Джордж Мартин - Стеклянный цветок

— Или таланта, — заметил я. — И в таком случае я не смогу вернуться в прошлое, которое останется неизменным.

— Этот парадокс неприменим. Тебе уже не раз объясняли. Прошлое, настоящее и будущее не принадлежат к одной линии времени. К тому же прошлое изменит Антонен, а не ты. А он живет в том времени. — Майор начал терять терпение, его толстые темные пальцы принялись барабанить по столу. — Ты трусишь?

— Трахал я тебя и твою лошадь! Ты ничего не понял. Мне плевать на самого себя, я не боюсь смерти. Но они убьют Бенгта. Он нахмурился.

— И что с того?

Вероника внимательно слушала нас. Она наклонилась через стол и мягко коснулась моей руки.

— Я понимаю. Ты идентифицируешь себя с ним, верно?

— Он хороший человек, — Похоже, я начал оправдываться. — Я свожу его с ума — неужели этого недостаточно? Да, я не хочу, чтобы его убили. Я извращенец, гризли, я всю свою жизнь прожил в осаде, и я умру здесь, но на свете существуют люди, которые любят Бенгта, у него еще вся жизнь впереди. Как только он вырвется из Свеаборга, перед ним будет весь мир.

— Он мертв уже почти два столетия, — напомнил Салазар.

— Сегодня днем я был внутри его головы, — возразил я.

— Он станет еще одной жертвой войны, — продолжал майор, — А на войне солдаты погибают. Это реальность, как тогда, так и сейчас. Но меня беспокоило еще кое-что.

— Да, возможно, он солдат, тут я не стану спорить. Он знал, что его работа опасна. Но Бенгт живет по законам чести. А вы об этом забыли. Он готов умереть во время сражения, но вы хотите, чтобы я сделал из него проклятого богом убийцу, заставил нарушить перемирие. Он благородный человек. Люди осудят Антонена.

— Цель оправдывает средства, — резко возразил майор/— Нужно убить Сухтелена, убить, находясь в статусе парламентера. И тогда мирный договор не будет соблюден. Заместитель Сухтелена не отличается умом и коварством, предрасположен к необдуманным поступкам, он мечтает о впечатляющей победе. Ты скажешь ему, что Кронштет приказал убить Сухтелена. И он прервет перемирие, бросит своих солдат в атаку на крепость, попытается штурмовать неприступные стены Свеаборга и будет легко отброшен. Русские понесут тяжелые потери, а шведы преисполнятся решимости, увидев предательство русских. Ягерхорн получит доказательства, что обещания русских ничего не стоят, и переметнется на другую сторону. Кронштет, герой Руотсинсалми, станет еще и героем Свеаборга. Крепость выстоит. Весной шведский флот высадится за русскими линиями, а вторая шведская армия начнет марш с юга. И ход войны изменится. Когда Наполеон пойдет на Москву, шведская армия уже будет в Петербурге. Царя возьмут в плен, свергнут и казнят. Наполеон оставит в Москве марионеточное правительство, заключив договор со шведами в Петербурге. Новый русский режим не переживет падения Бонапарта, реставрация царской семьи будет недолгой, и Россия станет либеральной парламентской страной. Советский Союз не будет воевать с Соединенными Штатами, — Он постарался усилить эффект своих слов, ударив кулаком по столу.

— Брехня, — коротко бросил я. Салазар покраснел.

— Это реконструкция событий, сделанная компьютером, — не сдавался он.

Однако он отвел взгляд в сторону. Всего на несколько мгновений, но я успел заметить. Забавно. Майор не мог смотреть мне в глаза. Вероника сжала мою руку.

— Реконструкция компьютера может оказаться ошибочной, — признала она. — В той или иной степени. Но больше у нас ничего нет. Это наш последний шанс. Я понимаю твою тревогу об Антонене, правда, понимаю. Это естественно. В течение нескольких месяцев ты был частью его жизни, разделял мысли и чувства. Твои возражения делают тебе честь. Но сейчас речь идет о миллионах жизней, которые зависят от жизни одного человека. И он уже мертв. Это твое решение. Возможно, самое важное в истории человечества, и ты примешь его самостоятельно. — Она улыбнулась, — Я прошу тебя об одном, обдумай все, как следует.

Когда она так говорит, держа мою руку в своей, разве можно возразить? О Бенгт! Я отвернулся от них и вздохнул.

— Доставай последние запасы спиртного, — устало сказал я Салазару, — те, что остались еще с мирных времен.

Майор заметно удивился; он считал, что о существовании шотландского виски «Айриш Мист» и «Реми Мартин» никому неизвестно. Так оно и было до тех пор, пока Крипер не установил повсюду свои маленькие жучки, хей-хо!

— Не думаю, что пришло время для попойки, — заявил Салли. Он не захотел расставаться со своими сокровищами. Эгоистичный и скаредный урод.

— Заткнись и подойди сюда, — «Сегодня я не потерплю отказа. Я предаю Бенгта, а тебе придется расстаться со своими запасами спиртного». — Я хочу напиться в стельку. Пришло время выпить за всех проклятых мертвецов и поднять бокалы за живых, в прошлом и настоящем. Таковы правила, будь ты проклят. Гризли всегда получает бутылку перед тем, как отправиться на встречу с цыплятами.

Бенгт Антонен ждал наступления рассвета на центральном дворе цитадели. У него за спиной находилась могила Эренсварда, место последнего упокоения человека, который построил Свеаборг и теперь спокойно спал на груди у своего создания, его кости находились в безопасности под мощными гранитными стенами и пушками, охраняемые от любого дерзкого врага. Он построил неприступную крепость, и никто не должен нарушить его покой. А теперь ее хотят отдать врагу.

Дул ветер. Он обрушивался с черного пустого неба, шевелил голые ветви деревьев, стоящих на пустом крепостном дворе, легко проникая сквозь самую теплую шинель. Возможно, Бенгту было так холодно совсем по другой причине: его наполнял холод страха. До рассвета осталось совсем немного. Звезды уже начали бледнеть. Но его голова была пуста, в ней гуляло лишь насмешливое эхо. Очень скоро над горизонтом появится солнце; сюда придет полковник Ягерхорн, с надменным и требовательным видом, но Антонену будет нечего ему сказать.

Он услышал шаги. Сапоги Ягерхорна стучали по камням. Антонен повернулся к нему, наблюдая, как тот поднимается по ступенькам мемориала Эренсварда. Они остановились на расстоянии фута друг от друга, заговорщики, встретившиеся в холодном предрассветном сумраке. Ягерхорн коротко кивнул.

— Я встречался с Кронштетом.

Антонен открыл рот. Дыхание белым облачком поднялось у него над головой. И в тот момент, когда полковник собрался признать, что голоса его покинули, в его сознании прозвучал шепот. Он услышал два имени. Наступила такая долгая тишина, что Антонена вновь охватил страх. А вдруг это безумие, а вовсе не голос Бога? Вдруг он ошибся? Но Ягерхорн опустил глаза, нахмурился и соединил руки в перчатках вместе — он принял решение.

— Да поможет нам Бог, — сказал он, — но я вам верю.