Юрий Никитин - Империя Зла

– Почему?

– Могут погибнуть мирные люди!

Он сказал твердо, убежденно, как некую аксиому, что не может быть пересмотрена, и вообще двигаться по тропе цивилизации можно, только отталкиваясь от этой придуманной Штатами истине.

Кречет побагровел, кулак сжался, но бывший генерал сдержал себя, только прорычал хмуро:

– Что делать. Воюют не только армии или подготовленные десантники. Воюют ученые, изобретая новые виды оружия, воюют финансисты, воюют газетчики и писатели, даже музыканты, что создают новые марши, воюют, воюют, воюют... В том числе и так называемые мирные граждане воюют своим рублем... то бишь, долларом. Они оплачивают продвижение НАТО к нашим границам, они голосуют за жесткий курс правительства, так что эти «мирные граждане» тоже воюющая сторона. Извини, но по твоей логике надо стрелять только в офицеров, а в солдат нельзя, ибо они лишь выполняют приказы...

– Да и в офицеров нельзя, – вставил я. – Они даже дышат только по Уставу и приказам. Как и генералы.

Он посмотрел на меня:

– А в кого же? Сразу в президента?

Я ухмыльнулся:

– А президент... особенно в такой демократичнейшей стране, как Штаты, всего лишь слуга народа. Избран им, выполнять его волю. Так что народ и должен отвечать за все.

Это были страшные слова. Я сам ощутил как пахнуло холодком смерти.

Кречет сказал задумчиво, словно все еще колеблясь:

– Американцы поднимают крик, если кому-то из соотечественников прищемят пальчик хоть на другом конце света... Это называется ущемлением американских интересов! Мол, они – высшая раса, их не тронь, а вот остальных... Но завтра начнется такое, что потеря этого батальона покажется всей Америке сущим пустячком.

– Что начнется?

– Самое страшное. Для американца самое страшное.

Он смолчал, но все чувствовали, что речь не идет о потере чести или потере лица, что страшнее смерти для гордого араба, чеченца или русского-мусульманина.

На лице Когана был жадный интерес. Как Кречет собирается ударить по карману среднего американца?

Забайкалов сказал осторожно:

– С санкциями по поводу лейтенанта Олейника... давайте не спешить... Я прощупываю мнение официальных лиц в Европе... Гм... Все они, естественно, осуждают нас за такой зверский инцидент. Обещают даже применить некоторые санкции... Но с другой стороны, что тоже характерно, все указывают на свою позицию. Мол, смотрите какие мы осторожные, умненькие и предусмотрительные! Ни одного француза, ни одного итальянца или испанца, ни одного немца... Русские не правы, что так грубо, чисто по-русски, но и американцы перегнули, спеша пройти маршем по Красной площади, чего так хотелось, но не удалось Гитлеру!

Коган спросил настороженно:

– А что за санкции?

– Ну, скажем, посоветуют Памеле Андерсон не посещать Россию. Или даже рок-звезде Аналфаку порекомендуют ограничиться одним-двумя концертами в Москве.

Коган подумал, кивнул:

– Пожалуй, эти санкции вытерпим. Правда, божественная Памела... Ну да ладно, пусть наш Степан Викторович вместо Памелы смотрит на Хвостомаху.

– А это кто? – полюбопытствовал Черногоров.

– Наша собственная... гм... И тоже депутат парламента. Или она уже в правительстве? Полагаю, Филин Сычевич прав. Надо затягивать, а потом все затихнет. Или же не до того будет.

Слова были сказаны настолько трезво и жутковато, что в кабинете словно пролетела смерть в белом саване. Первый Краснознаменный, хоть и под андреевским стягом... или уже снова под красным, сейчас как раз проходит Средиземное. Затем войдет в Красное, и всем станет ясно, куда направляется ударный флот русских.

Кречет подвигался в кресле, всаживаясь поудобнее, как в танковое сидение перед атакой. Кожа на скулах натянулась, желваки выступили рифлеными кастетами и застыли.

– Пора, – рыкнул он, – Как сказал один классик, промедление смерти подобно. Филин Сычевич, звони нашим друзьям на Востоке. Да, насчет повышения цен на нефть. Это будет такой контрудар, что крымское дело покажется щелчком по носу.

– Только бы арабы с этим не затянули! А то будет нам промедление...

– Вряд ли. Они народ гордый. Помнят прошлое унижение.

– Когда мы их подставили?

Кречет сказал, защищаясь:

– То были не мы.

– Мы, – вздохнул Забайкалов. – Даже когда сталинские лагеря строили, когда революцию, когда крепостное право, со Швецией еще дрались... Даже христианство принимали мы, никто силой не навязывал!

Я ползал по Интернету, заглядывал в отделы новостей, машинально забрел в Game World, порылся в скринах, и только когда начал один скачивать на заставку, опомнился, Мир никогда так близко не стоял на грани всеобщей войны, а я забочусь с какой картинкой будет открываться компьютер...

Кречет был прав: уже на второй день кричащие заголовки о злодеянии века измельчились, а кое-где исчезли вовсе. Хорошо заниматься спасением или отмщением за своих соотечественников, когда это из казны, но когда вдруг из стран ОПЕК сообщают, что принято решение о повышении цен на нефть... Пока еще не подписано, но если это произойдет, то Западу придется платить за бензин для своих машин в два раза больше, любой американец взвоет, ибо что такое родина или другие члены американской общины, когда дело касается личного кошелька?

Сенат мгновенно принял решение послать седьмой флот США к берегам арабских стран, если те все-таки осмелятся подписать такой договор. Одновременно разрабатывали систему других мер давления, но флоту отдали приказ готовиться к походу.

Впрочем, наш Краснознаменный уже двигается на экономном режиме, горючее берегут, да и турбины старенькие. Если поставить на форсаж, как ходят американцы, то половина кораблей рассыплется через пару часов.

А вот на Украине стоял крик. Нефтяная блокада им не грозит, москали все равно нефтью поделятся, а вот что американцев побили, так это ж черт знает что!.. Хоть и приятно, конечно, что бьют других, а не их, и что досталось богатым, это все любят, но ведь американцы уже союзники! Крым – земля украинская, кровь побитых американцев падает на головы хозяев, что не сумели, не обеспечили, не сохранили...

Правительство Украины выступило с гневным протестом, особенно пылким, ибо подошла пора платить за кредиты Западу, надо просить отсрочки, самое время выказать любовь и преданность идеям именно западной демократии. Оппозиционные партии тоже как одна заявили о жестокости москалей, что несовместима ни с какими западными идеалами, но аналитики Забайкалова быстро уловили растерянные нотки, доложили шефу.

Забайкалов сопел, хмыкал, кивал. Его удивляло только то, что оппозиция на Украине не узрела раньше, что теряет голоса, а могла бы набрать как никогда. На самом же деле, там даже депутаты с трибуны клеймили москалей, а дома на кухне восторгались, что заносчивым янки обломали рога. А народ, которому притворяться вовсе без надобности, открыто говорил, что хоть москали и гады полосатые, но что американцам залили сала за шкуру – за это треть грехов на том свете им скостится.