Антология мировой фантастики. Том 2. Путешествия во времени

Снаружи была холодная мартовская ночь.

Нойс задумчиво глядела на медленно вращающийся параболический отражатель инфралампы.

— Каковы твои планы, Эндрю?

— Завтра утром я отправлюсь в ближайший город. Я знаю, где он находится… то есть где он должен находиться.

“Раз должен, значит, и есть. Все будет в порядке, — подумал он. — Опять эта логика Твиссела”.

— Я тоже пойду с тобой, да?

— Нет, — покачал головой Харлен. — Ты не знаешь языка, а мне и без тебя хватит забот.

Нойс с ее остриженными волосами выглядела как настоящая Первобытная, и неожиданный гнев в ее глазах заставил Харлена смущенно отвернуться.

— Я не дурочка, Эндрю. Ты почти не разговариваешь со мной, даже не глядишь в мою сторону. В чем дело? Может быть, мораль твоего века снова взяла над тобой верх? Или ты думаешь, что чуть не погубил Вечность, и винишь в этом меня? Уж не думаешь ли ты, что я тебя совратила? В чем дело?

— Ты даже не представляешь, что я думаю, — ответил он.

— Так расскажи мне. Нам надо поговорить сейчас. Кто знает, будет ли у нас потом такая возможность. Ты все еще любишь меня, Эндрю? А если любишь, то почему относишься ко мне как к врагу? Зачем ты вообще взял меня с собой? Объясни мне. Почему бы тебе было не оставить меня в Вечности, если я не нужна тебе, если тебе противно даже смотреть на меня?

— Есть одна опасность, — пробормотал Харлен.

— Неужели?

— Больше, чем опасность. Кошмар. Кошмар Вычислителя Твиссела. Когда мы в панике мчались к тебе сквозь Скрытые Столетия, он рассказал мне, что он думает по поводу этих Столетий. Он боится, что в отдаленном будущем скрывается от нас эволюционировавшая ветвь человечества, неведомые существа, может быть, сверхлюди, оградившие себя от нашего вмешательства и замышляющие положить конец нашему вмешательству в Реальность. Он считал, что это они установили барьер в 100000-м. Затем мы нашли тебя, и Вычислитель Твиссел забыл о своем кошмаре. Он пришел к выводу, что барьер мне просто почудился, и вернулся к более насущной проблеме спасения Вечности. Но он заразил меня своими страхами. Я-то знал, что барьер был. Никто из Вечных не мог поставить его, потому что, по словам Твиссела, подобная штука теоретически немыслима! Впрочем, возможно, наука Вечных недостаточно развита. Но барьер был. И кто-то поставил его.

— Разумеется, — продолжал он задумчиво, — кое в чем Твис­сел заблуждается. Ему кажется, что человек должен эволюционировать, но это не так. Палеонтология не принадлежит к числу наук, популярных в Вечности, но она успешно развивалась в конце Первобытной эпохи, так что я в ней кое-что смыслю. И вот что мне известно: живые существа эволюционируют только под влиянием изменений в окружающей среде. Если окружение стабильно, то и эти существа остаются неизменными в течение миллионов Столетий. Первобытный человек эволюционировал очень быстро, потому что окружающая его среда была суровой и постоянно менялась. Но как только человек научился по собственному желанию изменять свою среду, он, естественно, перестал эволюционировать.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — сказала Нойс, ни капли не смягчившись, — поняла только то, что ты ни слова не сказал о нас с тобой, а это единственная тема, которая меня сейчас интересует.

Харлен постарался остаться внешне спокойным. Он продолжал:

— Так вот, зачем был нужен этот барьер на 100000-м? Какова его цель? С тобой ничего не случилось. Что все это значило? И тогда я задал себе вопрос: что произошло из-за того, что барьер был поставлен, или иначе, чего бы не произошло, если бы он отсутствовал?

Он помолчал, глядя на свои тяжелые, неуклюжие ботинки из натуральной кожи. Ему давно хотелось скинуть их, но теперь…

— На этот вопрос возможен только один ответ. Наличие барьера заставило меня в ярости броситься назад, за болеизлучателем, чтобы вырвать с его помощью признание у Финжа. А затем я решил рискнуть Вечностью, чтобы спасти тебя, и чуть было не погубил Вечность при мысли, что навсегда тебя потерял. Понимаешь?

Нойс смотрела на него со смешанным выражением недоверия и ужаса.

— Неужели ты хочешь сказать, что люди будущего заставили тебя совершить все эти действия? Что они рассчитывали именно на такую реакцию с твоей стороны?

— Да. И не смотри так на меня. Да! Разве ты не понимаешь, что это все меняет. Пока я действую по своей воле, я беру на себя все последствия, материальные и духовные. Но знать, что меня одурачили, что кто-то управляет и манипулирует моими чувствами, словно я Киберцентр, в который достаточно вложить нужную перфокарту…

Харлен вдруг понял, что он кричит, и замолк на полуслове. Переждав несколько секунд, он продолжал:

— Это нельзя дальше терпеть. Я должен исправить все, что меня заставили натворить. Только тогда я смогу обрести покой.

Что ж, может быть, он и обретет его тогда… Несмотря на ожидающую его впереди личную трагедию, он мог чувствовать подступающий восторг от сознания общего триумфа. Круг замыкается!

Рука Нойс неуверенно потянулась вперед, пытаясь дотронуться до его чужой, враждебной руки. Он отодвинулся, не дав ей такой возможности.

— Все было подстроено. Моя встреча с тобой. Все, что случилось потом. Они проанализировали мой характер. Это же ясно. Действие и реакция. Нажмите на эту кнопочку — и человечек сделает то. Нажмите на другую — он сделает это.

Чувство стыда мешало Харлену говорить, и он помотал головой, пытаясь отряхнуть с себя кошмар, как мокрая собака отряхивает воду.

— Одного только я не понимал вначале: как я догадался, что Купера должны послать в Первобытную эпоху. Самая невероятная догадка на свете. У меня не было для нее никаких оснований. Твиссел никак не мог понять этого. Он не раз удивлялся, как это я, при моем слабом знании математики, умудрился прийти к правильному выводу. Но я все-таки догадался. Это случилось в ту самую ночь Ты спала, а я никак не мог уснуть. У меня было странное ощущение, точно мне обязательно надо что-то вспомнить, какие-то слова, какую-то мысль, которая чуть не пропала в возбуждении того вечера. Я думал и думал, пока вдруг не понял значения всего, что было связано с Купером, и одновременно в моей голове мелькнула мысль, что я в состоянии уничтожить Вечность. Позже я изучал историю математики, но в этом уже не было особой необходимости. Я уже все знал. Даже был в этом уверен. Как? Почему?

Нойс внимательно смотрела на него. Она больше не делала попыток взять его за руку.

— Неужели ты хочешь сказать, что люди из Скрытых Столетий подстроили и это? Что они вложили в твой мозг эти мысли и управляли тобой?

— Да, да! Именно это они и делали. Но они должны сделать еще кое-что. Круг замыкается, но он еще не замкнут.

— Но как они могут сделать что-нибудь сейчас? Ведь их нет здесь?