Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)

Равнодушный клерк уверил Дона, что в кассе ничего не знают о заказанном для него месте на «Валькирии» [122] Валькириями (то есть буквально «выбирающими убитых») в скандинавской мифологии называли воинственных дев, подчиненных богу Одину и участвующих в распределении побед и смертей в битвах. Павших в бою храбрых воинов валькирии уносят в Валгаллу, небесный чертог Одина, где прислуживают им, поднося выпивку и следя, чтобы пиршественные чаши не пустовали. . Дон терпеливо втолковал ему, что место бронировали с Марса, и предъявил радиограмму от родителей. Только после этого клерк нехотя согласился позвонить на «Околоземную». Отделение на спутнике подтвердило заказ. Повесив трубку, клерк повернулся к Дону:

— О’кей, можете прямо тут оплатить билет.

У Дона упало сердце.

— Я думал, он уже оплачен.

У него был при себе аккредитив, подписанный отцом, но денег на оплату полета к Марсу все равно не хватило бы.

— Да? Они мне ничего такого не говорили.

По настоянию Дона клерк опять позвонил на космическую станцию. Да, полет был оплачен, поскольку билет заказывали из пункта назначения. Что же это за служащий, который не способен разобраться в своих бумажках? Полностью побежденный клерк выдал наконец Дону билет на место номер 64 на борту ракетного корабля «Дорога Славы», вылетавшего с Земли на «Околоземную» следующим утром в 9 часов 3 минуты 57 секунд.

— Служба безопасности вас пропустила?

— Что? Это еще зачем?

Клерк, похоже, с радостью ухватился за такую замечательную возможность законным способом увильнуть от своих обязанностей.

Он забрал у Дона билет.

— Вам что, лень новости послушать? Давайте-ка ваши документы.

Дон неохотно вручил ему удостоверение личности; клерк вставил его в опознаватель и вернул.

— Теперь отпечатки больших пальцев, — велел он.

Дон оставил отпечатки и сказал:

— Это все? Я могу получить свой билет?

— И он еще говорит «это все»! Будьте здесь завтра утром примерно за час до отлета. Тогда и заберете билет, если, конечно, Межпланетное бюро расследований разрешит.

Клерк отвернулся. Дон тоже. Он чувствовал себя потерянным и не знал толком, что делать дальше. Директору школы он сказал, что переночует в отеле «Хилтон-Караван-сарай», в котором его семья останавливалась несколько лет назад, в единственной гостинице, название которой он знал. С другой стороны, ему необходимо было отыскать доктора Джефферсона — «дядюшку Дадли», — раз на этом так настаивала его мать. Едва перевалило за полдень, Дон решил, что пристроит свои сумки, а уж потом отправится на поиски.

Отделавшись от сумок, он нашел свободную переговорную кабину и, отыскав номер доктора, набрал его. Видеофон доктора выразил вежливое сожаление по поводу отсутствия Джефферсона и предложил Дону оставить для него сообщение. Дон стал диктовать, как вдруг послышался мягкий голос:

— Для тебя я дома, Дональд. Где ты, мальчик?

Включился экран видеофона, и Дон оказался лицом к лицу с доктором Дадли Джефферсоном, физиономия которого была ему смутно знакома.

— Ой! Доктор, я на вокзале, в Гэри. Я только что прибыл.

— Тогда хватай такси, и пулей сюда.

— Э-э… Вы, наверно, и так слишком заняты, доктор. Я позвонил потому, что мама просила попрощаться с вами, — в душе он надеялся, что доктор Джефферсон действительно будет занят, чтобы тратить на него свое время. Как бы ни недолюбливал он города, ему вовсе не хотелось провести последний на Земле вечер, обмениваясь любезностями с другом семьи; он хотел поболтаться по улицам в поисках развлечений, которые мог предложить ему этот современный Вавилон. Отцовский аккредитив жег ему карман — Дону не терпелось малость потратиться.

— Ко мне, и никаких разговоров! Увидимся через несколько минут. А я пока выберу тельца поупитаннее и зарежу его. Кстати, ты получил мою посылку? — на лице доктора появилось настороженное выражение.

— Посылку? Нет.

Доктор недобрым словом помянул почтовую службу.

Дон сказал:

— Может, она меня еще догонит? Там было что-то важное?

— А, пустяки! Поговорим потом. Ты оставил адрес для пересылки?

— Да, сэр. «Караван-сарай».

— Хорошо. Пришпорь-ка лошадей, и посмотрим, как быстро ты сумеешь сюда добраться. Чистого неба!

— И мягкой посадки, сэр.

Они оба отключились. Дон вышел из будки и осмотрелся в поисках стоянки такси. Вокзал казался запруженным народом больше прежнего. На глаза то и дело попадалась униформа — не только летная или корабельной обслуги, но и мундиры разных родов войск, равно как и форма вездесущей полиции безопасности.

Дон протолкался сквозь толпу вниз по пандусу, по туннелю с движущейся дорожкой и наконец нашёл то, что искал. На стоянке такси выстроилась целая очередь, и Дон пристроился в хвост. Рядом с очередью растянулась здоровенная, похожая на ящерицу, туша венерианского дракона. Продвинувшись в очереди и поравнявшись с ним, Дон вежливо просвистел приветствие. Дракон повернул к Дону дрожащий на стебельке глаз. К груди рептилии между передними ногами и чуть ниже щупалец была пристегнута маленькая коробочка — водер. Пальцы щупалец забегали по клавишам, и венерианец ответил ему механическим голосом водера, предпочтя его родному свисту.

— Я тоже приветствую вас, молодой господин. Воистину приятно, находясь среди чужаков, услышать вдруг звуки, которые ты познал, будучи еще заключен в яичную скорлупу.

Дон с восторгом отметил, что аппарат инопланетянина произносит слова, как настоящий кокни [123] То есть как уроженцы Ист-Энда, Лондон, которые отличались неграмотной, грубой, зато сочной, с изобилием метафор и скрытых рифм речью. . Дон рассвистелся в благодарностях и выразил надежду, что собеседника ждет легкая смерть.

Венерианец поблагодарил его, опять с помощью водера, и добавил:

— У вас очаровательное произношение, но не окажете ли вы мне любезность перейти на ваш родной язык, чтобы я мог в нем попрактиковаться?

У Дона мелькнуло подозрение, что тон его свиста, должно быть, ужасен и дракон едва его понимает. Он тотчас перешел на человеческую речь.

— Меня зовут Дон Харви, — сказал он и засвистел снова, но лишь для того, чтобы назвать свое венерианское имя — Туман-над-Водами.

Имя это дала Дону мать, и мальчик не видел в нем ничего смешного. Как и дракон. Он засвистел, впервые с начала беседы, и добавил через водер:

— Меня называют Сэр Исаак Ньютон.

Дон понял, что венерианец, назвав себя таким именем, следовал широко распространенному среди драконов обычаю брать для общения с людьми имя какого-нибудь человека, перед которым венерианцы преклонялись.

Дон хотел спросить Сэра Исаака, не знаком ли он случайно с семейством матери Дона, но очередь шла вперед, а дракон как лежал на месте, так и лежал. Дону пришлось продвинуться вперед, чтобы сохранить свое место в очереди. Венерианец поглядел ему вслед дрожащим на стебельке глазом и просвистел пожелание приятной смерти.