Олег Серегин - Хирургическое вмешательство

Какие, интересно, дела со жрецами у Ящера?

Варька хрипло мяукнула.

— Садитесь, — разрешил Лаунхоффер, глядя на жреца с почти научным интересом.

Тот повиновался.

— Мы просим прощения, — вполголоса сказал жрец, быстро и немного нервозно окидывая взглядом комнату, — за то, что снова вас беспокоим.

— Что вы. Никакого беспокойства, — Ящер иронизировал, и гость это понимал. Мастер сдержанно вздохнул, переплел пальцы и проговорил:

— Мы более чем благодарны вам за помощь…

— За что? — переспросил Лаунхоффер, гладя кошку.

— За… — жрец приподнялся, — за предоставленные технологии, за…

— Это не помощь, — насмешливо сообщил ученый. — Я вас предупреждал, что провожу эксперимент. Вы удачно подвернулись.

Жрец принял смиренный вид.

— Наверное, следует вас поздравить — ваш… эксперимент прошел вполне успешно. Ваша поисковая система сработала превосходно, и я уполномочен выразить благодарность от лица уважаемого верховного иерарха, от лица всей организации, и всего жречества…

Ящер заскучал.

— Я очень рад, — сказал он. — Может приступать к основной части.

Жрец замолк.

Один из высших иерархов культа, один из директоров управляющей компании, он привык вести деловые переговоры — но Лаунхоффер явно предпочитал другой формат. Мастер с нарастающим беспокойством разыскивал подходящий.

— Видите ли…

— У вас случился форс-мажор, и вы решили снова обратиться ко мне, — с ленцой определил Эрик Юрьевич.

— А… — жрец, кажется, поперхнулся. — Да… вы правы.

— Я вас предупрежу, чтобы вы не теряли времени, — так же неторопливо и без интереса сказал ученый. — Не пытайтесь меня уговаривать. Деньги меня не интересуют. Авторитеты тоже. Давить на меня тем более не пытайтесь. Если задача любопытная, я над ней подумаю.

Жрец помолчал. Профессор определенно не любил формальностей и любил ясность: по принципу «говори тихо, проси мало, уходи быстро». В сложившейся ситуации можно было только повиноваться — и гость, собравшись с духом, вычеркнул из плана переговоров все, кроме единственной фразы:

— Эрик Юрьевич, нам нужна аналогичная система с функциями силового захвата.

Ящер подпер подбородок ладонью и уставился в окно. Варька спрыгнула с его колен, взлетела обратно на стол и с невыразимым презрением посмотрела на жреца. Ящер тоже посмотрел на жреца, достал пачку сигарет и медленными движениями распечатал.

— Это как вы сумели? — спросил он, в две затяжки ухитрившись задымить полкомнаты.

Гость болезненно выпрямился в жестком кресле.

— Непредвиденные обстоятельства, Эрик Юрьевич, — ответил он с безропотным видом.

— Я понимаю, что непредвиденные. Я спрашиваю, какие.

— В… эту операцию… включились посторонние силы. С серьезными возможностями.

— Так.

— Мы хотим закончить все быстро.

— Так.

— Эрик Юрьевич, — жрец свел брови в мучительной гримасе. — У нас лежат требования, подписанные министрами и… даже выше. Они не выполняются. Мы не мистики, этика-духовность и прочее — не наш профиль, мы государственное учреждение, у нас работа стоит.

Ящер дымил.

— Мы понимаем, что ваши технологии — экспериментальные. Но они работают и дают превосходный результат. Если хотите, вам пришлют официальную просьбу… самого высокого уровня. Я, откровенно говоря, не знаю, что можно предложить вам за помощь.

— Ничего, — не без удовольствия ответил Лаунхоффер. — Нет такого.

Даниль напрочь забыл о моделях и, навострив уши, притих за аркой, отгораживавшей демонстрационный котел. Он испытывал жгучее любопытство: Ящер безусловно издевался, но Ящер был в хорошем настроении, поможет он нервному жрецу или нет, и чем поможет, и в чём? Чем дальше, тем интереснее. Сергиевскому уже хотелось знать историю в деталях.

Аннаэр подняла глаза от модели — и опустила. Она лишь ждала, чтобы Эрик Юрьевич поскорее закончил с нежеланным гостем и вернулся к проектам.

За ее спиной зашевелилась темнота.

Эрдманн не обернулась, но Сергиевский с интересом уставился в широкую затененную щель между двумя шкафами: там из тонкого мира проявлялся по какой-то надобности еще один неописуемый экспонат. «Два!» — обрадовался Даниль, разглядев его: адский зверинец мало-помалу собирался.

Это была собака. Могучий кобель в шипастом ошейнике, похожий на нечистокровного добермана — слишком тяжелый и крупный, без положенных породе рыжих пятен. Цокая по полу когтями, громадный черный пес прошел мимо аспирантов и направился к хозяину.

— Мьяу! — сказала Варька со стола.

Пес молча воззрился на нее и два раза скупо двинул хвостом. Потом подобрался ближе к хозяину и аккуратно лег напротив кресел в позе сфинкса.

— Это… — несмело начал жрец, убирая ноги подальше от собаки: вид у добермана был неласковый.

— Чего пришел? — спросил пса Ящер. — Тебя не звали.

Пес спрятал морду в лапах и заскулил. У него, в отличие от Варьки, не слишком хорошо получалось изображать домашнего любимца, и даже неискушенный гость заподозрил неладное.

— Эрик Юрьевич? — настороженно напомнил он.

Ящер достал вторую сигарету, но не закурил, а сломал и бросил в пепельницу.

— Охотника я вам не дам, — сообщил он. — Вы с ним не справитесь.

«Доберман — служебная порода», — подумал Даниль; впрочем, Ящера вряд ли волновали такие мелочи, он не любил собак.

— Но поисковая система работала автономно, — просительно сказал жрец. — Ею можно было управлять с помощью обычного диалога, как вы и сказали…

— Ищейка — мирная тварь. По большей части. А Охотник сделан по матрице Великого Пса… да, того самого, — издевательски добавил Лаунхоффер, заметив, как побледнел и напрягся жрец. — Я не рискну вручать его кому-либо в качестве рабочего инструмента.

— В-вероятно, — покладисто закивал гость, сраженный упоминанием жутчайшего из стихийных богов. — Но все же…

С лица Даниля исчезла улыбка; только что ему было весело, и вдруг перестало. Сергиевский задался вопросом, зачем жрецам понадобился Охотник.

Зачем им Ищейка — это тоже вопрос. Живого человека ищут милицией, если реинкарнировался — идут к кармахирургам; розыск душ, сменивших тела, формально запрещен, но не строже, чем курение травки, если очень хочется, всегда можно устроить… Ищейка — система экспериментальная, функций у нее много, поиск, строго говоря — только побочная; ее и Ищейкой-то зовут только для удобства… Ради чего идти на поклон к Ящеру?

Любопытно, не более.

Но Охотник — это серьезно.

Во-первых, Даниль не представлял себе цели, для достижения которой нужно использовать мощную боевую систему, предназначенную для действий в тонком мире. Такой цели просто не существовало. Лаунхоффер — человек своеобразный, с него станется создать чудовище вообще без всякой цели, из чистой любви к искусству и экспериментаторского ража. «Сделай оружие, а уж применение ему найдут», — умозаключил Даниль и поежился. Как-то неуютно становилось, и в особенности от того, что шло «во-вторых».