Антон Черниговский - Саммаэль

И что?! Лучше бы я и эту не встретил?!

Ведь супруге своей Саммаэль всё же был кое-чем обязан. А именно: обязан был стимулом.

Ну нет, всё же не от жены он в Хаос сбежал! По крайней мере, не так явно. Нет, сначала он — чин по чину — развёлся, потом дождался, когда уляжется пыль, убедился, что, как в казённом том документе, «стороны не имеют друг к другу претензий». И — уже только потом приступил к тренировкам. Благо, специальную литературу и специальные препараты — ну не смешите! — в его мире достать можно было без особых проблем. И далеко не вся «специальная литература» оказывалась «специальным враньём».

Да. Приступил к тренировкам. И получил что хотел.

Получил своё имя. Получил своё Сумеречье. Получил Ани, и Лари, и Джуда. Получил Милену, с которой теперь непонятно что делать, потому что демоническая дура меня любит, а я её нет; и я для неё сейчас даже нежности не натяну, потому что никакой даже нежности не осталось. И получил Рейчел, которой теперь… — колдун запнулся. — Которую хочется обнимать, а придётся вместо этого убивать. Своими собственными руками. Потому что этот «размен», Рейчел Линн, девятнадцать лет, волосы пепельно-русые — в обмен на существование Мультивселенной, — иначе как убийством не назовёшь.

Штурм гарнизона был… устранением помехи. А здесь будет — ритуальное убийство. Ритуальное убийство возлюбленной женщины. Вот, колдун, тебе вся и разница. И делай ты теперь всё что хочешь, хоть бейся лбом о лобовую броню «Ка-Дэ-Эра», корабля дальней разведки, своего, блядь, личного… ага, с размаху и личиком! — и ни хрена тебе с этим не сделать.

В общем, колдун, — думал колдун, подбирая с земли бумаги. — Опять ты влюбился. И опять ты влюбился удачно. По-другому не назовёшь. А как влюбляться в тех, в кого надо, — да вот хоть бы и в ту же Милену! — так эту тему ты в своё время и не осилил! Бросил как «неинтересную»! Ну, вот, теперь и получи… и распишись в получении!

Так что вот тебе умные арденнские машины, вот тебе, блядь, «наука на марше», вот тебе симпатическая магия… и вот тебе предвидение Милены! Вот тебе, колдун, всё это в кучу… и распечатки со сканера на погоны! Ну, или сверни ты их в трубочку и засунь их себе…

— завершил песню Грэг под аплодисменты Рейчел.

— Мастер Саммаэль, — крикнул от костра Валь Вессон. — Идите к нам!

— Нет…

— Что?

— Позже! — крикнул колдун в ответ.

— Так а мы уже почти всё!

— Так и я уже… почти всё, — огрызнулся колдун, убрал бумаги за пазуху, и понуро побрёл к кораблю.

А наутро совсем был туман.

То ли в том мире, с которым связан был Териоки, с утра непогодилось, то ли остров чувствовал настроение своего, блин, творца, — но затянуло всё в белое молоко, так что от костра не было видно и кораблей. И к обрыву -то щас не подходи, — думал колдун, подкладывая веточки в костерок, — сверзишься нахер, как пить-дать сверзишься… Ничего, разумеется, страшного, Саммаэль для порядка пробовал, — но с непривычки может и напугать.

Ох, голова что-то тяжёлая. Вроде, не я вчера бренди пил, а экипаж… А башка гудит за всех шестерых. Надо бы, как говорится, как следует «кофеёбнуть» … пока дело не началось. И пока экипаж ещё дрыхнет.

— Мастер Саммаэль! — а Рейчел уже проснулась. И подошла незаметно, глушит звуки этот туман…

— «Мастер», — буркнул колдун, подкладывая в костёр ветку побольше. — Это обращение наёмного экипажа к судовладельцу. К хозяину корабля. Поскольку я тебе жалование не плачу? ты обращаешься «Саммаэль».

— А… то есть, Вессон, Мэллони и…

— Нет! Александер не является наёмным членом экипажа! Александер нам придан.

— «Придан»? А это как?

Ну вот привязалась…

— Это значит, — Саммаэль пошевелил чайник; вроде, вода ещё есть… — Что ему приказали: «идёшь с этим фрегатом, оказываешь всяческое содействие, и за успех отвечаешь своей головой».

— Ой. То есть что… если у вас не получится, то его расстреляют?!

— Если у нас не получится, — колдун взгромоздил чайник на угли. Быстро ивовые дрова горят, хорошо, что нашёлся ивняк у ручья! — То расстреливать его будет некому.

— А, ну да… — серьёзно кивнула головой. — Я вот хотела спросить, мас… Саммаэль.

— Что? — блин, серьёзно она тут обосновалась. И за меня серьёзно взялась. Ох, не к добру такие вот… разговоры…

— Какого вы клана? Я таких цветов сроду не видела…

— …Потому что такие «цвета» — это заводская окраска фрегата! Краска так и называется: «перламутровый противорадиационный». Фрегат с верфи такой сошёл! Ещё ни разу не перекрашивался. И мы, — Саммаэль прислушался к шуму воды в чайнике, поискал под пеньком давнишнюю джезву. — Не из клана. Фрегат — мой личный.

— Ваш?! Личный?! — глазищи от удивления сделались ещё больше. И даже ещё и кавайней [117] Признаком «кавайности» («прелестности») в японской мультипликации («анимэ») являются подчёркнуто большие глаза. .

— Ну да, — пробормотал колдун. — Он с дооборудованием мне в сорок тысяч монет обошёлся…

«Только это больше, чем девчонка видела за всю её жизнь!»

— Ого…

— Ну вот, фрегат я купил. А Вессона и Мэллони нанял. И тоже они не из клана! Мэллони с Федерации, Вессон со Сьерры…

— А вот и нет! Мэллони на Хайнаке родился! А Вессон на Дейдре!

— Так зачем спрашиваешь, если всё про всех уже знаешь?!

— Я про вас не знаю, — серьёзно сказала Рейчел. — Про вас мне никто ничего не рассказал. И про Милену.

— А про меня никто и не расскажет, — буркнул колдун, насыпав молотого в джезву, сбрызнув корицей и залив кипятком. — И про Милену тоже. Про себя, — задвинул джезву в угли. — Я и сам тебе не расскажу.

— Почему? — с обидой спросила девушка.

«Ну вот. Мы уже обижаемся. Ну да, это у них, у кавайных, тяжёлая артиллерия… главный калибр. Пятьсот тридцать три миллиметра, как на фрегате».

— Потому что, Рейчел, — сказал Саммаэль. — Я не отсюда. Не со Сьерры, не с Периферии, не из Федерации. И я здесь чужой. И делать мне здесь — нечего.

— Но ведь…

— Девочка, я из Сумеречья. Из-за грани. И на Арденну я пришёл, когда мне понадобился корабль. Тут сложный… рельеф пространства, порталами, магией не везде можно пройти. Вот, фрегат и глайдер… здорово помогли. И когда всё закончится, — Саммаэль не дал ей вставить и сло?ва. — Я отсюда уйду. Если закончится благополучно, и если будет куда уходить. А поскольку я отсюда уйду, то и нечего никому ничего про меня здесь знать.

— Но, — девочка задумалась и наморщила нос. Ага; каваииии… — А… Милена…