Кэролайн Черри - Иноземец

Ну что ж, теперь по крайней мере у нас есть общая мифология, общее прошлое, общий набор героев и злодеев - а кто из них герои, кто злодеи, зависит только от точки зрения.

Брен никогда не говорил Табини, что его отец является дальним потомком (по внебрачной линии) самого Полянски, того самого Полянски, который командовал обороной Берега Полумесяца и не пропустил атевийские подкрепления на Мосфейру.

Отдаленный потомок Полянски не хотел иметь ничего общего с теми делами - и уж тем более, при его теперешней работе, ничем таким не собирался хвастаться.

Человек совершенствуется так, как ему удается. Он хотел, чтобы дети атеви не видели в людях тайных заговорщиков и безумцев; он хотел, чтобы человеческие дети не играли в охоту на атеви в лесу. Ему пришла в голову мысль сделать это главной темой зимнего выступления перед Собранием... Но он не представлял, как можно всего этого добиться, если фильмы и телевидение обеих сторон будут по-прежнему подогревать героические настроения.

Все это прекрасно, но при сложившихся обстоятельствах не самое разумное дело торчать перед окном, когда в комнате горит огонь. Прошлой ночью Чжейго утащила меня от этого самого окна... хотя глупо думать об угрозе из окон или с крыши другого крыла замка.

Но, судя по всему, кто угодно может подплыть по озеру в лодке - хотя, конечно, недостаточно близко для прицельного выстрела. Кто угодно может высадиться на берегу у Мальгури, хоть там, конечно, стена и скалы ниже стены - довольно грозные скалы.

Он отступил на шаг и начал закрывать окно.

И тут все вокруг залило светом. Зазвенел сигнал тревоги, Брен, жмурясь от ослепительных электрических огней, захлопнул окно и запер, сердце бешено колотилось от испуга, а в соседней комнате торопливо шлепали по полу босые ноги.

Первым влетел Тано, абсолютно голый, но с пистолетом в руке, по пятам за ним Джинана, а дальше - Майги, мокрый, завернутый в полотенце; из коридоров доносился топот бегущих людей, звон сигнала тревоги разносился по всему Мальгури.

- Вы открывали окно? - спросил Тано.

- Открывал, надиин, прошу меня извинить.

Спасители издали коллективный вздох облегчения, но тут в соседней комнате загремел замок и Тано движением руки послал туда Джинану.

- Нади, нам снова подключили электричество, - сказал Тано. - Ваша охрана просит вас не открывать окна - для вашей же безопасности. Особенно ночью.

Джинана впустил кого-то из внешнего коридора. В комнату влетел Сенеди, за ним пара охранников вдовы и наконец Джинана. Тано объяснил Сенеди:

- Нади, это пайдхи открыл окно.

- Нанд' пайдхи, - сказал Сенеди, - пожалуйста, больше так не делайте.

- Я прошу у всех прощения, - сказал Брен. Звонок все ещё звенел, действуя ему на нервы. - Простите, не мог бы кто-нибудь отключить сигнал тревоги?

Сенеди отдал команду. Тем не менее ушло некоторое время, пока разобрались и загасили все керосиновые лампы - только после этого персонал покинул его комнаты.

Когда шум и суета прекратились, когда все двери и окна были заперты, Брен сел на край постели и спросил себя: а где же был Банитчи и какие черные мысли обо мне блуждают сейчас в голове у вдовы?

Чертовски неумно, когда система сигнализации выходит из строя вместе с отключением электричества. Это вовсе не в стиле Банитчи. И, надо полагать, не в стиле Сенеди. Брен не думал, что видел уже все, чем защищен Мальгури. Наверняка есть система сигнализации на солнечных батареях и аккумуляторах, можно спорить. У них уже имеется нужная техника.

И все это не помешало пайдхи перебудить весь замок и выставиться полным дураком.

И уж никак это не заставит Илисиди полюбить его больше. Насчет этого тоже можно поспорить - на что угодно.

VIII

- Шумная ночка, - сказала Илисиди, наливая себе свой чай - пар и запах поплыли на другой конец стола, Брена сразу же замутило.

- Я очень сожалею, - проговорил он, - мне крайне неловко, айчжи-май.

Илисиди ухмыльнулась, определенно ухмыльнулась, и бросила в чашку сахар.

В разговоре за завтраком прозвучало сравнительно мало шпилек. Илисиди была в превосходном настроении. Она умяла четыре рыбины, миску каши и две лепешки со сладким маслом, Брен же ограничился кашей и булочками. Чувствуя, как больно сидеть на твердом стуле этим утром, он думал, что лучше ещё раз выпить чайку Илисиди, чем снова лезть на спину Нохаде.

Но вот они уже оказались внизу, Илисиди упивалась крепким ветром с озера, ветром, который рвал полы пальто и резал сквозь свитеры, стоило перейти с солнышка в тень, во двор конюшен.

Этим утром Нохада хотя бы соизволила опуститься перед ним, а он хотя бы успел приготовиться к её рывку вверх до того, как грохнулся всем весом в седло.

Больно, Боже, ну и больно! Не такая, конечно, боль, чтобы мужчине не зазорно было признаться или отговориться. Брен надеялся лишь на то, что онемение наступит пораньше, и все твердил себе, что его человеческие предки были наездниками - и все же как-то исхитрились продолжать род.

Он сумел быстро остановить Нохаду, когда она принялась вертеться, он твердо решил на этой прогулке оставить последнее слово за собой - и так оно и шло, пока Илисиди не послала Бабса наружу; вот тут-то Нохада оттолкнула метчейту Сенеди, заняла свое законное место в хвосте у Бабса и рывком вылетела на дорогу.

Прямо наружу. Илисиди с Бабсом исчезли за обрывом, Нохада выиграла шаг-другой у скакуна Сенеди и сама нырнула вниз.

Там, слава Богу, оказалась тропа, а не пустота.

Брен не вопил и не возражал, хотя ноги его и вопили и возражали, на время боль стала очень острой, на дюжину тряских шагов по пыльной траншее тропы, которая начиналась чуть выше того места, где Нохада вчера выкидывала номера из-за натянутых поводьев.

И если бы они тогда свалились, то все-таки не упали бы вниз, у-у, проклятая тварь! Скатились бы на довольно большое - неприятно большое расстояние вниз, до второй террасы над озером, это уж точно, но все-таки была там терраса... хотя неясно, сумел бы он или нет вчера, в самом начале поездки, удержаться на спине у Нохады.

Он нашел не менее любопытным, что вчера, вместо прыжка через край, где так легко было бы кувыркнуться глупому новичку, Илисиди повела их прямо на гору, маршрутом трудным, но не таким опасным. Выходит, и второй шанс ею упущен. Так что, может быть, эпизод с чаем был все-таки чистой случайностью.

Хотя, если вспомнить, что вчера на территории вертелся непрошеный гость, наверное, важнее всего было быстро убрать группу на ту сторону гребня или выше зоны обзора из крепости.

И если вспомнить замечание Банитчи, что он все время держал их под прямым наблюдением...

- Почему вы не сказали мне вчера, что есть возможность столкнуться с кем-то нежелательным? - спросил он у Сенеди, пока остальные телохранители вдовы ехали позади. - Вы ведь знали вчера, что мы подвергаемся опасности. Банитчи вам сообщил.