Коллектив авторов - Апокалипсис отменяется (сборник)

Флора ест жадно, окружила тарелку локтями, словно боится, что отнимут. Вацлав тщательно прожевал еще кусочек, затем договорил:

– Вам с Флорой проще будет ужиться в… очень тесном соседстве. Одно из условий работы – перенос вашего сознания в тело Флоры. Точнее, вы обе будете жить в ее теле.

Алина уронила вилку, та звякнула о край тарелки. Вацлав глядит совершенно серьезно.

– Но как… – пролепетала она растерянно. – Разве такое возможно? Это фантастика!

– Уже нет, – мягко поправил Вацлав. – Технология была открыта в «Мод-Прогрессе» пять лет назад и с тех пор отрабатывалась. Двадцать последних пересадок сознания подряд были успешны, так что вскоре запатентуем технологию и начнем оказывать эту услугу в клиниках.

Алина припомнила, что «Мод-Прогресс» – второе важнейшее подразделение бизнес-империи Минского – началось с лаборатории, где изучали влияние модов на организм человека, постепенно разрослось в сеть клиник и медицинских НИИ.

– Ваша плата включает и молчание, – добавил Вацлав. – Разумеется, вам никто не поверит, если в теле Флоры приметесь кричать, кто вы на самом деле. Но я не хочу, чтобы в здравом уме моей дочери усомнились.

Алина покосилась на Флору. Та быстро подхватывает вилкой один кусочек за другим, будто и не слышит, что речь о ней.

– Означает ли это, – взвешивая каждое слово, проговорила Алина, – что, приняв ваше предложение, я не смогу общаться ни с кем из прежней жизни? Например, с родителями?

– Для родителей вы устроитесь лаборанткой в сверхзасекреченный НИИ. Сможете передавать им деньги, переписываться по мейлу. Разумеется, переписку будут просматривать, никаких подробностей о работе. Но об остальном – сколько угодно.

Невероятная перспектива наконец улеглась в сознании Алины, мысли побежали резвей. В целом работа как работа, вроде личного переводчика или секретаря, те тоже всюду следуют за боссом, а что переписку будут читать – так ее читают у всех, кто занимает мало-мальски важные посты, такую норму недавно ввели в законы. Мобильники ставятся на прослушку, камеры – в кабинете и квартире. Не нравится – уходи от «кормушки» на должность слесаря или мелкого клерка, к тем в частную жизнь никто не лезет.

Серьезный минус новой работы – родителей не повидать в реале. Но положа руку на сердце, часто ли навещает их сейчас, когда преград нет? Зато сколько нового увидит и узнает, в какие места получит доступ как дочь Минского! Но придется привыкать к чужому телу, непривычным ощущениям… Притом даже новое тело – мелочь в сравнении с…

– Как уживаются две личности в мозгу? – напряженно спросила Алина. – Или они сливаются?

– Сливаются, но далеко не сразу, – объяснил Минский. – Первое время сменяют друг друга, как на дежурстве: пока одна бодрствует – другая спит.

Она замешкалась, прежде чем задать следующий вопрос.

– А… можно ли позже вернуться в свое тело?

– Нет, – ответил Вацлав сразу. – Взаимное проникновение личностей идет медленно, но с первой же секунды. Разделить их невозможно. Так что, если примете предложение, уволиться не сможете. Это навсегда.

– Что будет с моим телом?

– Можете разрешить медикам использовать его как донора органов.

Алина вздрогнула.

– А если не разрешу?

– Не беспокойтесь, – улыбнулся Вацлав, – без вашего письменного согласия тело не тронут. Но подумайте: зачем оно вам? Пути к отступлению все равно не будет, а трансплантация органов вашего прежнего тела может спасти жизни.

– Что будет с телом, если я все-таки не соглашусь, чтобы его… разобрали?

– Будет лежать в клинике, подключенное к системам жизнеобеспечения – на случай, если вы измените решение. Тела практически здоровых доноров очень ценятся медиками.

Повисло молчание. Слышно только, как стучат по тарелке вилка и нож Флоры – даже разговор о медицинских подробностях не испортил аппетит! – и шелестят листья на деревьях. Ветерок, что шевелит их, для сидящих за столом неощутим, так идеально направлен.

– Могу я спросить?.. – начала Алина нерешительно.

– Что угодно, – разрешил Вацлав. – Вопросы не бывают нескромными – только ответы.

– Зачем вам чужой человек в теле дочери?

Вацлав переплел пальцы домиком.

– Мне нужна достойная наследница. Пусть пока не способная управлять компанией – опыта недостает, но хотя бы мыслящая стратегически. А Флора… не дотягивает.

В лице Флоры при последних словах не дрогнуло ничего, только чуть дернула головой, будто смирная лошадка под привычным ударом хозяйского кнута.

Алина сглотнула ком в горле.

– Можно поговорить с Флорой наедине?

Минский кивнул.

– Конечно. Вскоре вы будете делить все.

Флора поднялась с места.

– Пошли в туалет, – шепнула она Алине на ухо и потянула за собой в коридор. За дверью в его конце обнаружился небесно-голубой кафель, умывальник и унитаз.

– Флора…

Дочь Минского поморщилась.

– Все, кроме папы, зовут меня Лорой.

– Хорошо, Лора. Вы в самом деле хотите… пустить меня в свою голову?

Собеседница растянула губы в невеселой улыбке.

– Главное, что хочет папа. Он всегда настоит на своем. Если уж должен кто-то… то пусть будешь ты. Тебя хоть немного знаю.

«Неужели в самом деле так одинока?» – подумала Алина. Теперь, когда рядом нет ослепительного Вацлава, Флора выглядит довольно симпатичной девушкой. Точней, выглядела бы, если бы не потухший, будто у старушки, взгляд.

– Вы… – снова начала Алина.

– Можно на «ты».

– Хорошо. Ты встречала людей, у которых две личности? Какие они?

– С виду – обычные, как все. Общаться, правда, не приходилось, да им и по службе не положено трепаться. Самые первые уже года три с альтом – и ниче, крыша вроде на месте. Если б кому посрывало, то папу бы… а раз нет, значит, все айс.

Значит, сосед по телу называется альт? Видимо, сокращение от «альтер эго». Теперь более-менее понятно, почему технология держалась в тайне… Зачем альтов подселяли агентам спецслужб? Какие преимущества дает? Лора вряд ли знает, а Вацлав лишнего не скажет – что ж, эту тему пока оставим. В первую очередь надо постараться понять их личности, с этими людьми, возможно, жить бок о бок.

– Лора, ты не боишься идти на операцию?

– А че бояться? – фыркнула Минская. – Я ж аппендицит резать не боялась. Надо – значит, надо. Просто засыпаешь, врачи все делают, проснешься – и ниче не болит!

– А отец за тебя не боится?

– Да плевать ему! – взорвалась Лора, но тут же поправилась: – Наверно. Он хочет гордиться, а я… всю жизнь разочаровываю. Если бы прилетели марсиане и предложили сменять меня на умную и красивую…

– Не говори так, – вырвалось у Алины. – Мне кажется, отец тебя любит.

Лора скорчила гримасу.

– Ка-ажиц-ца… – передразнила она. – Никого он не любит, если хочешь знать! Только мою маму любил, и то разошлись давно. Баб выбирает, как мобильник или часы. Некоторых даже под мебель: под гарнитур красного дерева – брюнетка, под белый с золотом – блондинка!