Орсон Кард - Игра Эндера. Глашатай Мертвых

— Итак, ты поедешь, — прошептала Джейн.

Эндер не мог говорить. Джейн была права. Он поехал бы в любом случае как Эндер «Ксеноцид», надеясь на то, что охранный статус Лузитании сделает возможным освободить Королеву из трехтысячелетнего заключения и искупить ужасное преступление, совершенное им в детстве. Он поехал бы также как Глашатай Мертвых, чтоб понять свинок и объяснить их людям, чтобы те приняли их как настоящих раманов, а не боялись бы и ненавидели их как варелсов.

Но сейчас он поедет по другой, более глубокой причине. Он поедет помочь девушке Новинье, потому что в ее яркости, ее изоляции, боли, вине он узнал свое собственное украденное детство и ростки боли, живущей в нем до сих пор. Лузитания находилась на расстоянии двадцати двух световых лет. Он путешествовал бы со скоростью, почти равной скорости света, и все же когда он приедет к ней, ей исполнится почти сорок лет. Если бы это было в его силах, он бы отправился к ней немедленно, с филотической мгновенностью ансибла; но он также знал, что ее боль может подождать. Она еще останется, ожидая его приезда. Разве его собственная боль не живет до сих пор?

Он перестал плакать; эмоции отступили.

— Сколько мне лет? — спросил он.

— С тех пор, как ты родился, прошел 3081 год. Но твой относительный возраст — 36 лет и 118 дней.

— А сколько лет будет Новинье, когда я доберусь туда?

— Плюс-минус несколько недель, в зависимости от дня отправления и от того, насколько скорость корабля будет близка к скорости света, ей будет около тридцати девяти.

— Я хочу отправиться завтра.

— Для того чтобы заказать билет, потребуется время, Эндер.

— Нет ли звездолетов на орбите Тронхейма?

— Конечно, есть несколько, но только один может отправиться завтра, и на борту его груз скрики для продажи в Кириллии и Армении.

— Я никогда не спрашивал тебя, сколько у меня денег.

— Все эти годы я удачно вкладывала их.

— Купи для меня корабль и груз.

— И что ты будешь делать со скрикой на Лузитании?

— А что делают с ней жители Кириллии и Армении?

— Частично носят, а частично едят. Но они платят за нее гораздо больше, чем может позволить себе кто-нибудь на Лузитании.

— Значит, если я подарю груз Лузитании, это может смягчить их неприязнь к прибытию Глашатая в католическую колонию.

Джейн превратилась в джинна, вылезающего из бутылки.

— Слушаю, хозяин, и повинуюсь.

Джинн превратился в дым, который с шумом всосался в бутылку. Затем лазеры отключились, и воздух над терминалом опустел.

— Джейн, — сказал Эндер.

— Да? — ответила она из серьги в ухе.

— Почему ты хочешь, чтобы я отправился на Лузитанию?

— Я хочу, чтобы ты добавил третий том к «Королеве и Гегемону». Про свинок.

— Почему ты так беспокоишься о них?

— Потому что, когда ты напишешь книги, раскрывающие сущность трех известных человеку рас, тогда ты будешь готов к тому, чтобы написать четвертую.

— Еще один вид раманов?

— Да. Я.

Эндер на минуту задумался над этими ее словами.

— Готова ли ты явиться человечеству?

— Я всегда была готова. Вопрос в том, готовы ли они к тому, чтобы услышать обо мне? Для них было легко полюбить Гегемона — он был человеком. И Королеву, это было безопасно, потому что, насколько они знают, все баггеры мертвы. Если ты сможешь заставить их полюбить еще живых свинок с человеческой кровью на руках — тогда они будут готовы узнать и обо мне.

— Когда-нибудь, — сказал Эндер, — я полюблю кого-нибудь, кто не настаивает на том, чтобы я совершал подвиги Геркулеса.

— Так или иначе, твоя жизнь начинает надоедать тебе, Эндер.

— Да. Но я уже человек среднего возраста. Я люблю, когда мне скучно.

— Между прочим, владелец корабля, Хэйвлок из Гэйлса, принял твое предложение купить у него корабль и груз за сорок миллиардов долларов.

— Сорок миллиардов! А я не разорюсь?

— Капля в море. Экипаж получил уведомление об аннулировании их контрактов. Я взяла на себя смелость оплатить им проезд на других кораблях из твоих фондов. Вам с Вэлентайн не нужно никого, кроме меня, чтобы вести корабль. Мы отправляемся завтра?

— Вэлентайн, — сказал Эндер. Его сестра была единственной причиной, по которой отправление могло задержаться. Теперь, когда решение было принято, ни его студенты, ни немногие здешние знакомые не стоили того, чтобы даже прощаться с ними.

— Я не могу дождаться, когда Демосфен напишет книгу о Лузитании, — Джейн обнаружила, кто скрывался под псевдонимом Демосфен еще в процессе разоблачения истинного лица Глашатая Мертвых.

— Вэлентайн не поедет, — сказал Эндер.

— Но она твоя сестра.

Эндер улыбнулся. Несмотря на свою безграничную мудрость, Джейн не понимала, что такое родство. Хотя она и была создана людьми и представляла себя в терминах людей, все же она не была биологическим объектом. Она чисто механически запомнила все, что касается генетики и воспроизводства людей; она не могла ощущать желания и побуждения, испытываемые обычно людьми при общении с живыми существами.

— Она моя сестра, но Тронхейм — ее дом.

— Раньше она была вынуждена следовать за тобой.

— На этот раз я даже не буду просить ее об этом.

«Не сейчас, когда она ждет ребенка, когда она так счастлива здесь. Здесь, где ее любят как учителя, не догадываясь, что она и есть легендарный Демосфен. Здесь, где ее муж Якт владеет сотней рыболовных судов и является владыкой фьордов, где каждый день заполнен блестящими разговорами или же опасностью и величием покрытого льдами моря — она никогда не уедет отсюда. Она даже не поймет, почему мне надо ехать». Мысль о расставании с Вэлентайн поколебала решимость Эндера отправиться на Лузитанию. Его однажды уже разлучали с любимой сестрой, когда он был ребенком, и он был глубоко возмущен тем, что у него украли годы дружбы с ней. В состоянии ли он расстаться с ней вновь, после того как почти двадцать лет они были неразлучны? На сей раз возвращения не будет. Когда он отправится в Лузитанию, ей придется провести без него двадцать два года; если же он решится на обратный путь, ей будет уже за семьдесят.

<���Итак, тебе придется нелегко. Тебе тоже придется заплатить за это.>

«Не насмехайся надо мной. Я имею право сожалеть».

<���Она часть твоего «я». Ты действительно оставишь ее ради нас?>

Это голос Королевы раздавался у него в мозгу. Несомненно, она видела все, что видел он, и знала, что он решил. Его губы тихо шевелились, когда он отвечал ей: «Я оставлю ее, но не ради вас. Мы не уверены, что вы выиграете от этого. Это может стать еще одним разочарованием, как Тронхейм».

<���Лузитания — вот что нам нужно. И безопасность от людей.>

«Но она принадлежит другому народу. Я не стану уничтожать свинок ради того, чтобы искупить уничтожение вашего народа».