Владислав Михайлов - Потаенные ландшафты разума

По­че­му Са­хар вы­брал та­кую смерть? Про­сто ему не хо­те­лось вы­со­хнуть где-ни­будь в уг­лу, что­бы мо­ло­дое по­ко­ле­ние, про­ле­тая ми­мо, го­во­ри­ло: "Вот тот са­мый ум­ный Са­хар, став­ший свя­тым еще при жиз­ни. По­смот­ри­те, он за­сох не ху­же дру­гих и те­перь сто­ит на по­тол­ке па­мят­ни­ком са­мо­му се­бе и сво­ей глу­пой прин­ци­пи­аль­ной жиз­ни".

Я про­снул­ся от пря­мых лу­чей солн­ца, по­пав­ших мне в гла­за, че­рез щель ме­ж­ду што­ра­ми. Бы­ло ти­хо-ти­хо, как-то по особенному, да­же ка­за­лось, что пред­ме­ты свои­ми при­чуд­ли­во-со­вер­шен­ны­ми фор­ма­ми, кол­дов­ст­вом, пе­ре­да­вае­мым от по­ко­ле­ния к по­ко­ле­нию, при­тя­ну­ли к се­бе, слов­но маг­ни­том, все шо­ро­хи, сту­ки, скри­пы, жуж­жа­ния, щелч­ки, вой и ше­лест, ко­то­ры­ми обыч­но на­пол­не­но жи­ли­ще че­ло­ве­ка.

- Ты про­снул­ся, - по­лу­ут­вер­ди­тель­но-по­лу­во­про­си­тель­но про­из­нес­ла моя ми­лая Ага­та, вхо­дя в спаль­ню, и улыб­ну­лась, ед­ва встре­ти­лись на­ши взгля­ды. Ше­лест ее бе­ло­го кру­жев­но­го на­ря­да, то ли пла­тья, то ли пень­юа­ра, и ее го­лос бы­ли пер­вы­ми ус­лы­шан­ны­ми мной этим ут­ром зву­ка­ми, а вслед за ни­ми мед­лен­но ста­ли про­яв­лять­ся ос­таль­ные.

- Я ви­дел стран­ный сон. Я - го­ро­жа­нин, жи­ву в ог­ром­ном блоч­ном до­ме, об­шар­пан­ном и тес­ном, а ок­на вы­хо­дят в пря­мо­уголь­ный двор, по­хо­жий на плац.

- За­ме­ча­тель­но, ты со­всем вы­здо­ро­вел.

- Как наш па­ци­ент? - про­из­нес не­за­мет­но поя­вив­ший­ся док­тор, го­во­рив­ший, как и все­гда, на стран­ном вра­чеб­ном жар­го­не, - ему не­со­мнен­но луч­ше. Дай­те-ка, моя до­ро­гая, раз­ре­ши­те, в сто­рон­ку, я по­смот­рю, как он...

Док­тор дос­та­ет сте­то­скоп, и я по­кор­но на­чи­наю стя­ги­вать ру­баш­ку пи­жа­мы. Здесь, как и вез­де, то­же луч­ше не спо­рить с док­то­ра­ми.

- Я, с ва­ше­го раз­ре­ше­ния, уда­люсь, - вдруг сму­тив­шись, го­во­рит моя ми­лая. - Что ему мож­но на зав­трак?

- Что мож­но? Все мож­но, - на­пе­ва­ет се­бе под нос док­тор, по­мо­гая мне снять ру­баш­ку, и, спо­хва­тив­шись, кри­чит вдо­гон­ку: - все, кро­ме ост­ро­го!

Hо не знаю, ус­лы­шит ли его го­лос моя бла­го­вер­ная, слиш­ком стре­ми­те­лен ее шаг.

Все еще не удов­ле­тво­рен­ный ос­мот­ром, док на­чи­на­ет ме­ня вы­сту­ки­вать. Я сме­юсь, по­то­му что это ще­кот­но, и то­гда он с ви­ди­мой не­охо­той и тща­тель­но скры­вае­мым удов­ле­тво­ре­ни­ем со­гла­ша­ет­ся со мной в том, что я со­вер­шен­но здо­ров.

- Оде­вай­тесь, ба­тень­ка. Зав­трак в две­на­дцать, - на­по­ми­на­ет он.

- По­сле сыг­ра­ем в шах­ма­ты? - пред­ла­гаю ему я.

- Воз­мож­но.

Он, к со­жа­ле­нию или на­ко­нец, ухо­дит, я са­жусь на край кро­ва­ти, пы­та­ясь ра­зо­брать­ся в сво­их пры­гаю­щих чув­ст­вах. Лишь од­но я знаю твер­до - день бу­дет пре­крас­ным.

* * *

В пар­ке еще све­жо, ро­са ле­жит на тра­ве и цве­тах, сни­зу, по но­гам тя­нет хо­лод­ком, но свер­ху уже пе­чет солн­це, на не­бе ни об­лач­ка, день бу­дет яс­ным и жар­ким, о чем мож­но су­дить по не­под­виж­но­сти воз­ду­ха. Бу­каш­ки ско­пом ле­та­ют над кус­та­ми, дру­гие ко­по­шат­ся у ног, слов­но бы то­ро­пясь об­де­лать свои де­ла до по­лу­ден­ной жа­ры, но я-то знаю, что им ни к че­му то­ро­пить­ся, что это мне толь­ко ка­жет­ся, что они то­ро­пят­ся, на са­мом де­ле их су­ет­ли­вая жизнь не зам­рет да­же под са­мы­ми па­ля­щи­ми лу­ча­ми. Ко­му и на­до по­то­ро­пить­ся, так это мне, ес­ли я хо­чу на­гу­лять ос­но­ва­тель­ный ап­пе­тит пе­ред зав­тра­ком и на­ко­нец-то обой­ти ланд­шафт­ную часть пар­ка, ос­мот­реть все ее кра­со­ты и ус­петь вер­нуть­ся к две­на­дца­ти - вре­ме­ни зав­тра­ка.

Hадо ска­зать, что этот парк по­хож на шка­тул­ку с сек­ре­том, у не­го два ли­ца, с ре­гу­ляр­ной сто­ро­ны де­ре­вья, под­стри­жен­ные по од­ной вы­со­те глад­кой сте­ной, то­же ка­жут­ся ре­гу­ляр­но-пра­виль­ны­ми, но сто­ит вой­ти под их кро­ны, как мир вол­шеб­но из­ме­ня­ет­ся, от пря­мых уг­лов и ров­ных ок­руг­ло­стей к изы­скан­но-из­ло­ман­ной гео­мет­рии хао­тич­но стоя­щих де­ревь­ев, меж ко­то­ры­ми при­хот­ли­во вьет­ся тро­пин­ка, то спус­ка­ясь в ни­зи­ну, то ка­раб­ка­ясь вверх по скло­ну зе­ле­но­го хол­ма. Сол­неч­ные по­ля­ны, как дра­го­цен­ный ка­мень в оп­ра­ве ле­са, пор­хаю­щие, ще­бе­чу­щие пти­цы, пау­тин­ки, све­тя­щие­ся в слу­чай­ных лу­чах солн­ца, строй­ные стеб­ли ка­мы­ша, да­же в без­вет­рии мо­но­тон­но по­ка­чи­ваю­щие­ся над гла­дью пру­да. Так и хо­чет­ся раз­деть­ся и ос­то­рож­но, не под­ни­мая муть со дна, вой­ти в те­п­лую про­зрач­ную во­ду...

Hо я спе­шу, вер­нее, за­став­ляю се­бя спе­шить, мне хо­чет­ся, вос­поль­зо­вав­шись пре­дос­тав­лен­ным мне оди­но­че­ст­вом, обо­зреть этот ра­фи­ни­ро­ван­ный лес­ной мир, но он не раз­де­ля­ет мое­го оп­ти­миз­ма и, ви­ди­мо, уже по­смеи­ва­ет­ся над мо­ей са­мо­уве­рен­но­стью.

Я ос­та­но­вил­ся. Толь­ко что мне ка­за­лось, что пруд с пло­ти­ной и не­боль­шим во­до­па­дом дол­жен от­крыть­ся мо­ему взо­ру, сто­ит ми­но­вать оче­ред­ной холм, но вот я уже на вер­ши­не, а вни­зу толь­ко ров­ная зе­лень де­ревь­ев да взяв­ший­ся не­из­вест­но от­ку­да дуб сто­ит пе­ре­до мной во всем мо­гу­ще­ст­ве при­зе­ми­сто­го уз­ло­ва­то­го ство­ла, по­хо­жий в сво­ей ве­ли­ча­во­сти на не­со­кру­ши­мо­го ви­кин­га.

Я обо­шел его кру­гом и по­вер­нул об­рат­но, то­ро­пясь вый­ти на зна­ко­мую мне тро­пу и усом­нив­шись в ду­ше, что мне уда­ст­ся осу­ще­ст­вить свое же­ла­ние и "объ­ять не­объ­ят­ное". Де­ре­вья, как и пре­ж­де, поч­ти­тель­но, с га­лант­но­стью при­двор­ных рас­сту­па­лись пе­ре­до мной и дис­ци­п­ли­ни­ро­ван­ны­ми сол­да­та­ми смы­ка­лись за мо­ей спи­ной, от­го­ра­жи­вая от ме­ня все, что на­хо­ди­лось за пре­де­ла­ми три­дца­ти-со­ро­ка ша­гов, тро­па ви­лась ужом, но все же вы­ве­ла ме­ня на од­ну из бо­ко­вых ал­лей.

Бре­гет по­ка­зы­вал, что то­ро­п­ли­во­го вре­ме­ни ос­та­лось слиш­ком ма­ло для но­вой по­пыт­ки, и я в ду­ше был рад то­му, что боль­ше не на­до то­ро­пить­ся, а мож­но про­сто по­гу­лять по зна­ко­мым гео­мет­ри­че­ски пра­виль­ным ал­ле­ям, по те­ни­стым ар­ка­дам, по­лю­бо­вать­ся явив­шей­ся вдруг бел­кой или яще­ри­цей и, по­ко­рив­шись раз­ме­рен­но­му рит­му об­сту­паю­щих де­ревь­ев, мер­но об­ду­мы­вать не­то­ро­п­ли­во по­яв­ляю­щие­ся в па­рад­ных оде­ж­дах мыс­ли.

Я при­сел на низ­кое ог­ра­ж­де­ние ма­лень­ко­го фон­та­на, ме­лан­хо­лич­ным взо­ром сколь­зя по до­рож­ке пар­ка до мос­та, пе­ре­се­каю­ще­го ми­ниа­тюр­ный ка­нал, и об­рат­но, мысль, без уси­лия, лег­ко ото­рвав­шись от брен­но­го те­ла, под­ня­лась к са­мым об­ла­кам...