Роберт Мак-Каммон - Моё !

- Ты.., следила за мной? Ты в самом деле... Господи, ты в самом деле следила за мной? - Он недоверчиво покачал головой. - Боже мой! Поверить не могу! Ты следила за мной, как за каким-нибудь...

- ХВАТИТ, ДУГ!

Ее прорвало так резко, что она даже не успела попробовать себя сдержать. Она не была крикливой - куда как не была, - но гнев рвался через все поры ее тела, как перегретый пар.

- Брось мне врать, о'кей? Просто прекрати врать, вот тут же на месте!

- Лаура, не повышай голоса!

- Черта с два! Буду повышать голос, когда захочу! - Выражение шока и отвращения на лице Дуга было для нее бензином на угли. И пламя взметнулось так, что ей было с ним не совладать. - Я знаю, что у тебя есть любовница. Дуг! Я нашла те два билета. Я узнала, что Эрик был в Чарлстоне в тот вечер, когда якобы вызвал тебя в офис! Кто-то позвонил мне и сообщил ее адрес! Так что поверь, что я за тобой следила, и Господом клянусь, я надеялась, что ты не к ней поехал, а ты вот он, появился! Прямо там! Хорошее было пиво, Дуг? - Она почувствовала, как у нее рот кривится горькой гримасой. - С кайфом выпили? У меня воды отошли прямо там, на автостоянке, пока ты шел к ее двери! Пока наш сын - мой сын - рождался, ты валялся с чужой бабой на другом конце города! Хорошо было, Дуг? Ответь, черт тебя подери! Было вам так очень, очень хорошо?

- Ты закончила?

Дуг со стоическим видом сурово поджал губы, но в глазах его блестел страх.

- НЕТ! Нет, я не закончила! Как только ты мог такое сделать! Знал, что я вот-вот рожу Дэвида! Где твоя совесть! Господи, ты думал, что я такая глупая? Думал, что я никогда не узнаю? Так? Думал, что сможешь вести свою тайную жизнь, а я никогда не догадаюсь? - Слезы жгли ее глаза. Она сморгнула их, и они исчезли. - Ну говори! Скажи, что ты думал, будто я никогда не узнаю, и ты будешь перехватывать кусок пирога дома и кусок... - Этого слова Лаура произнести не могла. - Завел себе любовницу в квартале Хилландэйл, а я и знать не буду!

Краска сбежала с лица Дуга. Он стоял и смотрел на нее глазами, блестящими, как фальшивые монеты, и казался очень маленьким. Как будто съежился всего за одну минуту, и свитер со штанами болтались на вешалке из костей и вранья. Он поднял руку ко лбу, и эта рука дрожала.

- Кто-то сообщил тебе? - спросил он. Даже его голос стал маленьким. - Кто тебе сообщил?

- Одна подруга. Сколько это длится? Ты мне скажешь или нет?

Он глубоко вдохнул и выпустил воздух, будто сдуваясь прямо у нее на глазах. Лицо его обвисло и побледнело, и заговорил он, казалось, с неимоверным усилием:

- Мы познакомились.., в сентябре. Встречались;., с конца октября.

Рождество. Все Рождество Дуг спал с другой женщиной. Три месяца, пока Дэвид в ней рос, Дуг лихорадочно метался в квартал Хилландейл.

- О Господи! - сказала Лаура и прижала руку ко рту.

- Она секретарша в фирме по недвижимости, - продолжал Дуг, терзая ее тихим, потухшим голосом. - Мы познакомились, когда я выполнял работу для одного из их партнеров. Она мне показалась.., не знаю.., симпатичной, наверное. Я пригласил ее на ленч. Она согласилась. Она знала, что я женат, но не возражала. - Взгляд его шарил по облакам. - Это случилось быстро. Два совместных ленча подряд, а потом я пригласил ее поужинать. Она сказала, что лучше приготовит ужин у себя дома. По пути туда я съехал с дороги и сидел в машине и думал. Я знал, что делаю. Что переступаю через тебя и через Дэвида. Знал.

