Питер Страуб - Парящий дракон (Том 1)

Он перевернулся на лодке из детского яхт-клуба, где пытался выучиться ходить под парусом. Должно быть, парус и покрыл его, точно могильный саван. Август 1952-го. Полиция обшарила всю гавань в поисках его тела и обнаружила лишь куски дерева да гниющую плоскодонку, которая уже полтора года валялась на дне. Тело мальчика двумя неделями позже вынес прилив на побережье Загородного клуба.

Оно было вздувшимся, безволосым и беспалым. Остались лишь пальцы на ногах. Должно быть, рыбы хорошо закусили Джонни Рэем.

Но именно его голос звучал из кустарника.

Август 1952 года был паршивым месяцем для саутвильского Загородного клуба. Четыре дня спустя после того, как мексиканский представитель Объединенных Наций, гость клуба, навещавший в Хэмпстеде своего друга, обнаружил в семь утра на пляже почти неузнаваемое тело Рэя, уважаемый адвокат Джон Сэйр выбрал те же самые три квадратных фута земной поверхности в качестве места для своего самоубийства.

Красный свет на перекрестке сменился зеленым, и Лес свернул на Гринбанк-роад, почти бессознательно решив заехать к Франко.

Он проезжал последние ярды по Гринбанк-роад до ее пересечения с высоким стальным мостом через Наухэтен.

Собака, глядящая на него с крыльца, черно-белая собака с пушистым хвостом и почти девичьей улыбкой, не привлекла внимания Леса Макклауда, пока внезапно не оказалась рядом с его окном. Он увидел лишь пестрое пятно, что-то стремительно двигающееся в его сторону, и высунул голову, чтобы поглядеть. Собака, продолжая улыбаться, кинулась на него.

Лес изо всех сил нажал на тормоз. Машина вильнула, но не раньше, чем Лес почувствовал, что наткнулся на что-то мягкое. "О черт!" - заорал Лес. Он остановил машину поперек дороги, путаясь между действительностью и бредом, поскольку в усмешке собаки ему померещилось лицо маленького Джонни Рэя. Он, трясясь, выбрался из машины.

Собака лежала посреди улицы, и кровь медленно стекала в кювет. Лес был благодарен, что он видит лишь спину животного, он не вынес бы мертвой ухмылки. Он гадал, что ему теперь делать, и бесцельно стоял посреди улицы, засунув руки в карманы.

Высокий человек в заношенных джинсах и голубой рубахе бежал к нему через газон. За ним бежал мальчик, чье лицо в миниатюре повторяло лицо мужчины, и женщина в белом теннисном костюме.

- Ваша собака, я полагаю, - сказал Лес, когда мужчина подбежал поближе. Он почувствовал некоторое облегчение: мужчина был похож на него самого - лицо, хоть и молодое, носило властный отпечаток, на рубашке была эмблема Гарварда.

- Полагаете? - сказал мужчина, остановившись лишь в футе от Леса. - А я полагаю, что вы - маньяк, который убил ее.

- Погодите секунду, - сказал Лес. Похоже, все шло не так, как он ожидал. - Вы же не знаете, что случилось. - Мужчина нахмурился. - Позвольте мне объяснить.

- Как бы не так! Я знаю, что случилось, - сказал мужчина, - Мы обедали в столовой, а там из окна отлично видно дорогу. Вы ехали с недозволенной скоростью и убили моего пса. Мне просто повезло, что там не было моего ребенка.

Мальчик, который стоял рядом с мужчиной, открыл рот и закричал:

- Ты убил Тапика!

- Я уверен, что мы можем договориться, - сказал Лес. - Если вы попросите сына на минуту зайти в дом, мы можем обсудить...

- Обсудить? Вы считаете, что тут есть что обсуждать? - громко спросил мужчина. - Я видел это. Вы тут неслись по дороге, точно сегодня конец света.

- Да пес сам кинулся на меня! И когда я увидел его, он прыгнул на мою машину.

