Филип Дик - Свободное радио Альбемута.

До сих пор я еще не говорил с Садассой Сильвией о ее матери, якобы ничего не зная. Таким образом, первым делом мне следовало поговорить с ней о миссис Арампров и дать возможность откровенно рассказать то, что мне уже сообщил ВАЛИС. В противном случае мы просто не смогли бы работать вместе.

Я решил, что лучше всего выбрать для такого разговора какой–нибудь тихий уютный ресторан. Там нас не смогут подслушать с помощью «жучков». Итак, я позвонил Садассе с работы и пригласил поужинать со мной.

— Мне не приходилось бывать в «Дель Рейсе», — сказала она. — Но я слышала об этом местечке. У них кухня напоминает рестораны Сан–Франциско. Я свободна в четверг.

В четверг вечером я заехал за Садассой домой, и вскоре мы уже сидели в уединенном кабинетике главного зала «Дель Рейса».

— Так что вы хотели мне сказать? — спросила она, когда мы приступили к салату.

— Я знаю о вашей матери, — ответил я. — И о Феррисе Фримонте.

— Что вы имеете в виду?

Я заговорил тихо, соблюдая осторожность.

— Мне известно, что ваша мать была активисткой коммунистической партии.

Даже сквозь толстые очки было видно, как расширились глаза Садассы. Она прекратила есть и устремила на меня пронзительный взгляд.

— Кроме того, мне известно, — продолжал я ровным тоном, — что она завербовала Ферриса Фримонта, когда ему еще не было двадцати. Знаю я также и то, что она готовила его как тайного агента, который должен был заняться политической деятельностью, не открывая своих истинных взглядов и партийной принадлежности.

По–прежнему не сводя с меня глаз, Садасса сказала:

— Вы сумасшедший.

— Ваша мать умерла, — продолжал я, — и партия — то есть Феррис Фримонт — думает, что эту тайну она унесла с собой. Однако в детстве вы видели Фримонта с вашей матерью и подслушали их разговоры. Если не считать высших партийных руководителей, вы — единственный человек, которому ведома эта тайна. Вот почему правительство попыталось убить вас с помощью рака. Они узнали, что вы живы, хотя и сменили имя, и что вам все известно. По крайней мере у них есть такое подозрение. А это значит, что вас должны ликвидировать.

Садасса застыла с поднятой вилкой, молча глядя на меня.

— Предполагается, что мы будем работать вместе, — продолжал говорить я. — Необходимые сведения будут записаны на долгоиграющем диске таким образом, что при многократном воспроизведении слушатели смогут подсознательно воспринимать их суть. Техника записи позволяет… да это и делается все время. Правда, информация для подсознательного восприятия должна быть очень проста. «Феррис Фримонт — красный». И все. Одно слово на одной дорожке, второе — на следующей, и так до восьми, не больше. При воспроизведении слова помещаются рядом. Я прослежу, чтобы эти записи наводнили страну. Мы выпустим огромный тираж и сразу выбросим его на рынок — ведь как только люди начнут воспринимать и расшифровывать полученную информацию, власти вмешаются и уничтожат все…

Садасса наконец обрела голос:

— Моя мать не умерла. Она живет в Санта–Ане и много работает в церковной общине. В ваших словах нет ни грамма правды. Никогда не слышала подобной чепухи!

Она встала, положила на стол вилку; в ее глазах застыли слезы.

— Я ухожу домой. Вы не в своем уме. Я слышала о том, что с вами произошло на шоссе — видимо, вы совсем свихнулись после аварии. Всего хорошего.

Она быстро вышла, не оглянувшись.

Я молча остался сидеть за столом.

Вдруг Садасса вернулась, наклонилась к моему уху и заговорила тихо и неприязненно:

— Моя мать — республиканка с головы до ног и была таковой всю свою жизнь. Она никогда не имела ничего общего с левыми, а особенно — с коммунистами. Она никогда не встречалась с Феррисом Фримонтом, хотя присутствовала на митинге в Анахайме, где он выступал с речью — ближе она никогда к нему не подходила. Моя мать — самая обыкновенная женщина, несущая бремя фамилии Арампров, хотя это слово ровно ничего не значит. Из–за этой фамилии полиция неоднократно проверяла ее. Может быть, вы хотите с ней встретиться? — В голосе Садассы слышались злые нотки. — Я вас познакомлю, и вы сами ее спросите. Из–за таких слов, безумных слов, люди попадают в… Да что там говорить!

Садасса решительными шагами вышла из кабинета.

Я ничего не понимал. Или она лжет мне?

Я кое–как покончил с ужином, сохраняя надежду, что Садасса еще вернется, сядет напротив и возьмет обратно свои слова. Но она не вернулась. Я расплатился, сел в свой «маверик» и медленно поехал к дому.

Едва я появился на пороге, Рэйчел сообщила с раздражением в голосе:

— Звонила твоя девица.

— И что она сказала? — спросил я.

— Она в баре «Ла Пас» в Фуллертоне. Просила передать, что пешком добралась туда от «Дель Рейса», на такси у нее нет денег. Она хочет, чтобы ты поехал в Фуллертон и отвез ее домой.

— Ладно.

— Ты полагаешь, что вы с ней сможете свергнуть Ферриса Фримонта? — спросила Рэйчел, не скрывая сарказма. — Вы двое и ВАЛИС?

Помедлив у двери, я ответил ей:

— Я так не думаю. Это удалось бы, имей мы дело с другим тираном в другом параллельном мире — не таком страшном. В нашем мире нашего деспота нам не свергнуть.

— Хотела бы я оказаться в том параллельном мире.

— Я тоже.

Я вернулся в машину и поехал в Фуллертон к бару «Ла Пас».

Бар был погружен во тьму, и войдя, я с трудом мог хоть что–то различить. Наконец я узнал хрупкую фигуру. Садасса сидела в одиночестве за небольшим столиком в глубине зала. Перед ней лежала сумочка и стояли пустой стакан и блюдце с кукурузными чипсами.

Я сел рядом.

— Извините меня за те слова.

— Не беспокойтесь. Вы не могли поступить иначе, а я просто не знала, как мне реагировать, и ушла. В ресторане было слишком много народу. К тому же в тот момент у меня не было указаний, что следует отвечать. Все произошло неожиданно.

— Так это правда? То, что я сказал о вашей матери?

— В основном. Теперь я получила указания и могу говорить. Вы должны набраться терпения и выслушать меня до конца.

— Хорошо, — сказал я.

— Сведения, которые вы мне сообщили, свидетельствуют о том, что вы — член нашей организации, новый ее член. Эти сведения — только первый шаг в осознании ситуации. Мне предстоит ввести вас в организацию путем…

— Что это за организация?

— Арампров, — ответила Садасса.

— Так Арампров существует?

— Конечно, существует. Стал бы Феррис Фримонт тратить половину своего времени на попытки уничтожить воображаемую группу людей!.. Арампров объединяет сотни, а возможно, и тысячи людей здесь и в Советском Союзе. Точное число членов мне не известно. Спутник связывается с каждым непосредственно, поэтому только он знает всех нас, знает, сколько членов в Арампрове, где они находятся и что должны делать.