Антон Черниговский - Саммаэль

— Пытаться предотвратить…

— Пытаться предотвратить.

«Что бы это ни значило».

Рейчел задумчиво посмотрела.

— А как ты думаешь… — «а мы уже и на «ты»?» — А кто сотворил всё это?

— Капсулу? «Остров»? Ну я же тебе говорю…

— Нет! Всю Вселенную. Ну, эту… мульти… Эве…

— Мультивселенную Эверетта, — подсказал Саммаэль. «Ну, и вопросы дитя задаёт. Принцесса так невинна, что может сказать совершенно страшные вещи [119] Е. Шварц, «Голый король». ». — Нууу… я думаю, что эта сила на столько порядков превосходила человеческую, что персонифицировать её употреблением местоимения «кто»…

— Что?! — хлопнула ресницами Рейчел.

— Вот, — Саммаэль поднял указательный палец. — Правильно! Не «кто», а «что». « Что сотворило Вселенную». Или даже « откуда она взялась».

— Ну и что? В смысле… что сотворило?

— А я и не знаю… Так! А это ещё «что»?!

«Что». Это был, между прочим, визг! Визг далёкий, очень пронзительный, — и весьма характерный. И визг этот, то удалялся, то приближался, и — вроде бы — перемещался по небу!

— Ох, — схватился колдун за животик, согнулся пополам… и очень злорадно захохотал.

— Что… Саммаэль, Саммаэль, это же Мари кричит! — тормошила колдуна Рейчел. — Это же Мари! Она же в опасности! Надо её спасать!

— Да… ни в какой… она… не… в опасности, — хохотал колдун. — Не надо… её… спасать!.. Просто… она… ох… ох… охуела! Сейчас… сама прибежит!

И действительно: Мари прибежала сама. Вытаращила глаза, разинула глотку, и оглушительно заверещала:

— Вы это видели? Вы видели этот… обрыв?! Мы вообще — где?!

— Мы… в глубокой пи… — ржал колдун.

— Я знаю, как выглядят женские половые органы! — перебила его Мари. — И здесь совсем непохоже!

— Ой… Извините, мисс Браун, — колдун насилу унял свой смех. — Я должен был вас предупредить! Мы находимся в изолированной метастабильной мировой капсуле. Удерживаемой с помощью магии…

— Какой ещё магии?! — упёрла Мари руки в боки.

— Ну, говорят, с помощью моей…

— Вашей?! — Мари, похоже, опять охуела. Второй раз, получается, за день…

— Ну, вторая категория-то у меня есть, — Саммаэль опустился назад на пенёк.

— Вторая?! — Мари хлопнула ресницами. — Да тут и первой… за экстрасенсами первой категории такие таланты не наблюдались!

— Ну я уж не знаю… — «на что годятся ваши арденнские «категории». Зарплату по ведомости получать?» — Когда я этот мирок создавал, мне вообще умирать было положено. Так что, видать… расстарался.

— Что, ты серьёзно? — подошедший Вессон тронул колдуна за плечо.

— А разве я тебе не рассказал? — удивился колдун. — Когда разрушился Аргос-1, я показывал тебе запись!

— Ну…

— Так закончилась запись — распадом. И сбежать от негоя тогда и не смог! Не хватило силёнок. Так что должен был — помереть. Поэтому и не помню я ни хрена… но помню, как очнулся на этом вот камне. И Миленка ещё говорит, что «почерк» здесь, дескать… мой.

— Ндааа. Делааа, — развёл Валентайн руками. — Вот так живёшь и не знаешь… кто тебе платит жалованье!

— Ну, можешь гордиться, — усмехнулся колдун. — Что работаешь не на какого-то хрена с горы, а на невъебического волшебника.

«Только этот невъебический, блин, волшебник», — Саммаэль перевёл дыхание. — «даже с сердцем своим жить миром не может! Я уж не говорю про спасение этого самого мира…»

Спал сегодня колдун, кстати, не в «единице», не в генеральской каюте, — а в дальней «семёрке». Потому что к Милене никак не мог даже и прикоснуться… не то что с ней спать.

И Милена ничего ему не сказала.

Это и было, наверно, её… «предчувствие»?

После того утреннего разговора Милену колдун вообще избегал. Ну не мог, не мог заставить себя к ней подойти и поговорить; да и о чём говорить, она же эмпат не слабей меня, она ж меня чувствует! Да и предвидела она всё это, предвидела, тогда, перед штурмом… да, именно это, ей больше нечего было предвидеть! Предвидела — и не говорила, чтоб не нарваться на парадокс Каттнера! [120] Акт обнародования предсказания меняет поведение людей, к которым оно относится, т. е. делает предсказание недействительным. «…Теперь вы знаете, почему оракулы говорят загадками. Будущее зависит от многого не поддающегося учету, поэтому оно легко может быть изменено словом. В момент участия предсказателя предсказание становится ошибочным…» — Г. Каттнер, «Ярость». И не сделать всё ещё хуже. Хотя, куда уж тут «хуже».

Так что Милену Саммаэль избегал.

Да и Рейчел он тоже стал избегать. Потому что слишком хотелось тот утренний разговор… повторить. И продолжить. И говорить уже не о всякой хуйне, не о «сотвореньи миров»… да и вообще бы, не говорить! А делать. «Сотворить пару миров» самим.

Или — взять девочку за загривок… она, вроде, сутулится? Трапециевидная мышца, наверно, болит? Ну так и сделать так, чтоб не болела!..

…И вот поэтому и избегал! Понимал потому что: один раз возьму её в руки, и потом ведь из рук не отпущу! Булинем [121] Булинь, или беседочный узел, — незатягивающаяся петля для связывания верёвок или крепления верёвки к опоре. вокруг завяжусь — но не отпущу!..

А отпускать-то как раз и придётся.

Да и вообще, — колдун стал избегать вообще всех. Наскоро перекусывал, когда в кают-компании никого не было; а потом либо — с бумагами — запирался в своей «семёрке», либо уходил на дальний обрыв, тот, с которого мисс Браун прибежала с глазами на лбу. И там и сидел… тупил в пустоту.

Ну, а либо он был в лаборатории. Как прямо с утра, после того разговора, и начали, — так три дня и ставили… «эксперименты». И ставили их — всё серьёзно, всё чин чинарём, утренние совещания, лабораторный журнал, расшифровка диктофонных записей…

В общем, всё по науке.

…Лишь бы не думать! Лишь бы не задумываться… что мы тут делаем — и зачем .

Да и Рейчел, похоже, нравилась… роль «подопытной няки». Может быть, мазохизм, это вполне бы вписалось в образ; а может быть, отвлекали её эти «эксперименты»… от каких-нибудь мыслей. Скорее всего, нерадостных. Потому что — ну Саммаэль и мисс Браун, они же большие, они же умные, они, конечно же, знают, что надо делать…

И невдомёк было кавайненькой малолетке, что Саммаэль просто тянул время.

— Серия номер тридцать восемь, — сказала мисс Браун, сделав пометку в планшете.

— Готов!

Рейчел весело подмигнула из сканера.

Раздеваться ей, и впрямь, не пришлось; так и стояла, опираясь на подлокотники, в зелёном своём свитерке с горлом. Ну и хорошо, что не пришлось; а то колдун бы не выдержал. И серёжки тоже не понадобилось снимать, Мари проверила, сказала — и впрямь из пластмассы. Придумают же на этом, на Морионе…