Олег Кожевников - Жажда жизни[СИ]

Несмотря на явно испытываемую боль в ноге, незнакомую обстановку и настороженно порыкивающего Ози, дикарка без особых церемоний взяла, протянутый ей на ветке, довольно большой кусок поджаренной козлятины. Она с превеликим аппетитом вгрызалась в него. Не прошло и минуты, как ветка, на которой было поджарено мясо, опустела, а дикарка опять уселась на корточки и прислонилась к стене.

Она сидела достаточно близко к огню, и я сумел её хорошо разглядеть. Ну, во-первых, определил, что это была почти совсем девочка — лет четырнадцати, не больше, хотя с довольно приличной уже грудью. Во-вторых, что она вся, так сказать, "блохастая" — целое скопище насекомых сновало в её длинных волосах. А в-третьих, что с такой страшной физиономией ей было бы просто невозможно найти себе парня в нашем старом мире. С такими чудовищными бровями, носом и челюстью, не помогут никакие ухищрения. Любой пластический хирург здесь бессилен.

Наш ужин длился гораздо дольше, чем у дикарки. Наконец, запив съеденное жареное мясо отваром из шиповника, захваченного из дома, мы приступили, так сказать, к опросу нашей гостьи. Полчаса бились, но так ничего и не поняли. Единственное, как нам послышалось, мы выяснили, что её зовут Люсси.

— Люська, значит, — подвёл итог нашего допроса Сергей.

Потом я начал осматривать её ногу. Хоть я и не специалист, но увидел, это не перелом, девчонка просто подвернула ступню, нужно только посильней дёрнуть, и сустав встанет на место. Перед тем как приступить к лечению, мы с Сергеем решили обрезать дикарке волосы (из элементарной брезгливости). Её нужно будет крепко держать, когда я буду дергать за ступню, а с этих длинных волос, насекомые легко переберутся и на Сергея. Девчонка особо не дёргалась, когда я своим острым рыбацким ножом неловко отрезал её космы и бросал их в костёр. Да и как тут дёрнешься, когда перед твоими глазами виднеется оскаленная пасть такого зверя как Ози. Она, наверное, уже прощалась с жизнью, когда Сергей взял её под мышки и крепко прижал к себе. Вопль, который издало это маленькое создание, когда я дёрнул её за ступню, был ужасен, потом, когда мы её отпустили, и она забилась в самый угол, слышен был только негромкий скулёж. Это продолжалось, наверное, с час, потом дикарка затихла, свернувшись калачиком на охапке брошенной ей травы. Сами мы уснули уже ближе к рассвету, всё не могли наговориться, делясь полученными за прошедший день впечатлениями.

Проснулись поздно, часов в девять и сразу же стали разводить костёр. Люсси, так же как и вчера, сидела у стенки на корточках и, не отрываясь, смотрела на Ози. Наш верный сторож не давал ей выбраться из пещеры, чтобы отправиться обратно к своим соплеменникам. Но, когда мы поджарили оставшееся мясо, ей уже и самой не захотелось туда идти. Путь был свободным, Ози занялся пожиранием своей порции мяса. Да…, куда уйдёшь от сумасшедшего запаха парного мяса, поджаренного на костре. Люси, так же как и вчера, с жадностью съела большой шмоток ароматной козлятины.

Закончив наш завтрак, мы направились к стойбищу неандертальцев. Нужно было передать вождю нашу пациентку, откланяться и следовать обратно в свою родную долину. Кстати, опухоль на ноге у Люсси спала, и теперь она вполне нормально могла передвигаться. Каково же было наше удивление, когда, дойдя до стойбища, мы обнаружили, что оно пусто. Все неандертальцы куда-то испарились. Бросили, сволочи, на нас свою соплеменницу и быстро свалили из этих мест. Серёга длинно и витиевато выругался матом, потом повернулся ко мне и спросил:

— Ну что, Миха, теперь будем делать с этой Люськой? Вот же, гады, бросили травмированную девчонку и сбежали! А нам теперь отдуваться. Не бросишь же её здесь одну!

— Да, Серёга, попали мы в переплёт! Вот же, уроды, обманули таких прожженных деятелей как мы с тобой. Сбагрили нам инвалида и думают, что они полностью умаслили богов. Ладно, что теперь делать, возьмём с собой и подарим её Ваське. Пускай отмывает бедолагу и использует как жену. Конечно, детей у них может и не быть, но зато мужик хоть немножко успокоится. Ничего, со временем привыкнет к её роже — в конце концов, ночью не видно. К тому же, вдруг нам повезёт, и произойдёт генетический сбой, вследствие которого у них появятся дети. В древней истории было же пара раз, когда от связи кроманьонца и неандерталки появлялись дети. Сидит же в нас хоть какая-то доля генов неандертальцев.

Наконец мы определились, что будем делать с Люсси, и в первую очередь, решили её вымыть и выбросить эту дурацкую набедренную повязку. Она была изготовлена из облезлой шкуры какого-то зверька и вся кишела насекомыми. Вместо этой набедренной повязки я решил пожертвовать свою майку, всё равно она была в некоторых местах прорвана, и её, по любому, скоро нужно было менять. Купаться вблизи бывшего стойбища неандертальцев было неприятно, поэтому мы отошли подальше, чтобы там провести гигиенические процедуры над Люсси. Неплохую бухточку нашли неподалеку от того места, где мы впервые встретили неандертальцев.

Люсси в воду пришлось загонять по испытанному методу вождя этих дикарей — древком копья. Полчаса мы её драили песком с илом, смывая с кожи толстый слой грязи и жира и, наконец, добились своего — мерзкий запах ушёл. После окончания водных процедур, мы немного отдохнули и обсохли на солнце и стали окончательно собираться в обратный путь. Про охоту пришлось забыть — вместо дичи приведём домой неандерталку. Мясо в дом, конечно, было бы лучше, но уж, что тут поделаешь — значит, у нас судьба такая, взвалить на себя заботу об этой дикарке. Может быть, она всё-таки подойдёт нашему товарищу Василию. Чего не сделаешь ради друга?

Двигались мы тем же порядком, что и раньше, только последней шла теперь Люсси. Сбегать от нас она и не думала, просто шла за Серёгой как привязанная. Наверное, она всё-таки знала, что племя уйдёт, и её отдают нам насовсем. Поэтому совсем не расстроилась, когда мы обнаружили, что стойбище неандертальцами покинуто. Когда мы шли, по ранее прорубленной нами тропе, у меня, если прямо сказать было желание, чтобы Люсси сама от нас сбежала. Ходит она теперь нормально, нога её не беспокоит, ну что бы ей не сбежать от этих жестоких, причиняющих боль богов и не догнать недавно ушедшее племя? Но нет, видимо, прилипла она к нам всерьез и надолго.

С горы возле водопада спускались долго, больше часа. Кроме Ози, на верёвке нужно было спускать ещё и Люсси. В нашу долину мы вошли уже во второй половине дня. К пещере решили идти другим путём, чтобы всё-таки замкнуть не до конца изученный периметр долины. Но даже этим длинным путём до пещеры оставалось идти не больше часов трёх. Через полчаса нашей, не очень спешной ходьбы, послышался какой-то непонятный шум, я даже остановился. Продолжался он минуты четыре, потом стих. Несколько минут тишины, затем снова раздался этот шум похожий на треск. Натянув тетиву и вытащив из колчана стрелу, я пошёл на этот звук, за мной взяв арбалет на изготовку двигался Сергей. Ози, ещё перед началом второй серии треска бросился вперед, и скрылся из виду, были слышны только звуки его гавканья.