Дмитрий Янковский - Правила подводной охоты

— Что будем делать, Молчунья?

— Не знаю, — ответила она.

По голосу из синтезатора разве поймешь, что она думает? А лица не видать. Сам бы я предпочел драться.

— В бой вступать запрещаю! — рявкнул Жаб. — Отобьемся без вас! Лечь на грунт, погасить все активные средства!

— Предлагаю послать его к дьяволу, — раздался у меня в наушниках синтетический голос. — Помнишь первое правило подводной охоты?

— Сам погибай, а товарища выручай! — радостно подхватил я.

Молчунья врубила маршевый двигатель на полную мощность и направила «Головастика» в сторону базы. Это был совершенно безумный полет — Молчунья поднялась на завышенный эшелон, включила все прожектора, все сканеры, чтобы привлечь к себе внимание неизвестных тварей, отвлечь их от намеченной цели.

— Пас, не молчи! — рявкул я. — Дай мне на планшет этих гадов!

— Лови!

Я различил на своих мониторах пять светящихся искр, но расстояние для стрельбы было по-прежнему велико. Однако твари нас почуяли — три продолжили путь по намеченной траектории, а две устремились к нам. Я заранее выпустил в их сторону два «светлячка», чтобы потом не тратить на это время.

— Видишь? — спросил меня Пас.

— Вижу! — ответил я, настраивая прицел на максимальную дальность.

Я сжал гашетки и влупил по торпедам тремя короткими очередями, вынуждая их уйти глубже с занятого эшелона. Молчунья без слов поняла мою мысль, заложила чудовищный дифферент на нос и крутнула «бочку», позволив мне прицельно полоснуть очередью одну из тварей.

— Есть попадание! — отметил Пас.

Но опускаться ниже было нельзя — с тонной нитрожира шутки в сторону. Молчунья выровняла дифферент и на полной мощности двигателя свечой взмыла ввысь. От перегрузки у меня затрещали кости, но это лучше, чем расплющиться в блин от ударной волны.

В следующий миг перегрузка сменилась головокружительной невесомостью — водительница заложила крутое пике, давая мне возможность заранее прицелиться с приличной дистанции.

«Быстро, но плавно», — вспомнил я слова Долговязого.

Дернулись стволы пушек, выплевывая сверкающие гарпуны, и торпеда в сетке прицела разлетелась в клочья. Тут же меня снова вдавило в кресло до помутнения разума — Молчунья уходила от столкновения с дном.

— Как ты? — спросила она.

— Можно бы полегче, — отшутился я.

Далеко в темноте замерцали вспышки станционной батареи — это работал Долговязый.

— Близковато он их подпустил, — заметила Молчунья.

Как бы там ни было, но торпеды атаковать не стали — видимо, Долговязый устроил им достойную встречу. Сонар показал, что две оставшиеся в живых твари развернулись и под шквальным огнем батареи пошли обратно на нас.

— На грунт! — скомандовал я Молчунье.

— Иди в жопу! — ответила водительница. — Они рванут прямо над нами и впечатают судно в базальт! Ухожу наверх, готовь глубинные бомбы.

На самом деле это было резонным решением. Мы стартанули свечой, как космическая ракета, я распахнул бомболюк и приготовился метнуть кассетную бомбу. Но все оказалось не так просто, как нам хотелось, — сонар показал еще четыре цели, идущие на нас со средних глубин.

— Выводи «Головастика» в горизонтальный полет! — выкрикнул я, обалдевая от перегрузки. — Сверху щемят!

Несмотря на то что тело еле двигалось, я саданул очередью вверх и разогнал плотный строй атакующих. К сожалению, это были последние гарпуны из кассеты. Теперь надежда оставалась только на скорость и маневренность «Головастика».

— Нас атакуют шесть торпед! — доложил я на базу. — Боезапас на нуле, остались только глубинные бомбы. Прошу помощи!

— Доигрались, — хмуро ответил Жаб. — Только попробуйте сдохнуть! Не паникуйте, я высылаю «Блин» с Викингом и Долговязым.

Да ладно, чего тут паниковать? Подумаешь, зажали тебя в клещи шесть тысячекилограммовых торпед. Какая тут может быть паника? Сматываться надо изо всех сил!

Молчунья пришла к такому же выводу и теперь выжимала из «Головастика» все, на что тот был способен. Твари поняли, что реактивную машинку на водометах им не догнать, и тоже пошли на хитрость — пятеро отстали, а шестая вырвалась вперед и рванула. Несмотря на приличное расстояние, нас припечатало по полной программе — ударная волна сорвала все антенные и сонарные обтекатели, оглушила нас, ослепила, в единый миг оставила без связи, а заодно срубила кормовые стабилизаторы, лишив почти всей маневренности.

Вот тут-то Молчунья и показала свои водительские способности. Чтобы сохранить стабильность полета, она завернула скоростную «бочку», и теперь мы ввинчивались в пространство, как пуля из нарезного ствола. Управлять «Головастиком» в таком состоянии казалось невозможным в принципе, но Молчунья ощущала аппарат как саму себя, и это дало ей возможность изменять кривизну баллистической траектории за счет изменения тяги двигателя. Это был даже не высший пилотаж, это проявлялся природный талант Молчуньи к управлению техникой. Искра божья, как говорили раньше.

— Бросай бомбы! — сказала она.

Несмотря на невероятную центробежную перегрузку, я дотянулся до клавиши бомбометания и распечатал «стручок» кассетной бомбы. Килограммовые шарики от нашего вращения разлетелись как из пращи, а потом начали взрываться, установив торпедам заслон из ударной волны и раскрошенной стали. Одна из них рванула, скорее всего не специально, а от детонации, от нее взорвалась другая, и через миг вся стая превратилась в тугой шар ударной волны, устремившейся во все стороны. Нас толкнуло, перевернуло уже совершенно неуправляемо, «Головастик» закувыркался и на полном ходу врубился в базальтовое дно. Отрикошетив, мы запрыгали по нему, как брошенная по полу кегля, внутри что-то сорвалось с креплений, загрохотало, и наконец наш полет остановился, зазвенев в ушах воцарившейся тишиной. Свет погас, а затем включилось красное аварийное освещение. За бортом осталась кромешная темнота.

«Как ты?» — Молчунья шевельнула пальцами перед моим лицом.

«Живой, — ответил я. — Но ход мы полностью потеряли».

«Да».

Это было не лучшим известием. Успокаивало лишь то, что к нам на помошь идут Викинг и Долговязый. Но смогут ли они нас найти абсолютно без ориентиров? Вряд ли. Вот если «светлячок» подвесить, тогда конечно.

«Я выйду наружу, — сообщил я. — Зажгу «светлячок».

«Выйти ты сможешь, для этого ток не нужен, а вот зайти на аварийном режиме не получится».

«Переживу. По «светлячку» нас найдут быстро. Заодно из скафандра с Долговязым будет хоть какая-то связь».

Я разделся, залез в выдвинутый Молчуньей ящик и через несколько секунд уже дергался в судорогах на дне, причем в полной и оглушающей темноте. Я думал, что эндорфин приведет меня в чувство, но он избавил только от судорог, никак не от страха, подступившего ко мне со всех сторон. Моя фантазия заработала в полную силу, рисуя прячущихся во тьме чудовищ. Ужас с такой силой овладел моим существом, что я на карачках пополз к грузовому отсеку, чтобы поскорее запустить световую ракету. Но надо же было «Головастику» упасть так неудачно! Он лег на бок, в точности на крышку люка, за которой прятались «светлячки». Я зажмурился от ужаса и бессилия.