Майкл Муркок - Амулет безумного бога

Хокмун посмотрел на торговое судно. Большая часть экипажа каким-то чудом уцелела - в последний момент матросы залезли на бизань-мачту.

Д'Аверк бросился к штурвалу. Корабль Безумного Бога стал разворачиваться, обрывая абордажные канаты и удаляясь от барахтающихся в воде московитов.

- Отлично, - сказал Оладан, тяжело дыша. Сунув меч в ножны, он осмотрел свои раны. - Похоже, мы легко отделались. К тому же, добыли неплохой корабль.

Д'Аверк умело разворачивал судно, направляя его бушпритом на север. Вскоре черный парус наполнился ветром, и корабль понесся по волнам, оставив за кормой плывущих безумцев. Даже захлебываясь и уходя на дно, они продолжали хохотать.

Хокмун и Оладан помогли д'Аверку закрепить штурвал и занялись осмотром судна. Трюмы его ломились от сокровищ, награбленных, по-видимому, на десятках мирных кораблей. Но кроме сокровищ, там хватало всякого хлама: сломанное оружие, негодные плотницкие инструменты, рваное тряпье. Там и сям валялись полуразложившиеся трупы, некоторые - с отрубленными конечностями.

Новые владельцы корабля решили первым делом избавиться от трупов. Завернутые в тряпье, мертвецы летели за борт; туда же отправлялись узелки с конечностями. Эта неприятная процедура заняла много времени, потому что некоторых покойников приходилось выкапывать из-под беспорядочно сваленных в трюмы вещей.

Внезапно Оладан застыл на месте, устремив взгляд на мумифицированную кисть человеческой руки. Нерешительно подняв ее, он рассмотрел кольцо на мизинце и позвал Хокмуна:

- Герцог Дориан!

- Что это? Не надо снимать. Выброси.

- Нет, вы посмотрите, какой странный узор...

Хокмун неохотно подошел - и закричал, узнав кольцо.

- Нет! Не может быть!

Кольцо принадлежало Иссольде. Граф Брасс надел его на палец дочери в день ее помолвки с Хокмуном.

Потрясенный, Хокмун взял у маленького горца высохшую кисть.

- Что это? - прошептал Оладан. - Что вас так испугало?

- Это ее рука. Иссольды.

- Но как она оказалась в открытом море, в сотнях и сотнях миль от Камарга? Нет, герцог Дориан, это невозможно.

- Это ее кольцо. - У Хокмуна вдруг отлегло от сердца. - Но рука чужая. Видишь, кольцо едва налезло на мизинец? А граф Брасс надевал его Иссольде на средний палец, и то оно оказалось велико... Это рука вора. Он снял с пальца кольцо и отшвырнул кисть. - Наверное, он побывал в Камарге и украл там кольцо. Как иначе это объяснить?

- Может быть, она путешествовала? - предположил Оладан. - Искала вас?

- Чтобы она сделала такую глупость? Впрочем, всякое бывает. Но если и так, где теперь ее искать?

Оладан не успел ответить - наверху послышалось тихое хихиканье. Все трое подняли головы. Сверху на них глядели безумные глаза.

Одному московиту удалось-таки вскарабкаться на борт корабля. Теперь он стоял над люком, приготовившись к прыжку.

Хокмун едва успех выхватить меч, чтобы отразить удар безумца. Сталь зазвенела о сталь.

Оладан тоже схватился за оружие, и д'Аверк бросился герцогу на помощь. Но тот закричал:

- Живым! Он нам нужен живым!

Пока Хокмун сражался с обнаженным воином, д'Аверк и Оладан убрали мечи в ножны и напали на московита сзади. Дважды он вырывался, но затем его повалили на пол и крепко связали. Вскоре он успокоился, только продолжал хихикать с пеной вокруг рта, тупо глядя в потолок.

- Какая нам польза от того, что он жив? - вежливо поинтересовался д'Аверк. - Почему бы не перерезать ему горло?

- Только что я нашел вот это кольцо, - сказал Хокмун. - Оно принадлежало Иссольде, дочери графа Брасса. Я должен знать, как оно сюда попало.

- Странно. - Д'Аверк нахмурился. - Я полагал, девушка по-прежнему в Камарге - ухаживает за раненым отцом.

- Так он все-таки ранен?

Д'Аверк улыбнулся.

- Да. Но Камарг еще не покорен. В тот раз я просто хотел вас огорчить. Не знаю, насколько тяжело ранен граф, но точно знаю, что он жив. Его советник Богенталь командует войсками, выполняя распоряжения графа. Насколько мне известно, войска Темной Империи крепко там увязли.

- А об Иссольде вы что-нибудь слышали? Она не покидала Камарга?

- Нет, - ответил д'Аверк и, нахмурясь, добавил: - Хотя кое-что припоминаю... Да: в армии графа Брасса нашелся человек, которого нам удалось склонить к измене. Он должен был похитить девушку, но не сумел этого сделать.

- Откуда вам это известно?

- Тот человек, Жуан Зинага, исчез бесследно. Видимо, граф Брасс разоблачил его и казнил.

- Мне не верится что Зинага - предатель. Я с ним немного знаком кажется, он был капитаном конницы.

- Во втором сражении за Камарг он попал в плен, - улыбаясь, пояснил д'Аверк. - Он был немцем, а его семья находилась у нас...

- Вы его шантажировали!

- Насчет шантажа вы правы, хотя ваш покорный слуга тут совершенно ни при чем. Просто я слышал эту историю в Лондре, когда Король Хуон собрал полководцев и велел им доложить о своих успехах в Европейской кампании.

Хокмун нахмурился.

- А нельзя ли предположить, что Зинага все-таки похитил Иссольду, но на пути в Лондру его остановили люди Безумного Бога?

Д'Аверк отрицательно покачал головой.

- Московиты никогда не забирались в глубь южной Франции. Мы бы узнали об этом.

- Как же объяснить, что кольцо Иссольды оказалось на этом корабле?

- Почему бы не спросить у этого джентльмена? - Д'Аверк кивнул на безумца, который уже почти затих.

- Думаете, он даст вразумительный ответ? - с сомнением спросил Оладан.

- Надеюсь, боль прояснит ему мозги, - сказал д'Аверк.

- Вряд ли, - возразил Хокмун. - Эти люди ничего не боятся. Надо придумать что-нибудь другое. - Он с отвращением посмотрел на пленника. Оставим его ненадолго - может, успокоится.

Они поднялись на палубу и закрыли крышку люка. Солнце уже садилось, вдали виднелся берег Крыма - черные зубцы скал на фоне багрового неба. По морской глади скользили меркнущие солнечные отблески. Попутный ветер нес корабль на север.

- По-моему, надо выправить курс, - сказал д'Аверк. - Похоже, мы слегка отклонились к северу.

Хокмун рассеянно кивнул. Сдвинув маску на затылок, француз уверенно взялся за штурвал.

- На ночь придется встать на якорь, - сказал Оладан. - А утром войдем в гавань.

Хокмун промолчал. В его воспаленном мозгу метались тревожные мысли. Усталость, накопившаяся в нем за последние несколько суток, валила с ног, а страх за Иссольду грозил свести с ума.

Той же ночью в свете фонарей, подвешенных к потолку трюма, они рассматривали лицо своего пленника.

Фонари покачивались, бросая тени на переборки и на кучи награбленного добра. Где-то возилась крыса, но никто не обращал на это внимания.

Опустившись на колени возле связанного человека, Хокмун дотронулся до его лица. Глаза тотчас открылись. Во взгляде, которым пленник окинул каюту, больше не было безумия. Он казался слегка удивленным.