Орсон Кард - Игра Эндера. Глашатай Мертвых

В его комнате было светло и жарко, вливающийся в окно солнечный свет ослеплял после прохладной полутьмы каменных коридоров. Джейн не стала ждать, пока он привыкнет к свету.

— У меня на терминале есть для тебя сюрприз, — сказала она. Ее шепот доносился из серьги в ухе.

В воздухе над терминалом было изображение самца свинки. Он пошевелился, почесался, затем протянул руку за чем-то. Когда рука вернулась в поле зрения, в ней был блестящий мокрый червяк. Он откусил от него, и сок брызнул изо рта на его грудь.

— Какая развитая цивилизация, — сказала Джейн.

Эндер почувствовал досаду.

— Многие моральные уроды безупречно ведут себя за столом, Джейн.

Свинка повернулась и произнесла: «Хочешь увидеть, как мы убили его?».

— Что ты делаешь, Джейн?

Свинка исчезла. На ее месте появилась голограмма тела Пипо, лежащего под дождем на склоне холма.

— Я смоделировала процесс расчленения тела свинками по информации, собранной сканером перед захоронения тела. Хочешь посмотреть?

Эндер уселся в единственное кресло в комнате.

Теперь терминал показывал склон холма, на нем еще живого Пипо, лежащего на спине, его руки и ноги были привязаны к деревянным кольям. Вокруг него собралось около десятка свинок, у одного из них был костяной нож. Из серьги опять раздался голос Джейн.

— Мы не уверены, что это было так.

Все свинки исчезли, кроме того, который держал нож.

— Может быть, так.

— Был ли ксенолог в сознании?

— Несомненно.

— Продолжай.

Джейн безжалостно показала, как была вскрыта грудная клетка, извлечены из тела органы и ритуально разложены на земле. Эндер заставил себя смотреть, пытаясь понять, какой смысл свинки во все это вкладывали. В одном месте Джейн прошептала: «Теперь он умер». Эндер расслабился; только сейчас он заметил, как напряглись его мышцы, словно ощущая муки Пипо.

Когда все закончилось, Эндер направился к кровати и лег, уставившись в потолок.

— Я уже показала эту имитацию ученым нескольких миров, — сказала Джейн. — Очень скоро пресса доберется до этого материала.

— Выглядит еще хуже, чем это было с баггерами, — сказал Эндер. — Все видеофильмы, которые я видел в детстве, — про сражения баггеров и людей — игрушки по сравнению с этим.

От терминала донесся злой смешок. Эндер посмотрел, что там делает Джейн. Там сидела свинка в натуральную величину, гротескно смеясь, и в это время Джейн трансформировала изображение, совсем чуть-чуть: слегка увеличила клыки, удлинила глаза, добавила слюну, капающую изо рта, красные глаза… Чудовище из детских кошмаров.

— Недурно сделано, Джейн. Раман превращается в варелса.

— Как же их признают равными людям, после такого?

— Контакты прерваны?

— Межзвездный Совет приказал новому ксенологу сократить время визитов до одного часа и не чаще чем через день. Ему запрещено спрашивать свинок, почему они это сделали.

— Но карантина нет.

— Даже и не предлагалось.

— Предложат, Джейн. Еще один такой случай, и они потребуют установить карантин. И заменить колонию на военный гарнизон, чьей единственной задачей будет не допустить, чтобы свинки когда-либо смогли выйти в космос.

— Теперь им будет непросто общаться с людьми, — сказала Джейн. — А новый ксенолог еще мальчик. Это Либо, сын Пипо. Сокращение от Либердаде Грасас а Дьос Фигейра де Медичи.

— Либердаде. Свобода?

— Я не знала, что ты знаешь португальский.

— Он похож на испанский. Я Говорил о смерти Сакатекаса и Сан Анжело, помнишь?

— На планете Моктесума. Это было две тысячи лет назад.

— Не для меня.

— Для тебя — восемь лет назад. Пятнадцать миров назад. Разве не удивительна относительность пространства и времени? Благодаря ей ты так молод.

— Я слишком много странствовал, — ответил Эндер. — Вэлентайн замужем и ждет ребенка. Я уже отказался от двух вызовов Глашатая. Почему ты искушаешь меня опять?

Свинка над терминалом злобно рассмеялась.

— Ты думаешь, это было искушение? Смотри! Я могу превращать камни в хлеб! — свинка подобрала зазубренный булыжник, откусила и захрустела. — Хочешь кусочек?

— У тебя извращенное чувство юмора, Джейн.

— Все королевства всех миров, — свинка развела руками, и из ее рук появились звездные системы, планеты быстро вращались, все Сто Миров. — Я могу дать их тебе. Все.

— Не интересно.

— Недвижимость — лучшее вложение капитала. Я знаю, знаю, что ты и так уже богат. На полученные за три тысячи лет проценты ты можешь соорудить свою собственную планету. А как насчет этого: имя Эндера Виггина станет известным на всех Ста Мирах…

— Уже известно.

— …как имя человека, пользующегося всеобщей любовью, почетом.

Изображение свинки исчезло. Вместо него Джейн вывела на терминал древний видеофильм времен детства Эндера, превратила его в голограмму. Толпа шумела, скандировала: «Эндер! Эндер! Эндер!». Затем показался мальчик, стоящий на платформе, машущий рукой. Толпа взорвалась криками восторга.

— Этого не было, — сказал Эндер. — Питер так и не разрешил мне вернуться на Землю.

— Считай это пророчеством. Приди, Эндер. Я могу дать тебе все это. Твое доброе имя будет восстановлено.

— Меня это не волнует, — отозвался Эндер. — У меня теперь много имен. Хотя бы Глашатай Мертвых — это тоже почетно.

Появилось первоначальное изображение свинки. «Приди», — мягко сказала свинка.

— Может быть, они действительно монстры, ты не думала об этом? — спросил Эндер.

— Так подумают другие, Эндер. Но не ты.

«Да, конечно, не я».

— Что тебе до этого, Джейн? Почему ты стараешься убедить меня?

Свинка исчезла. Теперь появилась сама Джейн, или, по крайней мере, лицо, которое она выбрала для общения с Эндером с тех самых пор, когда она впервые показалась ему, — робкая, испуганная девочка, обитающая в обширной памяти межзвездной компьютерной сети. При виде ее лица он вспомнил, как увидел ее впервые. «Я придумала себе лицо, — сказала она. — Тебе нравится?».

Да, оно ему понравилось. Она ему понравилась. Юная, со светлым лицом, честная, прелестная девочка, которая никогда не состарится, с пронзительно застенчивой улыбкой. Ее породил ансибл. Компьютерные сети любой планеты не могли работать быстрее скорости света, а температурный режим ограничивал объем памяти и быстродействие. Ансибл же работал мгновенно, тесно связав компьютеры всех миров. Джейн впервые осознала себя в межзвездном пространстве, ее мысли резвились среди вибрирующих филотических нитей.

Компьютеры Ста Миров были ее руками и ногами, глазами и ушами. Она говорила на всех языках, которые были в памяти компьютеров, и прочла все книги во всех библиотеках всех миров. Она узнала из них, что люди долгое время опасались чего-либо подобного ей; во всех этих историях ее ненавидели и ее появление заканчивалось либо ее убийством, либо уничтожением человечества. Люди выдумали ее еще до ее рождения и, выдумав, убили ее тысячи раз.