Кир Булычев - Операция «Гадюка»

— Мало ли куда вы его сунули!

— Он сам признался, что украл.

— Это еще не аргумент, — сказал генерал. — Давайте нам другие аргументы.

— Мне не понравилось, что он сразу же пошел искать Александру.

— Кого? — спросил генерал.

— Меня, — сказала Александра.

— Как так пошел искать?

— Я работаю официанткой в кафе, — сказала Александра. — А он пришел в то кафе завтракать.

— И много у вас в городе кафе? — спросил Чулков. — Есть выбор?

— Есть еще на станции буфет и ресторан, в котором мы сидели.

— Ясно, — сказал Рустем. — Значит, если человек хочет поесть, то ему лучше всего пойти в кафе, где работает Александра. Что же подозрительного он совершил?

— Мне он не понравился, — сказала Александра. — Представляете, он предложил мне с ним позавтракать.

— Хорошее предложение, — усмехнулся Рустем. — Благородное. Я бы тоже предложил. Сначала поужинать, потом позавтракать.

— Так не делают, — возразил генерал. — Обслуживающий персонал не имеет права присаживаться за стол к клиентуре. Это дисциплинарное нарушение.

— Помолчи, командарм, — сказал Рустем. — Я отлично понимаю этого парня.

Александра отвернулась от него. Почти демонстративно. Мне непонятно было, зачем Порейко затащил ее в эту компанию. Я знаю, как важно при переговорах на обедах и встречах иметь красивую женщину. Очень полезно. Но тут шла встреча доверительного характера.

Рустем, который и был здесь главным, продолжал:

— Чем еще проштрафился этот Старицкий?

— Не нравится он мне, — сказал Порейко. — Не вовремя возник. Ну шел бы к Мельнику, к его ветеранам.

— А он в Афгане воевал?

— Нет, молодой для этого.

— Тогда ему некуда деваться, только к тебе, наш осторожненький.

— И в драку ввязался.

— В какую еще драку? — сердито спросил генерал. — Я не дозволяю рукоприкладства в моем округе. Немедленно доложите.

— Он был ни при чем, — сказала Александра. — Один мой поклонник, из бандитов, увидел через окно, что мы разговариваем. И ворвался. Вот Юра и уложил его. А Кирилл привел с собой еще людей. Тут уж пришлось вмешаться нашему шефу.

— Все обошлось? — спросил Рустем. — Мне еще не хватало милицейского дела накануне операции!

Это были первые очень нужные мне слова. Операция состоится завтра. Или на днях. Но какая-то операция, о которой не положено знать милиции, готовилась. У меня защекотало под сердцем. Это было подобно лотерее — один номер совпал, второй номер совпал, теперь третий…

— Еще обвинения против этого парня есть?

— Обвинений нет. Я сделал его своим шофером. Он говорит, что воевал в Абхазии и даже в Африке. Был механиком-водителем. А мне как раз нужен водитель. Я решил — пускай будет у меня на глазах.

— С одной стороны, мудрое решение, решение настоящего контрразведчика, — заметил генерал. — С другой стороны — рискованное решение.

— Я тоже думаю, что рискованное решение, — сказал Марков.

— Вы, наверное, не совсем понимаете, — сказала Александра. — Мы живем в маленьком городе. Наш город поделен на сферы влияния. Бандиты, с которыми дрался Юра, нам не подчиняются. Если мы его оставим одного, без прикрытия, — его сегодня же ночью зарежут.

— Так круто? — спросил Рустем и засмеялся своим мыслям. Потом добавил: — Надо вас прорежать. Знаете, бывает лес слишком густой, деревья друг дружке мешают, душат друг друга вопреки законам товарища Лысенко. Их тогда прорежают, чтобы росли свободно. Поняли?

Интересно, он помнит о Лысенко. Впрочем, ему на вид лет под пятьдесят. Он вполне мог застать отголоски той биологической борьбы в школе. А впрочем, что я о нем знаю?

— Вы считаете, что я должен его выгнать? — Голос Порейки дрогнул. Он был из тех вождей, которые очень решительны на словах, но когда доходит до дела, у них начинается геморрой.

— Нет, — улыбнулся Рустем. — Зачем? Нам такой человек нужен. Драчливый, смелый, с опытом. Пускай поживет еще немного. Вместе с другими борцами.

Этой фразы я не понял.

— Меня тянет в сон. Простите, у меня строгий режим, — сказал генерал. — Но требуется до наступления моего сна обсудить все важные детали.

Он посмотрел на Александру.

Черт возьми! Я готов был выругаться.

— А мне домой пора, — сказала Александра, — я с вами тут заболталась. А то хозяйка беспокоится.

— Вот и отлично, — сказал Рустем и, не поднимаясь, протянул ей руку. — Рад был познакомиться. Надеюсь, встреча не последняя. Вы там будете?

— Собираюсь, если Дмитрий Трофимович возьмет.

— Тебя Юра подвезет, — сказал Порейко.

— Я сама дойду, — улыбнулась Александра. — Кто меня тронет?

— Не уверен, не уверен, — возразил Порейко. — К тому же мы еще полчасика здесь поговорим. Он успеет тебя проводить. Но ребят не трогай. Ребята пускай здесь остаются.

Александра чуть поклонилась генералу.

— С богом, девочка, с богом, — сказал генерал.

Александра пошла к двери. Она еще не успела уйти, как Рустем заговорил вновь, застав меня в движении, — я как раз пытался высвободиться из ветвей, которые меня столь надежно укрывали.

— Вы начали говорить об Аркадии Полухине. Это бывший кандидат. Он хромает?

— Полиомиелит, — сказал Порейко.

— Он нам много крови попортил.

— И еще попортит, — сказал Рустем.

Но я не мог здесь оставаться. Александра поднимет крик… Я взлетел над деревом и, сиганув через крышу, опустился у самого входа в магазин. Магазин был закрыт, но на ступеньках у него нежил недопитую бутылку местный бомж. Рядом с ним я и опустился.

— Привет, — сказал он, — ангел божий. Не желаешь ли просветить?

— Не желаю, — ответил я грубее, чем разговаривают с бомжами ангелы.

И побежал к машине.

Я подошел к ней в тот момент, когда из дверей гостиницы вышла Александра. На всякий случай за ней следовал Одноглазый Джо, но когда он увидел меня стоявшим у машины, то успокоился и начальственным тоном приказал:

— Отвезешь Александру и сразу обратно. Не задерживаться. В любую минуту можешь понадобиться шефу.

— Это так? — спросил я Александру, показывая, что ставлю ее ступенькой выше Одноглазого Джо. Александра поняла, негромко зажурчала горловым смехом и сказала:

— Он не посмел бы соврать.

Джо надулся, но проглотил обиду. Александру они все побаивались, фаворитка всегда опаснее самого шефа.

— Соскучился? — спросила Александра, садясь рядом со мной.

— Нет, время пробежало, как одно мгновение, — ответил я цитатой из дамского романа.

Она жила далеко от центра. В отличие от соседних домов забор в ее доме был невысок. В окнах горел свет. Когда машина затормозила, занавеска на открытом окошке откинулась, высунулась женская голова, всматриваясь в сумрак, загустевший, как черносмородиновый компот.

Александра шлепнула меня ладошкой по руке, лежавшей на руле, и сказала: