Филип Дик - Мастер всея Галактики

— Что ты можешь сказать о коралле? — спросил Джо.

— Коралл отделен от сосуда не раньше шести месяцев назад, — ответила Мали. Она отломила кусочек коралла, открыв еще больше поверхность сосуда. — Будь у меня инструменты, я бы убрала все остальное за пару минут.

Теперь рисунок был лучше виден. Джо рассмотрел фигуру человека, одиноко сидящего в пустой комнате. На второй панели был изображен торговый межпланетный корабль. На третьей снова человек (очевидно, тот же самый), занятый ловлей рыбы — видно, как он вытаскивает из воды огромную черную рыбину. Здесь и расплывалась черная глазурь, которая так насторожила Мали: цвет рыбины. Следующий рисунок не разглядеть: его закрывал коралл. Но за сценой ловли следовало что — то еще. Рыба — явно не последний сюжет в серии рисунков. За ним следовала по крайней мере еще одна картина, а возможно, и две.

— Это глазурь «фламбе», — рассеянно произнес Джо. — Как я и думал, из восстановленной меди. Но в некоторых местах она выглядит наподобие так называемого «сухого листа»; если б я не знал лучшего, я бы…

— Ты все — таки педант и эстет, — зло сказала Мали, — ты законченный болван. Я ухожу. — Она приподнялась, отстегнула соединявший их кабель и вскоре исчезла из виду, лишь свет фонаря мерцал вверху. Джо остался наедине с сосудом и с Черным храмом. Стояла тишина. И полное отсутствие всего живого. Ни единой рыбы не проплывало мимо; они словно сторонились Черного храма и его окрестностей. «Мудрые твари, — подумал Джо. — Столь же мудрые, как Мали».

Он в последний раз окинул долгим и грустным взглядом мертвую громаду храма, который никогда не был живым. Наклонившись над сосудом, Джо резко потянул его кверху, отложив в сторону фонарь. Сосуд распался на множество осколков; их тут же унесло течением, и перед ним остались лишь те куски, которые по — прежнему находились в плену у коралла.

Восстановив равновесие, Джо вновь ухватился за оставшийся фрагмент и дернул кверху. Окостеневший коралл сопротивлялся, продолжая удерживать осколки, но потом постепенно высвободил их. Сжимая добытый фрагмент в руке, Джо заспешил наверх.

На осколке находились остальные две панели рисунка — повествования.

Вынырнув на поверхность, Джо сбросил маску и, раскачиваясь на волнах, принялся рассматривать осколок с помощью фонарика.

— Что это? — спросила Мали, подплыв к нему; она плыла короткими, сильными гребками.

— То, что осталось от сосуда, — проговорил Джо сквозь зубы. На одной из сохранившихся панелей была видна огромная черная рыба, заглатывающая человека. На второй и последней панели рыба появлялась вновь. Только на этом рисунке она уже пожирала и проглатывала… Глиммунга. Именно того Глиммун — га, которого Джо знал. Оба, и человек, и Глиммунг, исчезали в пасти рыбы. И человек и Глиммунг прекращали свое существование; оставалась лишь черная, все пожирающая рыбина.

— Осколок… — хотел сказать Джо и замер. Он увидел то, что вначале не привлекло его внимания. Теперь эта, прежде не замеченная деталь притягивала его. Он созерцал ее, ощущая тревогу и бессилие.

На последнем рисунке над рыбьей головой виднелась рамка со словами; очевидно, эти слова принадлежали рыбине. И написаны — о ужас! — на английском. Остановившимся взглядом Джо вперился в эту надпись. Черные волны океана мерно качали его.

«Настоящая жизнь на планете — в море, а не на суше. Не следует вести дела с надутым самозванцем, именующим себя Глиммунгом. За сушей открываются глубины, и в этих глубинах обитает истинный Глиммунг».

И затем, очень мелкими буквами, — те же слова по краю последнего рисунка.

ЭТО ПОСЛАНИЕ ДЛЯ ШИРОКОЙ ПУБЛИКИ.

— Дрянь какая — то, — пробормотал Джо, когда Мали подплыла к нему. Ему хотелось выпустить из рук осколок сосуда, чтобы он вновь исчез в темной воде и навсегда скрылся из виду.

Мали, прильнув к Джо влажным телом, заглядывая через плечо, читала надпись на рамке.

— Бог мой! — Она засмеялась. — Это вроде того, что ты получал на Земле. Пирожок с сюрпризом.

— Пряник на счастье, — зло бросил Джо.

— Я где — то читала, — вспомнила Мали, — как на Земле, в некоем китайском ресторане, клиент обнаружил в таком прянике записку: «Воздерживайтесь от случайных связей». — Она вновь засмеялась теплым смехом, обнимая Джо за плечо и разворачиваясь так, чтобы заглянуть ему в глаза. Потом вдруг успокоилась и сказала очень серьезно: — Похоже, будет страшная битва. За то, чтобы храм остался на дне.

— Он сам не хочет выходить наружу, — заметил Джо. — Храм желает остаться там. Этот осколок — часть его. — Он выронил фрагмент сосуда, и тот канул в небытие; Джо наблюдал за ним еще несколько секунд, увидел на его месте лишь пузыри и вновь обратился к Мали. — Это храм говорит с нами, — выразил он угрюмо мысль, навязчиво вертевшуюся в голове.

— А этот сосуд не принадлежит Черному храму?..

— Нет, — сказал Джо. — Не Черному.

Джо понял, что прикоснулся к сокровенной тайне. Это касалось всех: и мастеров, и Глиммунга.

— Не уверен, знает ли он об этом, — сказал Джо вслух. — Вопрос посложнее. Подобную штуку уже не выдашь запросто за предсказание Календ. Это тебе не проблема гидравлической техники…

— Это душа, — еле слышно произнесла Мали.

— Что?! — гневно переспросил он.

— Наверное, я хотела не это сказать… точнее, не хотела… — выдавила Мали после паузы.

— Й хорошо, черт возьми, что не хотела, — проворчал Джо. — Потому что он мертв.

«Кроме надписи на осколке, — размышлял Джо. — Это только видимость жизни. Инерция. Как любое физическое тело, он остается, пока к нему не приложена достаточная сила… и затем неохотно поддается силе. Храм под нами, — подумал он, — содержит массу предельной величины, и мы расшибемся в лепешку, пытаясь ее сдвинуть. Никто из нас, в том числе и Глиммунг…

Он останется там, — думал Джо. — Все будет так, как есть сегодня. Мир без пределов, как говорят в церкви. Но что за странная манера у этого храма царапать послания на изъеденных кораллами сосудах… Наверное, должен быть лучший способ общения с живущими на суше. И все же… Манера общения Глиммунга, его записка, плавающая в сливном бачке… это столь же нелепо. Общая склонность этой планеты, — решил Джо. — Традиция, прошедшая сквозь столетия…»

— Он знал, что ты отыщешь сосуд? — спросила Мали.

— Откуда?

— Из Книги. Там набрано где — то посредине, в сноске, мелким «агатом».

— Но предположим, что Календы ошиблись, — сказал Джо, — когда предсказали, будто я найду в Хельдскалле нечто, что толкнет меня на убийство Глиммунга. Это могла быть просто догадка, и, наверное, плохая…

«И все же, — подумал он, — она сбылась: ведь я нашел этот сосуд. И быть может, в один прекрасный день волны бытия прибьют нас с Глиммунгом друг к другу, и я в конце концов убью его. Если пройдет достаточно времени… На самом деле, — размышлял он, — по прошествии времени может случиться что угодно. По сути, на этом и работает Книга Календ».