Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)

Операция по розыску пропавшего корабля получила в штабе название «Операция «Самаритянин»» [44] Самаритянин — член иудейской общины, которую не выслали во время ассирийского завоевания Израиля в 772 г. до н. э., а оставили в Самарии, центральном районе Палестины. Когда изгнанники вернулись домой, они отказали помогать тем, кто остался жить здесь (самаритянам), в перестройке храма, и тогда самаритяне выстроили собственный храм на горе Гезирим к северу от Иерусалима. Потомки изгнанников считали потомков самаритян еретиками и отщепенцами. В притче Христа о добром самаритянине вразрез с общественным мнением говорится о достойном человеке. , но каждый из четырех кораблей действовал в пределах выделенного ему сектора самостоятельно. Это было вызвано тем, что корабли находились слишком далеко друг от друга и их действия невозможно было координировать. Ведя поиски пропавшего корабля, все четыре спасателя продолжали радиолокационную съемку астероидного пояса.

Помимо командира корабля и трех кадетов экипаж «Aes Triplex» состоял из коммандера Хартли Миллера, старшего помощника командира и астрогатора, лейтенанта Новака — старшего механика, лейтенанта Турлова — бомбардира, лейтенанта Брюнна — офицера связи и трех младших лейтенантов: Петерса, Гомеса и Клири, исполнявших обязанности механика и вахтенных офицеров. Кроме того, на борту находился доктор Пикеринг, начальник корабельной санчасти, посланный на «Aes Triplex» для того, чтобы оказать медицинскую помощь тем уцелевшим космонавтам, которых удастся обнаружить.

На «Aes Triplex» не было космических пехотинцев, если не считать доктора Пикеринга, который принадлежал к административному штабу корпуса космической пехоты и не был офицером Патруля. Все необходимые функции на корабле выполнялись кадетами и офицерами. Вспоминали время, когда даже самому младшему офицеру пехотного полка прислуживал собственный ординарец, но слуги оказались слишком дорогой роскошью для того, чтобы возить их за миллионы миль, расходуя понапрасну топливо, припасы и кубатуру. К тому же мелкие хозяйственные обязанности отвлекают ум космонавтов от тягучего однообразия полетов; даже такая малоприятная работа, как уборка сортира, выполнялась по очереди всеми членами корабельного экипажа, за исключением командира, его помощника и врача.

Воспитателем кадетов капитан Янки назначил лейтенанта Турлова, а тот, в свою очередь, распределил среди них обязанности помощника астрогатора, младшего вахтенного офицера, помощника механика и помощника бомбардира, организовав смены для исполнения этих никому не нужных обязанностей. Кроме того, лейтенант Турлов следил за тем, чтобы кадеты как можно чаще пользовались единственным учебным проектором, имевшимся на борту корабля. Еще старший помощник поделил между кадетами другие обязанности, не имеющие прямого отношения к учебе. Мэтт, например, был назначен корабельным «фермером». Поскольку гидропонические ванны обеспечивали корабль кислородом и овощами, он отвечал за кондиционирование воздуха и на пару с лейтенантом Брюнном занимался камбузом.

Теоретически все продукты, взятые на борт для длительного полета, заранее подвергнуты обработке и их не надо готовить; лишь нескольких секунд требуется для того, чтобы достать их из морозильника и разогреть в высокочастотной печи. Но многие офицеры Патрульной службы считают себя искусными поварами. Не был исключением и лейтенант Брюнн; говоря по правде, результаты его поварской деятельности говорили за себя, и пища на борту «Aes Triplex» всегда была просто пальчики оближешь.

Скоро Мэтт понял, что лейтенант Брюнн ждет от корабельной «фермы» не только элементарной очистки воздуха, при которой зеленые растения поглощают двуокись углерода и замещают ее кислородом; нет, заведующий корабельной столовой хочет, чтобы гидропонические ванны снабжали его крохотными зелеными луковицами, душистой мятой, помидорами, брюссельской капустой и молодым картофелем. Мэтт начал подумывать, а не проще ли было ему остаться в Айове и сажать кукурузу.

Когда Мэтт взялся за контроль состава корабельной атмосферы, он не умел даже измерить содержание углекислого газа, но скоро набил руку и уже как опытный ветеран проверял состав растворов в гидропонических ваннах, добавляя туда капсулы с солями. И все это благодаря советам Брюнна и учебной кассете 62- А-8134 «Основы гидропоники для космических кораблей с диаграммами роста и формулами микроэлементов», которую он взял в корабельной библиотеке. «Ферма» начала ему нравиться.

До тех пор пока люди не откажутся от привычки принимать пищу, корабли, отправляясь в длительные полеты, будут вынуждены брать запасы продовольствия на борт из расчета семисот фунтов на человека в год. Растения в гидропонических ваннах позволяют до какой-то степени снизить эти ограничения. Жизнь растений протекает по замкнутому циклу; им нужно немного: воздух, углекислый газ и вода — с ничтожными добавками азотнокислого калия, фосфата кальция и сернокислого железа.

Хорошо сбалансированная жизнедеятельность на корабле очень напоминает земную; для того чтобы один цикл приходил на смену другому, нужна энергия, но сырье используется то же самое, раз за разом. Поскольку бифштексы и многое из того, что едят, трудно производить на борту обычного космического корабля, их приходится брать с собой. Поэтому накапливаются отбросы, помои, бумага и прочее. Теоретически все это, конечно, можно переработать и использовать снова, но на практике сделать такое бывает сложно.

Но любая масса на борту корабля с атомным двигателем может быть использована в качестве реактивной массы. Расщепляемые материалы реактора расходуются очень медленно; вместо этого они нагревают другие материалы до исключительно высоких температур и затем выбрасывают их из сопла в виде «пара». Несмотря на то что для создания реактивной массы может сгодиться хоть ботва репы, хоть что, основное назначение «фермы» — извлекать из воздуха углекислый газ. Для этого на борту корабля должно находиться примерно десять квадратных футов зеленой поверхности на человека.

Лейтенант Брюнн, все время требующий разнообразия фруктов и овощей, заставлял Мэтта выращивать все больше и больше зелени; в результате воздух становился настолько «свежим», настолько насыщенным кислородом, что растения начинали вянуть из-за нехватки углекислого газа. Мэтту приходилось внимательно следить за его содержанием в атмосфере корабля и время от времени компенсировать недостаток углекислого газа, сжигая ненужную бумагу или ветки растений.

В каюте лейтенанта Брюнна хранился большой запас самых разнообразных семян; однажды Мэтт пошел в его каюту за семенами персидских дынь — собрался их посадить. Брюнн показал, где они лежат, и разрешил выбрать, какие Мэтта больше устраивают. Кадет принялся шарить в пачках и вдруг воскликнул: