Коллектив авторов - Апокалипсис отменяется (сборник)

Олег включился в игру только теперь, но стереть с лица недовольство так и не смог:

– Будем.

– Супер! Завидую! Но сам без цивилизации умру через полчаса. И как вам удается все это? Вот так, по-дикому! Там ведь спать на земле нужно, да? И биокабинки – туалет, душ – привозные?

– А раньше люди в реках мылись, – буркнул шеф. – А по нужде в кусты.

Парень скривился, ответил с грустью и разочарованием:

– Не, ну это совсем дикость. «Нулевые»-то с трудом можно культурой назвать, а то, что еще раньше… Не… Читал, конечно, про то, как раньше, в тех же «нулевых», были реконструкторы, которые восстанавливали средневековье. Но средневековье… – юношу передернуло.

– А чрезмерная технология, значит, лучше? – спросил Олег.

Брови паренька подпрыгнули и замерли на середине лба, глаза, и без того выпученные, едва не вывалились на пол.

– Чрезмерная? Да мы отстаем! Еще столько всего не охвачено! Клонирования человека сколько ждали? А воплотили только три года назад! Экскурсии к Юпитеру запустили только в начале этого года. Искусственный интеллект работает пока на уровне фрагментов. И это только пара капель в океане, то, что у всех на устах. Про другие проекты уж молчу.

– Гады, – проскрипел шеф.

Румянец мгновенно покинул щеки юного собеседника. Его пальцы, хрупкие, как веточки, зашлись дрожью. Губы паренька тоже задрожали, дыхание сбилось. Он даже привстал.

Стас наблюдал за реакцией парня с легким холодком, в нем тоже шевельнулся страх – прокололись. Через пару минут этот дохляк отправит тревожный сигнал в полицию, и все, приехали. Хотя… Бритый затылок боевика покрылся мелкими капельками пота, рука метнулась к детонатору.

Вдруг юнец изобразил хитрый прищур, его рот снова изогнулся радостной дугой:

– А, я понял! Вы образы репетируете! Конечно! Настоящий парень из «нулевых» должен мыслить тем временем, создавать впечатление! Ну ваще… Вы меня сделали по полной! Браво!

Стас нервно хохотнул в ответ, подмигнул. Следом за ним улыбку выдавил и Олег. Но, будь их восторженный собеседник чуточку внимательней, смог бы заметить сжатые кулаки шефа.

Савеловский вокзал встретил путников вытянутыми к небу стенами. Бетон, пластик и стекло соединились причудливо, перемычки распались множеством геометрических фигур, отчего стена здания кажется переломанными куском природного хрусталя.

Прозрачный купол над головой стал веским поводом остановиться и уставиться в небо. Купол подкрашивает небосвод фиолетовым, но цвет удивительно гармоничен, совсем не давит.

Стас прошелся пятерней по бритому затылку, выдохнул:

– Да… Давненько я не посещал столицу. Размахнулись, черти. Фотки-то я, конечно, видел, но Интернет не передает масштаб.

– Мы на метро?

Стас сдвинул брови, снова задумался, пробормотал:

– Метро? Так там музей.

– Э… музей чего? – настороженно спросил шеф.

– Метро. Музей Московского Метрополитена, сокращенно МММ.

– Они идиоты? – последнее слово Олег произнес с особым смаком. – МММ – это гигантская афера конца прошлого века…

– Поэтому музею и оставили такую аббревиатуру. Смысл Метрополитена тот же.

– Что? – брезгливо протянул Олег. – Да как они посмели? Метрополитен в свое время был кровеносной системой города!

– Не все так просто, – отозвался Стас и, поймав тяжелый взгляд шефа, добавил торопливо: – По их логике. Считают, что излишнее развитие Метрополитена затормозило развитие автопрома и дорожные реформы.

– Дорожные реформы в России? – прорычал шеф. – Я скорее поверю в восстание свиней против грязи!

– Не горячись, посмотри сам.

Мужчины неспешно вышли на привокзальную площадь, и Олег ахнул:

– А где пробка?

– Все, кончились пробки. Народ уже и не помнит, что это такое, верит не больше, чем в Деда Мороза.

– Но как?

– Теперь автомобилем управляет не человек, а компьютер. Выбирает оптимальные маршруты, не нарушает правил, аварии на 99 % исключает. Плюс множество людей перешли на режим удаленной работы, поток сразу сократился. Кстати, большая часть приезжих вернулась в родные города, народу сразу стало в разы меньше, это тоже разгрузило дороги.

– Почему уехали?

– Правительство дало… импульс, чтобы развивались и другие города, не только столица. Кстати, развиваются они даже лучше, чем Москва. Москва-то древняя, еще мамонтов застала, как ее модернизировать? А остальные города попроще. Хотя с Питером тоже сложностей масса.

Олег проговорил упавшим голосом:

– Москва без метро и пробок. Не верю.

– Пойдем. На такси денег не хватит, но на трамвае покатаемся легко.

– Фу, они извели метро, но оставили трамваи? Ни ума, ни фантазии у людей!

Из окна трамвая город предстал красочной открыткой. Дома, в большинстве своем, скрыли бетон стен за широкими экранами из стекла и пластика. Весь город стал выше, только одни островки выросли на десяток этажей, а другие уже подпирают небосвод. Солнечные блики отражаются в стеклянных поверхностях, перебегают от дома к дому. Дороги лежат идеальным, угольно-черным полотном.

Трамвай движется неспешно, с величием, присущим президентскому кортежу. Мимо пролетают разноцветные машинки, а дома наоборот – плывут. Олег с удивлением рассматривал свой институт – место родное, хотя дальше третьего курса так и не шагнул. Вместо молочно-коричневых стен здание покрыли плитами пластика. Четыре оттенка серого сложились причудливо, вылепили на стенах иллюзию колонн и разноуровневый цоколь. Рядом – парк. В «нулевых» его затянули строительной сеткой, сверху прилепили щит с планом торгового центра, но теперь шеф обнаружил тонущий в зелени островок. Не успели или совесть проснулась?

Москва-река открылась синей полосой. Переливы крохотных волн чистые, блестящие. Олег даже лбом в стекло уперся, все пытался высмотреть памятную коричневую муть. В ответ на его сомнения с высоты бросилась чайка и через секунду, тяжело взмахивая крыльями, понесла в небо жирную рыбину.

– Я не верю, – прошептал Олег. – Не верю.

Стас откликнулся задумчиво и хмуро:

– Интересно, а брусчатку Красной площади они тоже пластиком заменили?

Настроение шефа вернулось к исходному состоянию, словно выключатель щелкнул. Лицо прорезали злые морщины, маленькие глазки превратились в буравчики, а вена на шее забилась пульсом.

– Сейчас узнаем. Почти приехали.

Трамвай отплыл бесшумно, разноцветные машинки проносятся в нескольких десятках метров. Туристов не видно: эти наверняка приезжают на Красную площадь на музейном метро. Так что тяжелая поступь армейских ботинок стала самым громким звуком.

– Сюрреализм какой-то, – прошептал Олег.

Они двинулись в сторону Кремля походкой людей, чье время не мчится, а прогуливается. Здесь все казалось знакомым до крайности, до последнего кирпичика, до последней выщербинки в кирпичике.