Филип Дик - Человек из Высокого Замка

— Да, мрачная перспектива, — заметил Тагоми.

Он размышлял, сможет ли помочь в этой ситуации

«И-чинг»: защитить, предупредить и уберечь добрым советом.

Все еще потрясенный, он принялся раскладывать сорок девять стеблей тысячелистника. Ситуация запутанная и неординарная. Разрешить ее человеческому разуму не под силу. Немецкое тоталитарное общество напоминает дегенеративную форму жизни, гораздо худшую, нежели любые, самые отвратительные ее природные виды, достигшую в своей абсурдности апогея.

Действия местной СД противоречат политике, проводимой ее же берлинским руководством. Где разум этого невообразимого монстра? Кто на самом деле представляет интересы Германии? Да и занят ли этим кто-либо вообще? Все это напоминает ночной кошмар: нормальная жизнь искажена, как в кривом зеркале.

Гадательная книга должна пробиться сквозь это. Бе проницательности подвластно даже такое крайнее проявление зла, как нацистская Германия.

Бэйнс наблюдал, как отрешенный Тагоми манипулирует горсткой стебельков, понимая, сколь глубоки и мучительны сомнения этого человека. «Для него, — думал Бэйнс, — все это (а ведь ему пришлось искалечить и лишить жизни двоих!) — не только страшно, но и непостижимо. Что ему сказать в утешение? Ведь он стрелял, защищая меня, и это на мне лежит моральная ответственность за две жизни. И я принимаю ее. Тут уж ничего не поделаешь».

Генерал Тедеки приблизился к Бэйнсу и шепотом сообщил:

— Будьте свидетелем этого отчаяния. Он воспитан, как истинный буддист, религией, которая осуждает

насилие, и согласно которой каждая жизнь — свята.

Господин Бэйнс кивнул.

— Со временем он обретет необходимую устойчивость, — продолжал генерал Тедеки. — Но теперь он лишился внутренней опоры. Книга поможет ему увидеть свой поступок в иной, более широкой перспективе.

— Понимаю, — сказал Бэйнс и мысленно добавил: «Сейчас бы ему пригодилась доктрина первородного греха. Интересно, слышал ли он что-либо о ней? Все мы обречены совершать жестокие и непостижимые поступки. Так предрешено. Это — наша карма».

Спасая одну жизнь, Тагоми пошел на то, чтобы уничтожить две. И логика, и здравый рассудок бессильны обнаружить хоть какой-то смысл. Все эти страшные проявления действительности способны довести до умопомешательства такого чувствительного человека, как Тагоми.

«Между тем, — думал Бэйнс, — настоящие потрясения заключены даже не в смерти этих агентов СД или его собственной гибели, а в чем-то, сокрытом в будущем. Пережитое здесь будет оправдано или осуждено в зависимости от того, что последует дальше. Удастся ли нам спасти жизнь миллионов, практически всех японцев?»

Однако человек, перебиравший стебли тысячелистника, не думал о будущем. Неизмеримо больше его занимало настоящее: двое на полу его кабинета — мертвец и умирающий.

Генерал Тедеки прав: будущее должно принести господину Тагоми облегчение. В противном случае он обретет свое прибежище во мраке Безумия. И навеки покинет безнадежно запутанную реальность…

«По существу, мы ничем от него не отличаемся, — размышлял Бэйнс. — Мы столкнулись с теми же проблемами и — увы — бессильны что-либо предпринять. Можем лишь жить надеждой, что равновесие в конце концов будет обретено».

Магазины Денвера показались им модными и современными. Однако наряды Юлиана сочла шокирующе дорогими. Джо, по-видимому, это не волновало, он будто не замечал ничего, — просто оплачивал все, и они отправлялись в следующий магазин.

Главную покупку после длительных поисков и многочисленных примерок им удалось сделать лишь в конце дня. Небесно-голубого цвета итальянское платьице с короткими пышными рукавчиками и ошеломляюще глубоким декольте. В одном из европейских журналов мод ей уже доводилось видеть на манекенщицах именно эту модель. Она считалась последним криком моды, и покупка обошлась Джо почти в двести долларов.

Вдобавок пришлось приобрести три пары туфелек, несколько пар нейлоновых чулок, шляпки и черную кожаную сумочку ручной выделки. Она обнаружила, что декольте ее нового платья требует нового бюстгальтера, который прикрывал бы лишь нижнюю часть груди. Рассматривая платье в зеркале примерочной, она ощущала себя почти нагой и с ужасом думала, что будет, если она попробует наклониться. Продавщица, однако, заверила ее, что эти новые полубюстгальтеры держатся хорошо и бретельки им не нужны.

«Полубюстгальтера хватает как раз, чтобы прикрыть сосок», — думала Юлиана, вертясь в уютной примерочной. Бюстгальтер тоже стоил немало, — продавщица объяснила, что он французский и ручной работы. Затем она начала показывать Юлиане спортивную одежду, шорты, купальники и махровые халатики, но тут Джо начал проявлять нетерпение, и им пришлось уйти.

— Тебе не кажется, что я буду сногсшибательна? — спросила она, когда Джо укладывал покупки в машину.

— Что? А… ну да, — ответил он, отрываясь от своих мыслей. — Особенно в этом голубеньком платье. Наденешь его, когда отправимся к этому Абендсену, слышишь? — последние его слова прозвучали жестко, как приказ, что очень удивило Юлиану.

— Мои размеры — двенадцатый или четырнадцатый, — сообщила она, когда они зашли в очередной магазин. Улыбающаяся продавщица с готовностью проводила ее к стойкам.

«Что бы еще купить, — задумалась Юлиана. — Ах, лучше покупать все подряд, коль уж подвернулся такой случай». Глаза разбегались: блузки, юбки, свитера, плащи… «И как раз моего размера».

— Джо, — сказала она, — мне нужно что-нибудь из верхней одежды, только не из обычной материи…

Свой выбор они остановили на немецком искусственном мехе, более дешевом и легком, чем натуральный. Но все же она ощутила некоторое разочарование. Чтобывернуть хорошее настроение, она принялась рассматривать бижутерию, однако все оказалось дешевкой, выполненной без вдохновения и особой фантазии.

— Украшения мне просто необходимы, — втолковывала она Джо. — Хотя бы сережки. Или брюшка — к этому голубому платью. — Она потащила его в ювелирный магазин.

— Ой, а одежду тебе? — вспомнила она вдруг с ощущением собственной вины. — Нужно же что-то купить для тебя.

Она разглядывала ювелирные изделия, а Джо отправился в парикмахерскую. Когда через полчаса он вернулся, Юлиана изумилась: ему не просто накоротко остригли волосы, но вдобавок еще и покрасили: Джо стал блондином.

— Боже мой! — воскликнула она. — Зачем ты это сделал?

— Надоело быть макаронником, — сказал Джо, пожав плечами, как бы показывая: обсуждение окончено. Они уже входили в магазин мужской одежды.

Ему купили прекрасно сшитый костюм из дакрона — нового синтетического волокна фирмы «Дюпон». Приобрели также носки, белье и пару модных туфель. «Что еще? — прикинула Юлиана. — Ах да, галстуки. И сорочки». Вместе с продавцом она отобрала две белые сорочки с манжетами, несколько французских галстуков и пару серебряных запонок. На все ушло не более сорока минут.