Дмитрий Янковский - Нелинейная зависимость

— В самый раз, — шепнул он и быстро изготовил петлю.

Теперь предстоял самый трудный этап — выбраться из ямы. До лесенки цепи не хватало, поэтому о простых путях нужно было сразу забыть.

Андрей выбросил провод с петлей наверх и попробовал подпрыгнуть так, чтобы ухватиться руками за бетонный край. Не хватило всего нескольких сантиметров, но это расстояние оказалось непреодолимым. Тогда, не теряя времени, он сбросил телевизор на пол, подтянул к краю ямы столик и влез на него. Столик угрожающе заскрипел и покосился, явно не рассчитанный на такой вес. Очень аккуратно Андрей поднял руки, но до края бетона не хватило точно такого же расстояния, как и в момент прыжка. Андрей зарычал от бессильной ярости и попробовал подпрыгнуть, но вместо прыжка получилось падение — столик развалился у него под ногами.

Оставался последний способ.

Андрей выбрал слабину цепи, намотал излишек на руку и попробовал по ней влезть наверх. По ощущению это оказалось очень похоже на дробление пальцев в стальных тисках — цепь складывалась, глубоко впиваясь в кожу кромками.

— У-у-у-у! — не удержался от стона Андрей и последним усилием выбросил вверх руку.

Пальцы ухватились за шершавый бетонный край, Андрей освободил от цепи другую руку и подтянулся, перекатившись на бетонный пол гаража.

Несколько секунд отдышаться, морщась от боли в ребрах. Все. Вперед. Времени мало. Андрей осмотрел рассаженные окровавленные ладони, но сейчас это не имело значения. Он подхватил проволочную петлю и метнулся к отдушине.

— Слава богу! — прошептал он, когда увидел, что собака никуда не ушла, а наоборот, повернулась к нему задом.

Андрей осторожно просунул петлю в дыру, раскачал ее и попробовал набросить собаке на морду. Ничего не вышло. Пес вывернулся и недоуменно посмотрел на отдушину. Андрей снова раскачал петлю, и это вызвало у собаки интерес. Она подошла ближе и понюхала свисающий из дыры провод. Андрей попробовал подсечь, когда морда почти попала в кольцо петли, но реакция у собаки была гораздо лучше. Зато сама игра заинтересовала разочаровавшегося в пустом пакете пса. Он принялся скакать вокруг провода и потявкивать, то и дело вставая в охотничью стойку.

— Флэш, Флэш! — еле слышно раздался женский голос с края пустыря.

Андрей испугался, что собака уйдет, но игра заинтересовала ее явно больше, чем голос хозяйки. Пес еще раз тявкнул и принялся бить петлю лапой.

— Господи, помоги! — шептал и шептал Андрей. Наконец лапа проскочила в петлю, Андрей резко дернул, и собака жалобно завизжала, пойманная в силок.

— Флэшик, Флэш! — Голос раздался гораздо ближе.

— Слава тебе, Господи! — шепнул Андрей, для надежности намотав провод на руку.

— Флэш, ко мне!

Собака визжала, будто ее жгли раскаленным железом.

Наконец Андрей увидел хозяйку — холеную дамочку лет сорока пяти, в брючном костюме, с поводком в руке и сумочкой на плече.

— Что с тобой, Флэшик! — Женщина метнулась к собаке и попробовала ее отцепить, но Андрей потянул сильнее.

— Что ты делаешь, гад! — Дама погрозила в отдушину кулаком. — А ну, быстро отпусти пса! У меня муж генерал милиции!

— Замечательно, — усмехнулся Андрей и сильнее натянул провод. — Я его не боюсь совершенно. Могу сказать ему это в лицо.

— Ну, гад! — Она подобрала с земли камень и метко швырнула в отдушину.

Андрей увернулся.

Женщина снова попыталась отцепить собаку, но та совсем ошалела и принялась клацать на нее зубами.

