано управлять своей судьбой, не дано изменить ход игры. Единственное, что оставалось, — это ждать, когда сверкающий бриллиант удачи соскользнет на нужный виток времени. Гармония существует, но понимания еще нет, и Путь не может быть пройден. Поэтому, пока Ромаррен изнурял сверх всякой меры свой разум, Фальк залег где-то в глубинах мозга и выжидал. Когда появится возможность, они ее не упустят, не прозевают свой шанс.

Но пока что ничего особенного не происходило. Они были вместе с Кен Кениеком на борту аэрокара, оборудованного автопилотом. Это была одна из красивых умных машин, с помощью которых Синги могли эффективно контролировать всю планету и поддерживать навязанный ими порядок. Они возвращались в Эс Тох после продолжительного полета к островам Западного Океана, на одном из которых они сделали остановку на несколько часов. На берегу лазурного теплого моря жили красивые, уверенные в себе люди, всецело поглощенные прогулками на яхтах, плаванием и сексом. Это был великолепный образец биологического счастья — и культурной отсталости, будто бы нарочно созданный для того, чтобы быть показанным верелианам.

Здесь не о чем было беспокоиться, нечего было бояться.

Орри дремал, не выпуская из пальцев трубочку с парпитой. Кен Кениек переключил автопилот на автоматический режим и сидя, как всегда, метрах в двух от Ромаррена, смотрел через стеклянный колпак кабины аэрокара на голубое море, простиравшееся во все стороны от них на триста-четыреста километров. Погода стояла великолепная.

Ромаррен устал и позволил себе немного расслабиться в эти приятные мгновения праздности.

— Не правда ли, прекрасная планета? — заметил Синг, искоса взглянув на Ромаррена.

— Да, очень.

— Настоящий бриллиант среди других планет. Но может быть, Верель красивее?

— Нет, он суровее.

— Это и понятно. Слишком продолжительный год обусловливает более суровый климат. Сколько он длится — шестьдесят земных лет?

— Да.

— Вы родились осенью, не так ли? Это значит, что вы так и не увидели свою планету летом, до того как покинули ее.

— Всего один раз, когда я летал в южное полушарие. Лето там холоднее, а зима теплее, чем в Келши. Но мне так и не довелось увидеть Великое Лето Севера.

— Но вы еще сможете это увидеть. Если вы вернетесь через несколько месяцев, какое время года будет на Вереле?

Несколько секунд Ромаррен подсчитывал в уме, потом ответил:

— Позднее лето. Возможно, что-то вроде двенадцатого лунокруга лета.

— А по моим подсчетам должна быть осень. Может быть, я неправильно подсчитал длительность полета. Кстати, сколько времени он длится?

— Сорок два земных года, — ответил Ромаррен.

Его рассудок ощутил мгновенный укол страха: он почувствовал присутствие сознания Кена Кениека в своем разуме.