Виктор Мурич - Дважды возрожденный

Интересно, кто же это такие и чем им мешают гномы? Война религий? Территориальный конфликт?

Поразмышляв еще несколько минут и не найдя ответа ни на один из поставленных вопросов, решаю отправиться в обратный путь.

- Пока, - машу рукой трупу тушканчика, направляясь в сторону маячащих вдалеке Пальцев. - Спасибо за подсказку. Без тебя я до этого не додумался бы.

- Эй! Мотор! - не останавливаясь, подношу к губам рацию. - Ты меня слышишь? Это Витя. Мотор?! - раз за разом повторяю я.

Наконец сквозь шум помех прорывается далекий голос.

- Это Мотор. Слышу тебя. Ты где?

- Двигайся от шахты в сторону Пальцев, - ору я в микрофон, стараясь перекричать шум и треск. - Возьмешь на пять градусов левее Большого Пальца и двигайся прямо. Я выхожу тебе навстречу. Все. Понял?

- Да. Пять градусов левее Большого Пальца и прямо, - повторяет Мотор маршрут. - Уже еду.

Камни отражают радиоволны и создают помехи. Стоит удалиться друг от друга на несколько километров, как слышимость становится никудышной. Гул и треск забивают голос говорящего, превращая разговор в орание в микрофон. А может, это совсем и не камни, может, кто-то здесь специально создает помехи, пытаясь нам помешать?..

Не-е-ет! Надо завязывать с такими мыслями, а то так и до паранойи недалеко. Еще день-другой, и начнут мерещиться зеленые человечки, погоняющие кнутами стада животных. Воображение это конечно хорошо... Главное, чтоб в меру.

* * *

До Пальцев оставалось еще пару километров, как я увидел черный джип, двигавшийся в мою сторону.

Приветственно поднимаю автомат вверх. В ответ раздается радостное бибиканье автомобильного сигнала.

Скрипнув шинами, джип останавливается в нескольких сантиметрах от моих ног. Мотор, как всегда, в своем репертуаре.

- Чего так долго? - недовольно ворчу я, скрывая радость от вида знакомого лица. - Я уже заждался.

- Это тебе не кольцевые гонки, - басит Мотор, выпрыгивая из машины - Ну как? Проследил? Куда они делись?

- Слишком много вопросов одновременно, - улыбаюсь я. - Поехали, я по дороге все расскажу.

Выбросив из-под колес фонтаны каменной крошки, джип резко трогается с места, увозя нас домой. По пути я рассказываю Мотору в подробностях произошедшее ночью и утром. Периодически гул двигателя и мой голос заглушается его забористым матом, адресованным гномам. А когда я рассказал о своих догадках относительно врагов копачей, он от избытка чувств выпустил руль и обеими руками радостно хлопнул меня по плечам с криком: "Ну, Витек, ты голова!" В результате мы чуть не перевернулись, налетев передним колесом на большой камень. Джип качнуло, и несколько секунд он касался земли только левыми колесами. Правые в это время вертелись в воздухе. Когда мы приняли нормальное, горизонтальное, положение, я перевел дыхание и пообещал, что если он не будет держаться за руль двумя руками и смотреть на дорогу, то больше я не скажу ни единого слова. Угроза подействовала, и дальше мы двигались нормально.

Проезжая мимо холма, на вершине которого погибла Аня, мы помрачнели и переглянулись.

- Даже хоронить нечего, - покачав головой, грустно говорит Мотор. - Не по-людски как-то.

- Ты не прав. - Повернувшись, я не спускаю глаз с оплавленной вершины. Этот холм и есть ее могила. Помнишь, как в древности хоронили великих воинов? На месте их могилы насыпали высокий курган, - Я вздохнул поглубже и_на мгновение умолк, пытаясь справиться с нахлынувшим чувством боли в душе. Здесь курган создала сама природа.

- Великих воинов, - вторит мне Мотор. - Ты прав. Это ее холм.

Верхушка холма уже еле-еле видна на фоне серого неба, а я все не спускаю с нее глаз. Мне кажется, что на вершине стоит девушка с автоматом и прощально машет нам рукой. Я поднимаю руку и машу в ответ. Последний взгляд, и я поворачиваюсь, нормально усаживаясь на переднем сиденье.

Мотор взглянул на меня, покачал головой в такт каким-то своим мыслям, но так ничего и не сказал.

ГЛАВА 7

- Вот и все, - мрачно говорю я, закончив свое повествование. В центральном зале Башни наступила тишина, нарушаемая лишь судорожными всхлипываниями Риты.

Здесь собрались все, кроме дежурящей на смотровой площадке Лены. Информация, которую я добыл, оказалась весьма ценной. Она хоть как-то определяет нашу функцию в этом мире и снимает темный покров с доселе неразгаданных загадок. К сожалению, пока не со всех.

- Получается, виноват в ее смерти ты? - мрачно спрашивает сидящий на перилах большой каменной скамьи Миша - Если бы ты не выстрелил в ссерка, то огненный заряд не попал бы в вершину холма и Аня осталась бы в живых?

- Да, - я сжал кулаки, стараясь совладать с собой, - если бы я не выстрелил, то Аня осталась бы живой, но погибли бы гномы, которым и предназначался этот выстрел. А это нарушение Договора.

- А откуда мы знаем, что именно так все и было? - неприятным тоном поинтересовался Миша.

- Ты хочешь сказать, что я вру?! - вскочил я со своего стула. - Ты это хочешь сказать?! - Делаю шаг навстречу ему.

- Да! - в свою очередь вскочил и Миша. - Именно это я и хочу сказать! Из-за тебя, именно из-за тебя она погибла! Ты во всем виноват! - Как камни с неба, падают обвинения на мои плечи. - Тебя нельзя было посылать туда. Ты уже один раз облажался! - Его палец с каждым новым обвинением тыкает мне в лицо. При этом его длинное неуклюжее тело нелепо дергается. Скуластое некрасивое лицо исказила гримаса ненависти и презрения.

- Наверное, ты прав, - тихо произношу я и сажусь на свое место. На меня накатила волна безразличия. Нет даже желания оправдываться. Все равно Миша полностью уверен в моей виновности, и, похоже, мне его не переубедить. Да и зачем?.. Аню этим не воскресить. А то, что я виноват, знаю и без его подсказок. С жалостью смотрю на перекошенное лицо, брызжущие слюной тонкие губы, искривленные неприязнью. Раньше с ним такого никогда не было. Я не могу сказать, что Мишка мне приятен, но ладили мы с ним нормально, проблем никогда не было.

- Угомонись, Миша! - резко прерывает его Малыш. - Сядь и умолкни! Ты перегибаешь. Витек здесь ни при чем. Он сделал все правильно. В том, что погибла Аня, нет его вины. Это случайность. - Он повысил голос. - Понимаешь, случайность.

От него я такого не ожидал. Малыш - шутник и в серьезные споры старается не встревать.

- Сам умолкни! - поворачивается к нему Миша. - Сиди там и не тявкай! Малявка. Тоже мне, умник выискался.

Малыш побелел от такого оскорбления, но промолчал.

Мичман, весь разговор сидевший молча с трубкой в руках в дальнем углу комнаты, за гномьим передатчиком, встал и неспеша прошествовал к Мише. Он остановился почти впритык к нему и посмотрел снизу вверх.

- Успокойся, - неожиданно мягко сказал Мичман. - Не надо так, Миша. Никто не виноват в произошедшем.