Дэвид Джерролд - Ярость мщения

Я тер им лицо, пока полотенце не расползлось на куски — В холодильнике есть пиво. Хочешь?

— Нет. Но все-таки спасибо.

— Принеси мне баночку, ладно?

— Э… хорошо.

Я прошел в хвост и взял банку для нее, поколебался полсекунды и прихватил еще одну — для себя. Забравшись обратно в кресло второго пилота, я открыл одну банку и передал ей. Потом открыл вторую. Пиво было холодным. И вкусным. Я уже забыл его вкус.

Она крякнула.

— Спасибо. Как ты сейчас?

— Прекрасно, я думаю.

— А ты не думай. Если тебя это смущает, не думай, и будешь чувствовать себя прекрасно.

— Я чувствую себя прекрасно, — сказал я.

— Вот и хорошо. Потому что мне понадобится твоя помощь для управления огнем, когда мы прилетим туда.

— Куда?

— Туда, куда летим. — Она показала на карте самое большое и самое темное пятно. — Я хочу показать тебе, как сегодня выглядит заражение.

Я смотрел на скользящую под нами землю. Ландшафт стал еще суровее. Плавные складки холмов превратились в скалистые гребни, и Лиз приходилось поднимать вертушку все выше и выше над каждым новым хребтом. Вскоре мы уже летели по каньону, заросшему кустарником и соснами, следуя за изгибами его крутых склонов. До них можно было дотянуться рукой.

— Почему ты не поднимешься выше? — поинтересовался я.

— Не люблю, когда за мной следят.

— Следят? У червей нет приборов… Она хмыкнула.

Я не стал продолжать этот разговор и спустя некоторое время сказал: — Наверное, ты ждешь, что я поблагодарю тебя.

— Ошибаешься. Меня не волнует твоя благодарность.

— Но ты же летела за мной.

— Вовсе нет. Ты был непредвиденной остановкой на моем пути.

Мы поднялись над перевалом и снова нырнули вниз. Это напоминало катание на русских горках. Мой желудок остался за две горки отсюда.

— Я летаю столько раз в неделю, на сколько могу достать горючего и боезапаса. — Она продолжала: — Ты все еще не избавился от мании величия, Джим. Думаешь, мы заботились о тебе? Если честно, то ты не стоишь даже топлива для спецрейса. — Она взглянула на меня. — Правда.

— Тогда почему волновалась?

— Ехал разведывательный автобус. Мне стало интересно: кто в нем? Откуда его взял? И куда спешит? Согласно данным спутникового слежения, ты направлялся прямиком в самое сильное заражение на континенте. Мы приняли тебя за ренегата и чуть не нажали на кнопку еще неделю назад.

— Как это?

— Эти автобусы оборудованы приборами спутниковой связи, верно? Твой компьютер постоянно поддерживал контакт с сетью. И сеть все время знала, где ты находишься.

— Я думал, что отключил связь.

— Отключил. Но это военный автобус. Он просто перешел на дублирующий канал.

— Это невозможно! Я отключил контакты.

— Все правильно. Ты добрался до каждого передатчика, указанного на схемах. Это и было одной из причин, почему мы приняли тебя за ренегата, доставляющего оружие червям.

Я не обратил внимания на конец фразы, потому что никак не мог понять смысл первой части.

— Эти автобусы имеют секретные каналы связи? Лиз улыбнулась мне: — Ты любишь секреты? Я пожал плечами: — Не особенно. Весь опыт общения с ними сводился к сплошным неприятностям.

Она согласилась: — В этом ты прав, они такие. — Потом спросила: — Хочешь узнать самый величайший военный секрет Америки за последние двадцать лет?

Моим первым побуждением было сказать «да», но потом я задумался. Это заняло секунд десять.

— Не думаю.

— На самом деле это не важно, — сказала Лиз. — Потому что это больше не секрет.

— Ладно, считай, что я клюнул. Что это такое?

— Слушай: каждая единица военного оборудования, произведенная в этой стране за последние два десятилетия, была троянским конем.

— Что?

— Все дело в микросхемах. Дополнительные контуры — кусочек в одном чипе, кусочек в другом, — и выглядят, будто предназначены для чего-то другого. В большинстве случаев так и было. Разве что они часто испускали небольшой электронный шум. Это и была секретная передача, но почти неуловимая для обнаружения. Помню, я читала об этом. Израильтяне засекли шум. Они заявили, что электроника имеет дефекты. А мы признали, что проблема с ложными сигналами существует.

Все верно — только проблема заключалась не в сигналах, а в том, что их не должны замечать. Эти сигналы являлись закодированными ответами на мощные электронные запросы со стационарных спутников. В течение двадцати лет мы имели возможность сканировать весь земной шар и, посылая запросы, узнавать, где находится произведенное нами оружие. Причем не только оружие, но и комплектующие, которые мы поставляли. Это началось с того самого момента, когда первый серийный номер был закодирован в микросхеме. Тот день, когда для микрочипа стало возможным идентифицировать себя, эта технология получила практический выход. Оружие отзывалось на свой серийный номер или код категории в течение двадцати четырех минут. Оно испускало отчетливый электронный телеметрический сигнал или определенное жужжание на одной из нескольких сотен случайно выбранных частот микроволнового диапазона. Большинство приемников настраивалось на эти сигналы автоматически, а техники даже не прислушивались к шумам, считая их атмосферными помехами.

— Но зачем? Конечно, какая-то польза в слежении за собственным оружием есть, но все это выглядит страшно обременительно.

— В сущности, все делалось автоматически. Но ты ошибаешься: дело было не столько в слежении за нашим оружием, сколько за оружием и комплектующими, идущими на экспорт. Известно ли тебе, что последние шестьдесят лет Соединенные Штаты — поставщик номер один военной техники и оборудования? Знать, где оно находится, было огромным преимуществом в плане безопасности.

— Это невероятно!

Лиз улыбнулась. Она прямо-таки излучала самодовольство.

— Фокус и заключается в абсолютной неправдоподобности этой идеи. Однажды, когда у нас произошла утечка информации, противная сторона отказалась поверить ей. Они решили, что это какой-то хитрый ход, потому что ничем другим она не подтверждалась.

Я смутился.

— Но почему, имея такое преимущество, мы все-таки проиграли войну в Пакистане? Противник использовал трофейное оружие и оборудование, закупленное через третьи и четвертые страны. Не сработала система?

— Система работала прекрасно, — возразила Лиз. — Мы могли отследить целые дивизии, всего лишь посылая рутинные запросы о полевом оружии. Все было безупречно. — Она положительно наслаждалась своим рассказом. — Беда состояла в том, что мы не могли использовать разведданные, не рискуя раскрыть всю игру.