— Отпусти его, гад! — рассвирепела хозяйка. — Иначе я тебя убью прямо сейчас!

— Жду с нетерпением, — театрально рассмеялся Андрей и снова глянул в отдушину.

Дама ругалась, собака визжала. Андрей пожалел пса и чуть ослабил натяжение провода. Он глянул на женщину и с ужасом уперся взглядом в пистолетный ствол приличного калибра. Андрей поспешно отпустил провод, но сокрушительный грохот и пламя все же успели ударить ему в лицо.

Через пару минут Андрей очнулся от жуткой боли. Глаза болели так, словно в них насыпали смесь песка с красным перцем. Ничего не было видно, в ушах стоял сплошной свист и грохот. Осязание подсказывало, что Андрей лежит не на бетоне, а на деревянном полу. Деревянный пол был только в ремонтной яме.

Андрей живо представил, как выстрел из газового пистолета сшибает его с дивана, как он скрючивается, закрывая лицо руками, и рушится в яму. Тогда понятно, почему болит каждая клеточка тела. Лицо щипало и жгло, хотелось отмыть его от липкого перцового экстракта, но выбраться из ямы и доползти до крана не представлялось возможным. По крайней мере, в ближайшее время.

Оставалось лишь кататься по полу и заливаться слезами.

Где-то глубоко внутри оставалась надежда, что хозяйка собаки все же приведет своего мужа-генерала на разборки с живодером, поймавшим в петлю всеобщего любимца. Или хотя бы заявит в милицию. Время шло, но ничего не менялось, только жуткое жжение в глазах ослабевало с каждой минутой.

Примерно через полчаса Андрей уже смог нормально открыть глаза и хоть что-то увидеть, кроме радужных пятен в прямоугольнике света. Но кожа опухла чудовищно, слизистая горла болела, как после ожога кипятком. Язык тоже распух и уменьшаться пока не собирался.

Ночью сгорела лампочка под плафоном.

К тому времени Андрей почти полностью пришел в себя после выстрела, хотя говорить получалось пока с трудом — связки выдавали только невнятный хрип и шипение. К утру Андрей начал подумывать над тем, как выбраться из ямы. Проблема была животрепещущей — отойдя от химического удара, организм требовал утоления нарастающей жажды. Живо вспомнился усыпанный капельками стакан с водой, стоящий на тумбочке в больничной палате. Затем по очереди перед глазами медленно проплыли струя родника, стекающая по берестяной дощечке, газированная вода из рекламы, река, автомойка, лужа во время дождя, холодный снег, который можно есть, когда нет возможности достать воду. Андрей тут же вспомнил юнца из Шарифа — он лежал в окровавленном снегу, а ледяной ветер трепал его изодранную одежду. Андрей подошел, хрустя снегом, и сорвал полосу ткани, скрывавшую лицо. Это было лицо Володи.

Андрей вскрикнул и проснулся.

Через отдушину пробивались сноп утреннего света и разговор двух мужчин.

— …за соляркой, — закончил фразу один.

— Ладно, давай, а то шеф нам головы отвернет, если мы не закончим к обеду.

— Возьми лом и кирку у Семеныча, подровняй края котлована. А когда экскаватор запустим, выберем дно.

— Хорошо.

Андрей собрался с силами и попробовал закричать.

— Эй, мужики! — Но из горла вырвался только надсадный хрип.

Никто его не услышал.

Понимая, что третий шанс судьба ему точно не даст, Андрей запаниковал. Он ухватился за цепь, пытаясь вылезти, как вчера, но содранные до мяса ладони полыхнули такой острой болью, что у Андрея помутилось сознание. Он разжал руки, словно цепь была раскалена докрасна, и панически заметался, отыскивая путь наверх. Ничего подходящего на глаза не попадалось, к тому же Андрей понял, что подтянуться на израненных руках уже не сможет. В такой ситуации нужно что-то тяжелое — попробовать разбить цепь.