- И все равно сделал. Очень заботливо с твоей стороны.

- И все равно сделал, - согласился он. - И для этого не было причины, кроме одной, старой и истрепанной, как мир. Ей двадцать три, и с ней я снова был мальчишкой. Как будто все только начинается - ни ответственности, ни жены, ни будущего ребенка, ни взносов за дом, ни взносов за машину, только голубой простор впереди. Звучит полной чушью, да?

- Да.

- Может быть, но это правда. - Он посмотрел на нее постаревшим от печали лицом. - Я собирался порвать с ней. Я думал, это будет одноразовый роман. Но.., это оказалось не в моей власти. Она готовилась к экзаменам на агента по недвижимости, и я ей помог с заданиями. Мы пили вино и смотрели старые фильмы. Знаешь, говорить с человеком такого возраста - это как говорить с человеком с другой планеты. Она ничего не слышала о "Степном волке", о Джоне Гарфилде, о Борисе Карлофе, или... - Он пожал плечами. - Думаю, я старался заново найти себя, быть может. Сделаться моложе, стать тем, кем я был до того, как узнал, что почем в этом мире. Она смотрела на меня и видела кого-то, кого ты не знаешь, Лаура. Не знаю, понятно ли тебе это.

- Почему ты мне не дал увидеть того человека? - спросила она. Голос ее дрогнул, но она держала слезы в узде. - Я хотела тебя увидеть. Почему ты мне не дал?

- Ты знаешь меня настоящего. Ее одурачить было легче. Лаура почувствовала, как на нее обрушивается шквал отчаяния. Она хотела прийти в ярость, завопить или запустить в него чем-нибудь, но не сделала этого. Она сказала спокойным голосом:

- Но ведь мы когда-то любили друг друга, верно? Ведь это не было ложью?!

- Нет, это не было ложью, - ответил Дуг. - Мы действительно любили друг друга. - Он вытер рот тыльной стороной ладони, глаза его блестели и смотрели мимо нее. - Мы сможем все исправить?

Кто-то постучал в дверь. Вошла сестра с рыжими кудряшками, неся небольшое человеческое существо, завернутое в пуховое голубое одеяло. Сестра улыбнулась, показав слишком крупные передние зубы.

- Вот и наш малыш! - жизнерадостно сказала она, отдавая Дэвида матери.

Лаура взяла ребенка. Кожа у Дэвида была розовой, головка - возвращенная к овальной форме чуткими руками доктора Боннерта - покрыта светлым пушком. Он мяукнул и мигнул бледно-голубыми глазками. Лаура вдыхала его аромат: персик со сливками, который она ощутила, еще когда Дэвида принесли ей в первый раз после мытья. Вокруг пухлой левой лодыжки была повязана пластиковая ленточка, гласящая "Мальчик, Клейборн, 21". Мяуканье вдруг прервалось икотой, и Лаура сказала: "Ш-ш-ш, детка", - и стала его качать на руках.

- Кушать хочет, - сказала сестра.

Лаура расстегнула больничный халат и направила рот Дэвида на сосок. Одна из его ручонок вцепилась в плоть ее груди, и губы заработали. Это было ощущение, наполненное удовлетворением и - да, и чувственностью, и Лаура глубоко вздохнула, ощущая, как сын кормится материнским молоком.

- Ну, какие мы молодцы! - Сестра улыбнулась и Дугу, потом убрала улыбку, увидев его землистое лицо и запавшие глаза.

- Я вас пока оставлю, - сказала она и вышла из палаты.

- Глаза у него твои, - сказал Дуг, наклоняясь через кровать, чтобы взглянуть на Дэвида. - Совсем твои.

- Я бы хотела, чтобы ты ушел, - сказала ему Лаура.

- Но ведь можем мы это обсудить, разве нет? Все еще можно исправить.

- Я бы хотела, чтобы ты ушел, - повторила Лаура, и в глазах ее Дуг не увидел и грана прощения.