Дмитрий Янковский - Нелинейная зависимость

Размах, удар.

С десяток белых точек на стене слились в единое пятно, затем оно углубилось на несколько миллиметров, а часа через полтора появилась едва заметная сетка трещин.

Размах, удар.

За работой голод чувствовался особенно остро, в голове шумело, а тяжелый огнетушитель так и норовил выскочить из онемевших рук. Ладони уже совершенно не ощущали боли, но на запястьях образовались круговые раны от болтающихся при ударе наручников. Они противно саднили, но это было хорошо, поскольку боль удерживала в сознании и не давала расслабиться.

Размах, удар.

Иногда Андрей останавливался, чтобы отдохнуть и послушать окружающее пространство. С одной стороны, оставалась надежда, что кто-нибудь из рабочих пройдет мимо, а с другой — Андрей не хотел, чтобы внезапно приехавший бандит застал его в позе молотобойца. На случай его досрочного появления Андрей разработал специальный план, согласно которому при звуке подъехавшей машины следовало спрятаться в яме, а когда Чуб удивленно туда заглянет — шарахнуть ему в лицо струей из огнетушителя. Этого должно хватить даже на такого здоровяка — моментально обмороженное лицо кого угодно выведет из строя на некоторое время. А там и баллоном по голове можно будет добавить.

Размах, удар.

Сеть трещин расширилась, углубилась, и к полудню из стены выпали первые осколки бетона.

Размах, удар.

Дальше пошло легче. Надорванный ударами в одну точку бетон сдался и начал крошиться. Сначала он выпадал кусками, затем стал слоиться.

Размах, удар.

Андрей остановился и посмотрел на проделанное углубление. Руки бессильно опустились, выронив баллон на пол.

— Вот зараза… — едва не взвыл Андрей, разглядев в бетонном нутре пересечение арматурных штырей.

Арматура была тонкой, миллиметра четыре в диаметре. Но это была арматура. Железо. Баллоном ее не пробить.

— Думаешь, я сдамся? — зло прошипел Андрей. — Ну уж нет. Лучше я сдохну прямо у этой стены!

Он схватил огнетушитель окровавленными руками и снова принялся колотить в стену, расширяя выбоину все больше и больше. Углубить ее он не мог — мешала арматурная сетка, но сидеть без дела его не могла заставить даже неистовая боль в руках.

Но уже часа через два бесполезность этой затеи стала видна окончательно. Андрей расширил выбоину достаточно, чтобы пролезть в нее целиком, но путь к свободе загораживала арматура и второй слой бетона. Андрей представил, как бьет в железные прутья, выкрашивая бетон с той стороны, а затем умирает от голода, глядя на мир через погнутую решетку.

— Нет уж, лучше стена, — присел он на край дивана. Но тут же вскочил, схватил баллон и принялся колотить в стену как сумасшедший.

— Не остановлюсь! — хрипел он. — Не остановлюсь!

Баллон рванулся сильнее обычного и отлетел на диван, Андрей бессильно уперся лбом в стену. Вдруг снаружи явственно послышался шорох шагов. Андрей двумя рывками снова придвинул диван к стене и, вскочив на него, прильнул к отдушине.

По пустырю, совсем рядом с гаражом, шел мужик в измазанных штанах и оранжевой жилетке на голое тело, поигрывая ломиком в правой руке.

— Эй, мужик, — осторожно позвал Андрей. Незнакомец остановился, похмельным взглядом отыскивая источник звука.

— Я здесь, в гараже.

— И чего тебе надо? — поинтересовался мужик.

— Слушай… — Андрей помедлил, подыскивая нужные слова. — Ты не мог бы вызвать ментов?

— Я что, похож на больного? Иди ты знаешь куда?

— Догадываюсь, — не сдавался Андрей. — Ладно, давай я у тебя лом куплю.

— Это казенный. — Мужик задумался, явно прикидывая, сколько запросить с ненормального.

— Я хорошую цену дам. — Андрей решил подогреть назревающий интерес.

— Сколько? — напрямую спросил незнакомец.

— А сколько хочешь?

— Ну, рублей двести, — решил заломить мужик.

— Хорошо. А сотовый телефон за две штуки хочешь?

— Чего? — Рабочий явно не поверил ушам.

— Вот этот. — Андрей нырнул под диван и снова вернулся к отдушине, выставив телефон на обозрение.

— Не врешь?

— Нет. Лом очень нужен. Могу даже с возвратом. Поработаю и оставлю его здесь в траве. Завтра утром возьмешь.

— Ты псих? — на всякий случай спросил мужик.

— А есть разница?

— Нету, — согласился рабочий. — Давай телефон.

— Ну уж нет, — фыркнул Андрей. — Я тебе предложил в десять раз больше, чем ты просил. Так что сначала ты мне лом, а потом я тебе телефон. В крайнем случае обойдешь со стороны ворот и начистишь мне морду.

— Это я могу, — охотно согласился рабочий.

— Так чего боишься? Давай лом.

Жадность и осторожность боролись в душе мужика недолго, он подошел к стене и сунул ломик в отдушину. Андрей честно протолкнул в нее телефон.

— Так он не работает! — заволновался мужик.

— Аккумулятор сел. Зарядить надо.

— Э, на фиг. Это еще зарядник к нему покупать!

— Но ведь и лом я беру только в аренду, — успокоил его Андрей. — А телефон тебе насовсем.

— Ладно, — прикинул рабочий. — Уговор в силе.

Он гордо повесил новую игрушку на пояс и прибавил шагу, видно, спешил похвастаться перед друзьями.

Как только землекоп скрылся из виду, Андрей осмотрел лом. Длинный, тяжелый, острый, затертый в месте хвата до блеска. Он показался лучшим на свете, потому что был не где-то, а прямо в руках. Наверное, герои «Таинственного острова» Жюля Верна не испытывали такого восторга, когда случайно нашли хлебное зернышко.

— Эх! — выдохнул Андрей и ударил острием в стену.

Лом вонзился в бетон между прутьями арматуры и сразу рассек его глубокой сеткой трещин. Грохота и звона было гораздо меньше, чем от ударов огнетушителем, но эффективность поражала воображение — из выбоины сначала посыпалась бетонная крошка, а затем куски побольше, вздымая густые клубы пыли. Поток света из отдушины стал похож на луч зенитного прожектора в дыму бомбежки.

Бум! Бум! Бум!

Андрей закашлялся. Из носа потекло ручьем — защитная реакция слизистой. Из глаз снова хлынули слезы.

«Чтоб ты так слезами умылся, как я», — пронеслось в голове.

Бум! Бум! Бум!

Андрей старался не обращать внимания на мечущиеся мысли. Мысли мыслями, но пыли становилось все больше. Пришлось отложить лом и оторвать от простыни длинный лоскут, обмотав им лицо, как делают бедуины, спасаясь от пыльной бури.

Бум! Бум! Бум!

Вместе с бедуинами вспомнился мертвый гонец из Шарифа, а следом за ним Алена. Андрей представил ее бредущей по ночному проспекту, омытую сиянием оранжевых фонарей. А вокруг город играл огнями, и шел дождь, и редкие машины шелестели шинами по мокрому асфальту.

Бум! Бум! Бум!

Время шло. Израненные ладони горели от пота и пыли. Она ровным слоем покрыла пол, диван и всего Андрея, сделав его похожим на ожившую статую. Мышцы ныли от непривычной нагрузки, а на запястьях образовались круговые раны от болтающихся при каждом ударе наручников. Жара усиливалась, пуская по лицу жгучие змейки пота.