Виктор Жигунов - Тпру, бактерия!

— Ага, — удовлетворённо сказал Колба-Воблов. — Теперь будет химическое задание.

Однако дальше оказалось что-то непонятное. Молодежь долго ворошила бумаги, потом программисты стали подозрительно глядеть друг на друга, и самый задиристый тонким голоском обвинил: «Небось, ты пропустил, Скаляр? Поищи у себя в папке!» — «Почему я? — защитился Скаляр, прозванный так, очевидно, за свои длинные зубы, которые действительно удобно было скалить. — Вон Правдюков у нас вечно…»

Колбе-Воблову не довелось узнать, в чем вечно бывает виноват Правдюков, — хотя вопрос был несомненно занимателен, ибо всё вечное, нетленное пробуждает в людях любопытство с замиранием. Подошла Диоплей и, уяснив суть беседы, сообщила:

— Это я проверяла некоторые цепи, обсчитывала поездку в Японию. Думала, пустим цех, возьму вместо премии командировку. У них там электроника развита.

Она смутилась. Вдобавок её цветастое платье и накрашенные губы вдруг показались неуместными в рабочей обстановке. Натянув халат, она отправилась умываться.

— Зачем обязательно в Японию? — блеснул ей вслед преподаватель. — И поближе есть у кого учиться. В странах бывшего СЭВ выпускали вычислительную технику больше восьмидесяти предприятий.

Задиристый программист вполголоса заметил:

— Главное, потом можно будет говорить: «Вот помню, была я в Японии…»

В конце концов выяснили: машина ничего не забывала! Её память была подобна старой магнитофонной ленте, на которую и не запишешь ничего толком, и стереть как следует невозможно.

Начальница вздохнула:

— Я когда-а ещё подала заявку на новые магнитные диски и на прочее. Но их достать трудно: периферийное оборудование дешёвое, а в производстве сложно, поэтому его выпускали мало. А для таких устарелых машин совсем перестали выпускать.

Мрачно просидев допоздна, но ничего не придумав, решили разойтись по домам. Может, к утру появятся идеи. Хотя что тут изобретешь… Начальница лично обесточила ЭВМ, опечатала щитовую. Народ разбрелся к проходным.

Колба-Воблов отправился узнавать, не Вохриков ли сегодня на вахте. Обо всем происшедшем он и поведал командиру отряда. В продолжение рассказа тот налил преподавателю чаю — видимо, в качестве поощрения, — а когда услышал про петухов, то закатился меленьким смехом и достал сахар.

— То-то Дисплей воя красная домой побежала, — вспомнил он.

Зазвонил телефон. Вохриков сорвал трубку.

— Милиция говорит, капитан Капитонов. Кто на дежурстве?.. А-а. Я думаю: усилить или не усилить наряд у завода? Туман в вашем районе. Но если Вохриков, то не буду. Вохриков сквозь землю видит, не то что сквозь туман.

Командир отряда повернулся к окну и только теперь заметил, что там стоит белёсая мгла.

— Да, — подтвердил он. — Сыро чего-то и холодает.

Преподаватель вдруг тоже обнаружил, что стало холодно. Он поспешно взялся за стакан с кипятком.

Закончив разговор, Вохриков посидел в приятном настроении и заявил:

— А зря вы ждёте. Нарушения редко бывают.

Преподаватель отозвался уклончиво. Он твёрдо нацелился, если возможно, обогатить парапсихологию. Потому снова завёл беседу об ощущениях, о том, случаются ли с Вохриковым необычные события вне службы. На последнее офицер ответил, что случаются. Например, однажды ему приснился утюг, и точно, наутро он выиграл три рубля по лотерее.

Телефон коротко звякнул. Командир отряда схватил трубку. Оттуда понёсся пронзительный непрерывный гудок.

— Вы снимайте после второго звонка, — посоветовал преподаватель. — А то не успевает соединиться.

— Ладно, перезвонют.

Однако Вохриков не стал дожидаться, пока «перезвонют». Он полез из-за стола.

— Вот что, посты мне надо обойти.

— Я с вами!

— Воспрещается. — Командир вышел и коридор и крикнул: — Спусковой, Крючков! Телефон слушайте.

Колба-Воблов нерешительно двинулся за ним. Вохриков толкнул ещё одну дверь, на улицу… Вдруг он отшатнулся и застыл на пороге. Преподаватель глянул через его плечо во тьму… и ахнул. В полосе света, упавшей от двери, кружились большие снежинки.

В июле!

— Мать честная, Иисусе Христе! — бестолково помолился офицер охраны. Но тут же оправился: эка невидаль — снег. Тем более что природа не входит в число охраняемых объектов. Он поглубже нахлобучил фуражку, отчего уши оттопырились, словно насторожились, и шагнул в ночь.

Преподаватель незаметно проскользнул следом.

Вохриков сразу взял быстрый темп. Колба-Воблов отстал и держался поближе к стенам и кустам. Туфлями он разъезжался по слякоти. Стоял жестокий холод.

Так они пробежали мимо длинного чёрного склада, потом по аллее мимо парогенераторного цеха, откуда доносились всхлипывания, вероятно, помпы. Впереди был сквер, скудно озаряемый качавшейся на столбе лампочкой.

Вдруг в снегопаде под фонарём показалось цветастое платье.

Командир свернул в заросли акаций и пропал. Преподаватель поколебался: спрятаться или встретить женщину, которая напоминала Дисплей. Наконец он сунулся в кусты, его осыпало мокрыми хлопьями с веток.

Женщина приблизилась, это была Дисплей. Она перескочила через цветочную грядку, что тянулась вдоль асфальтированной дорожки, и устремилась напрямик по стройплощадке к цеху-автомату. Снова появился Вохриков, он крадучись последовал за ней. Замёрзший и торжествующий («Вот она, телепатия!») Колба-Воблов тоже вылез из кустов и затопал по цветам.

Послышалось удивлённое восклицание начальницы. Из окон цеха то и дело косо вверх взлетали призрачные лучи злектросварки. Беспорядочно шумели станки.

Дисплей обогнула здание и взбежала по ступеням в вычислительный центр. Там тотчас же вспыхнул свет.

Голова Вохрикова в фуражке, с оттопыренными ушами, поднялась из черноты в квадрат окна. Командир отряда заглядывал в помещение.

Преподаватель во мраке полез по какой-то горке, под ногами покатилось и застучало, это оказались тонкие трубы, одна из них с оглушительным плеском свалилась в канаву, для неё же, наверно, и вырытую… Колба-Воблов замер. «А, всё равно теперь», — решил он. Выпрямился и смело зашагал к дверям центра.

Когда он вошёл в зал ЭВМ, начальницы там уже не было. На панели машины торопливо перестреливались разноцветные огоньки. Колба-Воблов постоял, недоумённо оглядываясь. За стеклянной стеной что-то взвыло и заскрежетало, он, вздрогнув, обернулся туда. Это в дальнем конце сборочного конвейера переставали двигаться какие-то железки, инструменты. Преподаватель, заинтересовавшись, направился к ним.

Дисплей между тем была в маленькой комнатке, где находились распределительные щиты. Едва обнаружив, что ЭВМ включена, начальница бросилась сюда. Дверь щитовой была взломана, рубильники, недавно лично Дисплей поставленные в нерабочее положение, перекинуты вверх. Она стала один за другим дёргать их на себя, выключая и ЭВМ, и весь цех.