Коллектив авторов - Апокалипсис отменяется (сборник)

– Знаю! – повторил он. – Я готов подписать все бумаги, встать на учет… что там еще нужно? Только заключение… заключение дайте.

Из кабинета вылетел пулей, лихорадочно сжимая заветный листок. Бумажное заключение – конечно, ерунда! Формальность! Но Сашка хотел подстраховаться на случай, если данные не успели внести в общую базу.

Он мчался к машине галопом и рулил так же: обгонял, подрезал, дважды выехал на встречку, едва не сбил пешехода.

На стоянку Криоцентра свернул под возмущенный визг автомобильных гудков и грязную ругань водителей. Едва выпрыгнул из машины, к нему устремился разгневанный парковщик, но окрыленный Сашка отмахнулся.

– Свобода! – ликующе воскликнул он и рванул к центральному входу в офис.

Девушка на ресепшене приветливо кивнула – узнала. Охранник горячо пожал руку и хлопнул по спине – тоже узнал.

– К Микасову? – уточнила девушка.

Сашка закивал истово, потряс перед носом секретарши листком с долгожданным заключением.

– Проходите, Александр. Микасов сейчас свободен, следующий клиент только через полчаса подойдет.

Сашка лихо поймал ее руку, громко чмокнул и помчался по знакомому коридору. В спину прилетел растерянный крик секретарши:

– Удачи вам, Александр!

Грузный мужчина в деловом костюме хмуро разглядывал заключение. Он несколько раз сверился с базой и даже порывался звонить в поликлинику. На его щеках, широких, как бедра той самой секретарши, проступили красные пятна.

– Нет, не может быть, – пробормотал он и оттянул пальцем ворот накрахмаленной рубашки.

– Захар Иванович, заключение настоящее, не сомневайтесь.

Сашка улыбался робко, бросал на Микасова благоговейные взгляды. И ладошки сложил в умоляющем жесте, но только под столом, чтобы собеседник не заметил.

– В подлинности не сомневаюсь, – растерянно отозвался Микасов. – Я сомневаюсь в ясности собственного рассудка.

Мужчина тряхнул головой и отложил заключение в сторону. Прежняя растерянность ушла из его взгляда, лицо стало до крайности серьезным. Микасов неспешно извлек из кармана платок, промокнул блестящие капельки пота на лбу.

– Александр, мы ведь много раз обсуждали вашу… проблему, – сказал он.

– Да. Но теперь обстоятельства изменились. У меня есть деньги и, – голос Сашки дрогнул, – диагноз. Я – ВИЧ-инфицированный.

Собеседник вздохнул очень тяжело, его глаза потускнели, уголки губ поползли вниз.

– Я скоро умру, – повторил Сашка. – По-любому умру. СПИД ведь пока не умеют лечить. Значит, меня можно крионировать уже сейчас. Тем более что деньги – не проблема.

– Александр, вы серьезно?

– Конечно серьезно! Думаете, я ради развлечения два года обиваю пороги вашего центра?

– Я не об этом. Вы ведь нарочно заразились ВИЧ-инфекцией, намеренно.

Сашка пожал плечами, ответил равнодушно:

– Ну да. А что такого?

– Александр, вы в своем уме? Три месяца назад вы были совершенно здоровым человеком. Абсолютно здоровым! По крайней мере, физически. А что теперь?

– Теперь вы можете заморозить мое тело до лучших времен. И никаких претензий со стороны закона, никаких криков от проверяющих. Ведь у меня СПИД.

– Пока у вас только ВИЧ, – проронил собеседник. Тут же покраснел, схватился за край стола, выпалил: – Александр, не вздумайте!

Сашка непонимающе помотал головой, стиснул кулаки. Видимо, день у Микасова не задался, иначе почему этот мелкий клерк ведет себя так странно? Парень решительно водрузил кулаки на стол и начал объяснять:

– Захар Иванович, я неоднократно рассказывал. Но если вы так глупы – повторю еще раз, мне несложно. Ну не могу я жить в этом мире… Не мое это. Посмотрите вокруг… Разве это жизнь? Разве это цивилизация? Я родился не в то время. Я из будущего! Оттуда, где нет коррупции и произвола, где люди умеют думать не только нижней частью туловища! Понимаете?

– Александр… Вам двадцать один год…

– И что с того?

На лицо клерка набежала серая тень, он дернул ящик стола и достал пачку сигарет. Вынул одну, повертел в руках и переломил.

– Вам двадцать один, – выдохнул Микасов и швырнул испорченную сигарету в мусорную корзину. – Вы жизни не видели.

– Жизни? А откуда, позвольте спросить, знаете? Что вы вообще знаете?

Сашка откинулся назад, разжать кулаки стоило огромных усилий, но парень справился. Клерк не должен видеть напряжения – и так думает невесть что. Голос Сашки зазвучал спокойно, взвешенно:

– Жизнь – штука сложная, в этом не сомневаюсь. Но мир, в котором мы живем, – прост, даже примитивен. Только не говорите, что мне рано об этом рассуждать. Я прожил достаточно и видел достаточно. А выводы делать умею, уж поверьте.

Мне двадцать один год. Я закончил школу с золотой медалью, в институт поступил сам… Учился. Со второго курса пошел работать. Я специалист высокого уровня, не верите – посмотрите досье. Но России больше не нужны спецы, стране требуются дворники и сантехники, ну и клерки, особенно клерки. Конечно, куда же без них!

Микасов вновь потянулся к сигаретам, но едва пальцы коснулись пачки – отдернул руку. Спросил хмуро:

– Вы не востребованы, в этом все дело? Ну так… Не печальтесь, Александр. Времена меняются. Будущее, в котором понадобятся ваши таланты, не за горами. Все будет. Все будет хорошо.

Сашка отозвался равнодушно:

– Вот. И вы туда же. Будущее… Такое близкое и такое оптимистичное… Ах, ах!

– Да, – отчеканил Микасов, – и чтобы оказаться в будущем, вовсе не обязательно прибегать к крионике. Вы талантливы, Александр. Вы должны действовать здесь и сейчас. Вы из тех, кто может построить…

– Ха!

– Ничего смешного.

– Ошибаетесь. Думаете, мое желание – попытка сбежать? Вовсе нет. Просто пока вы и вам подобные мечтали о светлом будущем, я довольно хорошо изучил настоящее.

Сашка не выдержал – вскочил. Он несколько раз прошелся по кабинету, выпалил:

– Крионика – величайшее достижение, но вы избрали неверную стратегию. Какой толк от того, что вы замораживаете старушек на последнем издыхании? Ну настанет время победы над их болезнями, ну разморозите и вылечите, и что дальше? Какая от них польза? Что делать старушкам в новом мире? Варенье варить? А я – другое дело, я – молодой, талантливый и трудолюбивый! И мое заболевание, между прочим, тоже не лечится, и я сейчас не о СПИДе.

– ВИЧ, – поправил Микасов. – У вас пока только ВИЧ…

– Неважно, – отмахнулся Сашка. – ВИЧ и СПИД – ерунда рядом с тем, что вот здесь!

Он ткнул себя в грудь, бросил нервно:

– У меня душа кровью обливается, когда вижу, что творится вокруг.

– Это лечится и сейчас, – ответил Микасов. – Психиатры, психологи… Религия, в конце концов.

– Ложь, все ложь. Врачи уже не умеют лечить, они только деньги высасывают, как и толстопузые церковники. Впрочем, вам и самому это известно.