- Прыгнул на вашу машину, - сказал мужчина. - Сам прыгнул под колеса!

- Совершенно верно. Он прыгнул прямо на меня.

- Потому что вы превысили скорость. Вы или лжете, или не в себе. В любом случае пусть разбирается полиция.

- Ты убил Тапика! - неожиданно опять закричал ребенок.

Пока Лес и мужчина препирались, мальчик отступил в сторону вероятно надеясь, что его отец разделается с этим типом, но неожиданно набросился на Леса и чувствительно стукнул его по почкам.

- Ты убил мою собаку! - прокричал он Лесу в лицо.

- Черт побери! - взорвался Лес. Он отступил от ребенка, по-прежнему махавшего кулаками. - Послушай, ты! - прокричал он мужчине в бледно-голубой рубахе. - Я вице-президент корпорации. Я больше не могу выносить это дерьмо! - Он вытащил из кармана кошелек, который уже несколько исхудал. Потом сложил пополам одну десятку и две двадцатки.

- Что вы, по-вашему, делаете? - спросил мужчина.

Лес вытащил деньги из кошелька, но уронил их, и они оба уставились на банкноты, упавшие на обочину в траву.

- Я не верю вам, - сказал мужчина. - Забудьте, что собака стоила в четыре раза больше. Я просто не верю вам.

Отойди от него, Вэн, - Мальчик вновь начал кружить вокруг Леса, выбирая место для удара.

- Отцепись от меня, - сказал Лес. Гнев выветрился из передних долей его мозга - впервые в жизни он подумал о своем мозге как о совокупности слоев и сегментов. Передняя часть его мозга обрела холодное спокойствие, тогда как за этой ледяной поверхностью по-прежнему кипел гнев. Он начал отступать к машине.

Лес сел в машину и поехал в сторону моста. Когда он поглядел в зеркальце заднего обзора, то увидел, что мужчина и сын по-прежнему стоят посредине дороги и смотрят на него. Мальчик грозил кулаком.

Все это настолько вывело его из себя, что он проехал по Риверфронт-авеню прямо к парковке у ресторана "Бифштексы Пигги Биндля", прежде чем вспомнил, что собирался свернуть налево.

К тому времени, как он нашел пустое место на стоянке около бара Франко и выбрался на обочину, макушка его была словно заморожена наркозом. Однако под этой ледяной поверхностью бушевал гнев. Ведь если бы Пэтси была нормальной женой, он никогда бы не услышал этого зова из кустарника, никогда бы не убил собаку. В маленьком баре клубились голоса и запахи ста пятидесяти людей, и все это обрушилось на него, как только он отворил двери. Был конец дня субботы, лето, и "У Франко" была самая горячая точка в городе.

Как только он вошел внутрь, какой-то высокий хлыщ с укладкой и в рубашке регби налетел на Леса и чуть не раздавил ему ногу своим кожаным ботинком. Лес небрежно положил руку на обтянутое роскошной джинсовой тканью бедро и отодвинул того в сторону. Хлыщ оглянулся и уставился на него, пиво из кружки выплеснулось ему на ботинки, но когда он вгляделся в лицо Леса, он лишь кивнул, и Лес беспрепятственно прошел к стойке бара.

В холодной ярости он уселся на свободный табурет.

- Двойной "Гленливет", - прокричал он бармену, а когда курчавый, усатый бармен повернулся в его сторону, вновь прокричал:

- Двойной "Гленливет"!

- Получите, - сказал бармен. - Кричать незачем.

- Эй, послушай, - сказал Лес бармену, усевшись с выпивкой. - Ты любишь животных? Тогда заторчишь. Когда я ехал сюда, на меня наскочил пес. Понял? Он наскочил на меня. Я даже не видел поганца, пока он не кинулся под мой автомобиль. Я пытался вывернуться, но не успел. Этот сукин сын покончил жизнь самоубийством.