Майкл Муркок - Амулет безумного бога

- Беда, сударь! - прохрипел шкипер. - Большая беда. Разве вы не видите парус?

Хокмун всмотрелся в очертания чужого корабля. Он заметил эмблему на черном парусе, но разглядеть ее не смог.

- Не станут они с нами связываться, - сказал он. - Вы говорили, на борту нет груза. Зачем им рисковать ради пустого корыта?

- Им все равно, есть у нас груз или нет. Они, как киты-убийцы, нападают на всех без разбора. Им бы только кровушку пустить, а грабеж дело десятое...

- Кто они? - спросил д'Аверк. - Похоже, это не гранбретанцы.

- Как раз гранбретанцы-то и не тронули бы нас, - с дрожью в голосе произнес Маусо. - Это московиты из секты Безумного Бога. Они уже несколько месяцев рыскают в этих водах, наводя на всех ужас.

- Они определенно собираются напасть, - без тени страха в голосе заметил д'Аверк. - Герцог Дориан, с вашего позволения я спущусь за своим оружием и доспехами.

- Я тоже возьму оружие, - сказал Оладан. - И вам принесу меч.

- Драться бесполезно! - выкрикнул помощник капитана, размахивая бутылкой. - Лучше сразу броситься в море.

- Он прав, - кивнул капитан Маусо, провожая взглядом д'Аверка и Оладана. - Их слишком много. Нас разорвут на куски, а если захватят в плен, будут долго пытать.

Хокмун обернулся на всплеск. Помощник капитана исчез - видимо, у этого человека слово не расходилось с делом. Герцог Кельнский бросился к борту и всмотрелся в темную воду, но ничего не увидел.

- Он поступил мудро, - вздохнул шкипер. - Не пытайтесь его спасти, лучше прыгайте следом.

Корабль московитов быстро приближался к "Улыбающейся девушке". На его черном парусе алели два огромных распахнутых крыла и между ними - звериная морда с разинутой в диком беззвучном хохоте пастью. На людях, толпившихся на палубе, не было ничего, кроме поясов и металлических ошейников. Над водой разносились странные звуки. Хокмун разобрал их не сразу - лишь посмотрев еще раз на парус, он понял, что слышит безумный хохот. Словно грешники в аду пришли в неописуемое веселье...

- Корабль Безумного Бога, - глухо произнес капитан Маусо, и на его глазах выступили слезы. - Мы пропали!

7. КОЛЬЦО НА ПАЛЬЦЕ

Хокмун, Оладан и д'Аверк плечом к плечу стояли у борта. К противоположному борту жалась охваченная паникой команда "Улыбающейся девушки".

Чужой корабль уже нависал над ними. Глядя на выпученные глаза и пену на губах голых матросов, Хокмун подумал, что одолеть такую толпу безумцев не удастся.

В прогнивший борт "Улыбающейся девушки" впились абордажные крючья. Трое ее защитников бросились рубить канаты.

- Заставьте людей подняться на мачты! - крикнул Хокмун капитану. Разверните корабль!

Перепуганные матросы не шевелились.

- Наверху безопаснее! - бросил Хокмун. Матросы полезли на ванты, но к парусам не прикасались.

Уговаривать их не было времени - через борт вражеского корабля уже лезли, оглушительно хохоча, сумасшедшие матросы.

Один из них прыгнул на Хокмуна, занес над головой герцога клинок - и встретил грудью острие меча. Но еще до того, как труп упал в узкую щель между кораблями, на палубу "Улыбающейся девушки" посыпались обнаженные тела. Воины, как обезьяны, перепрыгивали с палубы на палубу, перелезали по абордажным канатам, перелетали на свисающих с мачты веревках.

Трое защитников торгового корабля кололи и рубили, и вскоре все вокруг казалось им кроваво-красным. Но московиты только усиливали натиск, оттесняя противников от борта. Они сражались неумело, но отчаянно, не щадя своей жизни.

Вскоре Хокмун потерял д'Аверка с Оладаном из виду. Он не знал, живы они, или убиты, но крепко сжимал меч, раз за разом описывая им длинную смертоносную дугу. Герцог был с ног до головы залит кровью; только голубые глаза сверкали из-под забрала.

Адский смех не утихал ни на минуту. Даже погибая, нагие воины хохотали. Беззвучно смеялись их головы, слетая с плеч.

Хокмун понимал, что рано или поздно он не выдержит такого напора. У него дрожали колени, меч казался свинцовым. Прижавшись спиной к стене надстройки, он снова и снова останавливал живые, ощетинившиеся саблями волны, которым, казалось, не будет конца.

Удар - и падает обезглавленное тело. Удар - и отлетает отрубленная конечность. Но с каждым взмахом меча силы Хокмуна таяли.

Отражая два удара, направленные на него одновременно, он упал на колени, и люди Безумного Бога захохотали громче. Торжествуя, они бросились вперед, спеша прикончить ослабевшего противника.

Собрав последние силы, Хокмун рванулся, схватил и выкрутил запястье одного из нападающих, заставив его выпустить саблю. Теперь у него было два клинка; чужим он колол, а своим рубил. Расшвыряв врагов, он поднялся на ноги, отбросил кого-то пинком ноги и быстро сбежал по трапу на мостик. Это дало ему преимущество перед безумцами, которые карабкались по ступенькам следом за ним.

Он увидел на вантах Оладана и д'Аверка - им пока удавалось сдерживать натиск московитов. Он посмотрел на корабль Безумного Бога. Его еще соединяли с "Улыбающейся девушкой" абордажные канаты, но на палубе не было никого - все матросы перебрались на торговое судно. В мозгу у Хокмуна забрезжила спасительная идея.

Он круто повернулся, бросился к противоположному краю мостика и, перегнувшись через леерное ограждение, схватил свисающий с салинга канат.

- Оладан! Д'Аверк! - закричал он. - Делайте как я!

Увидев его, д'Аверк и Оладан забрались на нок-рею и осторожно двинулись к ее краю. Воины Безумного Бога ринулись вверх, густо облепив ванты.

Тем временем щель между бортами кораблей стала увеличиваться.

Д'Аверк прыгнул первым и угодил в путаницу оснастки под черным парусом. Ухватившись одной рукой за канат, он раскачивался над палубой, рискуя сорваться и разбиться насмерть.

Оладан не прыгнул, а, последовав примеру Хокмуна, перелетел на свисающем с мачты канате. Но силы оставили его: выпустив канат из рук, он растянулся на палубе и остался лежать неподвижно.

Несколько хохочущих безумцев помчались вдогонку за врагами, и некоторым из них удалось перебраться на палубу своего корабля. Они дружно набросились на Хокмуна, по-видимому, сочтя Оладана мертвым.

Герцог Кельнский едва успевал отражать сыплющиеся градом удары. Вскоре лезвие сабли рассекло ему руку, другая сабля сквозь прорезь в забрале ужалила в лицо. Но неожиданно он получил помощь: кто-то спрыгнул с мачты в гущу обнаженных маньяков, хохоча так же безумно, как и они.

Это был д'Аверк в маске кабана и доспехах, забрызганных вражеской кровью. А с тыла на воинов Безумного Бога с боевым кличем горцев обрушился Оладан.

Через несколько минут на палубе не осталось живых московитов. Последние безумцы со смехом падали в воду с "Улыбающейся девушки" и пытались вплавь добраться до своего корабля.