Владимир Яценко - Бог одержимых (сборник)

— А зачем это? — мне и в самом деле интересно. — Зачем капитан-тестацелл? Вы и так производите впечатление крепких ребят.

— Звёзды нам подарили улитки, — отвечает Борис. — Без мутуальной революции не было бы межзвёздных перелётов. Но чтобы там, хрен-знает-где, группа людей работала единым целым, у команды должен быть лидер с непререкаемым авторитетом. У лимаксоидов таким вожаком может быть только тестацеллл. Но даже не это главное…

— Это почему же "звёзды нам подарили улитки"? — я возмущён. — Насколько я помню, фотонная тяга разрабатывалась задолго до опытов Цунг На…

— Ого! — Диана хлопает в ладоши. — Ты знаешь имя папы мутуализма?

— Потому что без поголовной вечной молодости, — отвечает Борис, — полёты к звёздам были бы бессмысленными. Никто не будет тратиться на экспедицию, результаты которой достанутся чужим людям в другой жизни. Да и тем, кто улетает, не позавидуешь, — "возвращение со звёзд" ещё до старта убило бы горечью.

— А так, — подводит черту Марина, — улетающие возвращаются к провожающим. Никто не умирает, все счастливы и живут долго-долго.

— Вы ещё о стивидорских проблемах не забудьте, — напоминает Сергей. — Еда-питьё-воздух. Если бы к звёздам летели люди, четыре пятых полезного веса уходило бы на жратву.

— Как раз хотел спросить, — я киваю на обеденный стол. — Если можете кушать дерево, зачем все эти разносолы?

— Странный вопрос, — пожимает плечами Василий. — Ты же не умрёшь от такой "музыки"? — гитара под его пальцами отвратительно визжит. Диана прикладывает ладони к ушам. — Но, думаю, такое слушать приятней…

Он играет на гитаре, а через минуту общая беседа разваливается на лёгкие перешёптывания парочек: Борис шушукается с молчуньей-Викой, Лина что-то шепчет Сергею, Диана привычно обнимает Василия, а он, чуть склонив к ней голову, поправляет колки на гитаре. Видимо, аудиохулиганство расстроило не только меня.

Я смотрю на них, и вновь завидую. И дело даже не в том, что придёт время, и они улетят к звёздам: увидят чужие миры, будут свидетелями удивительных открытий. Передо мной открылась неизвестная сторона ненавистной мне измены человечеству. Живёт только то, что развивается. А что такое развитие без экспансии? Эти симпатичные молодые люди стоят у истоков звёздной расы, которая уже сейчас готова покорить галактику и двинутся дальше. Им всё равно, сколько лет будет потрачено на перелёт: десять, сто… Им всё равно, сколько времени пройдёт на Земле — пятьсот или тысячу. Они вернутся к тем же людям, которых когда-то оставили. И знания, которые они привезут, достанутся тому миру, который когда-то отправил их к звёздам.

Они знают, что являются частью "процесса". Они гордятся своей ролью. Гордятся своим значением, своей судьбой…

У меня ничего этого не было.

У меня не было ничего.

Мне нечего им дать такого, что помогло бы выжить и победить.

Или есть?

— Не понимаю, — говорю я. — Если у Бориса был прямой контакт с тестацеллом, почему он его не попросил? Не объяснил, насколько важно его участие в команде…

— Ты не понимаешь, потому что мыслишь не в ту сторону, — мягко сказала Лина. — Что лимакса, что тестацелл — это всего лишь безмозглые слизни. Разговаривать с ними, то же, что общаться со своим шкафом.

— Ничего подобного! Я разговаривал с тестацеллом!

Теперь они все смотрят на меня с сожалением.

— Нервная сеть слизня, — поясняет Лина, — всего лишь мост между разными структурами управления человеческого организма. Сам "мост" в мыслительных процессах участия не принимает. Что до тестацелла, то он обладает способностью обеспечить прямое общение с подсознанием. Маринкины коллеги называют этот эффект "киберэхом". Когда у человека полная иллюзия, что он может вести конструктивную беседу со своим внутренним "Я".

— Но я разговаривал с ним! — настаивал я.

— Ты разговаривал с компьютером, — сказала Марина. — В лабораторных условиях тестацелла подключают к компьютеру, чтобы он не деградировал в искусственной среде.

— Погоди! — гитара Василия умолкает на полуфразе. — Где это ты "разговаривал" с тестацеллом?

Это была напряжённая пауза.

— В самом деле, — заинтересовалась Лина. — В каком смысле "разговаривал"?

Похоже, в этой компании она была за главную.

— В прямом, — я пожимаю плечами. — Сигналы светом. Я говорил Марине. В санчасти моргало освещение. Никто не обращал внимания, а мне всё равно было нечем заняться. Я разгадал код и "увидел" сообщение. Так и познакомился с тестацеллом, которому до смерти надоело сидеть в чашечке Петри и развлекаться виртуальными погонями за аннелидами. Где-то сутки болтали. Классный парень!

— Ого! — говорит Сергей.

— Вот это да! — соглашается с ним Борис.

— Фигня, — я легкомысленно машу рукой. — Считайте, подарок. Найдите себе человечка, я отведу его к своему приятелю, и будет вам капитан.

— Ха! — восклицает Василий, позабыв о своей гитаре. — Если ТЫ говорил с тестацеллом, то за хозяина он примет только тебя.

— Ты будешь нашим капитаном! — горячо дышит мне в ухо Маринка.

— Шутите! — приятно, конечно, чего там. — Я — человек штатский. Мне ещё полгода унитазы чистить. Какие звёзды?! Дожить до дембеля и диссер лабать. Про Муромати бакуфу…

— Капитан и должен быть штатским, — терпеливо поясняет Борис. Гитара Василия отзывается ликующим маршем. — Мы, команда, — придатки машин и задачи. Но капитан — это принимальщик решений. Всё сходится! Я-то думал, что все эти проделки крюинга, чтобы нашу команду тестировать. А выходит, это нам так капитана сватали?

Они радостно смеются и улыбаются друг другу. Они счастливы.

А я понемногу вползаю в уныние.

Я никак не разделяю их радость. Это не "моё". Меня нет, и быть не может в их счастливом будущем.

— У нас осталось ещё одно нерешённое дельце, — напоминаю Борису.

Их восторг заметно убавляется.

— Разумеется, — отвечает Борис.

— Это ещё зачем? — недовольно хмурит брови Марина.

— Хочу закончить свои исследования по депрессивным синдромам безысходности, — миролюбиво поясняю своё желание мутуалам. — Бусидо. Путь воина. Честь дороги в её финише.

— Ты нездоров, — отрезает Марина.

— Поэтому предлагаю немного усложнить задачу, — я киваю на чёрную шкатулку. — Если Борис не брал у тестацелла уроков по холодному оружию, то мы окажемся в примерно равных условиях: он не будет знать, что делать. А я не буду достаточно быстр в своём знании. По-моему, честно. После небольшого кровопускания, прямо отсюда пойдём к моему приятелю, тестацеллу, и он в момент заживит мои случайные проколы и порезы.

Я вижу, как светлеют у них лица. Вот-вот исполнится их заветная мечта: они получат капитана и улетят к звёздам.

Не вижу причин их расстраивать. Что будет завтра, пусть завтра и терзает разочарованием. А сегодня у Маринки день рождения.