Владислав Михайлов - Потаенные ландшафты разума

Не те­ряя дра­го­цен­но­го вре­ме­ни, я пус­тил­ся нау­тек, ссы­пал­ся вниз по вин­то­вой ле­ст­ни­це, ужом про­скольз­нул ме­ж­ду ка­ких-то лю­дей, вле­тел в за­лу, раз­ук­ра­шен­ную све­том, лью­щим­ся сквозь вит­ра­жи, и, уви­дев спа­си­тель­ную дверь, мет­нул­ся к ней. Сза­ди уже гро­хо­та­ла по­го­ня.

Я, на­ко­нец, вы­ско­чил на­ру­жу и, за­ды­ха­ясь, при­ва­лил­ся к две­ри, вы­вед­шей ме­ня на во­лю, всем те­лом вго­няя ее на ме­сто. Вы­тер ру­ка­вом струя­щий­ся по ли­цу пот, ко­то­рый ел гла­за, ме­шал ос­мот­реть­ся. Сто­ял день. Лю­ди во­круг спо­кой­но за­ни­ма­лись свои­ми обы­ден­ны­ми де­ла­ми: два ка­ва­ле­ра шли, о чем-то ти­хо бе­се­дуя, бо­га­то оде­тый ста­рик, гор­до вы­ста­вив впе­ред се­дую бо­ро­ду, вы­ша­ги­вал во гла­ве не­боль­шой сви­ты из двух слуг, бо­га­то оде­той жен­щи­ны и трех гос­под по­бед­нее, про­ехал лат­ник, ле­ни­во и, как вид­но, по при­выч­ке пе­ре­ру­ги­ва­ясь со сво­им ору­же­нос­цем, тол­стая прач­ка та­щи­ла две кор­зи­ны бе­лья, а ря­дом с ней, дер­жась за по­дол крас­ной ее юб­ки, бе­жал ма­лень­кий маль­чик, един­ст­вен­ный, кто об­ра­тил на ме­ня вни­ма­ние, да и то на се­кун­ду.

Я с на­пря­жен­но-без­раз­лич­ным ви­дом от­де­лил­ся от сте­ны и бы­ст­ро по­шел впра­во, ста­ра­ясь не при­вле­кать ничь­е­го вни­ма­ния. Ули­ца бы­ла уз­кая, мо­ще­ная кам­нем, вы­со­кие трех-че­ты­рех­этаж­ные до­ма на­вис­ли над пе­ше­хо­да­ми, сво­дя на нет и без то­го уз­кую по­лос­ку не­ба.

Сза­ди, на­рас­тая, по­слы­шал­ся пе­ре­стук ко­пыт, я сде­лал еще не­сколь­ко бы­ст­рых ша­гов, не вы­дер­жал и ки­нул­ся нау­тек. Про­хо­жие, все как один, ос­та­но­ви­лись, гла­зея на ме­ня и мо­их пре­сле­до­ва­те­лей, и по на­прав­ле­нию их взгля­дов я ви­дел, как бы­ст­ро и не­умо­ли­мо при­бли­жа­ет­ся по­го­ня, еще я ис­кал гла­за­ми от­кры­тую дверь, или не­вы­со­кий за­бор, или... все обор­ва­лось сра­зу, слов­но в ки­но­про­ек­то­ре лоп­ну­ла плен­ка: на мгно­ве­ние был ви­ден толь­ко бе­лый эк­ран, но ки­но­ме­ха­ник по­спе­шил вы­клю­чить свет, и все по­гру­зи­лось в тем­но­ту.

Пси­хо­лог Ро­ман Ро­дио­но­вич Рас­пу­тин гор­дил­ся сво­ей лов­ко­стью, сво­им зна­ни­ем лю­дей, уме­ни­ем жить. Со­вер­шен­ст­во­ва­нию это­го са­мо­го уме­ния он, как ни­как, по­свя­тил всю свою жизнь.

"Стран­ное, чер­тов­ски стран­ное чув­ст­во, не­у­же­ли еще есть для ме­ня "страш­ные" си­туа­ции, же­ст­ко де­тер­ми­ни­ро­ван­ные, не­из­беж­ные? - мыс­ли, вер­нее, их стиль был при­выч­но-раз­ме­рен, лишь лег­кий от­те­нок но­виз­ны, не­кая жел­тая пе­ле­на, так ему по­ка­за­лось, поя­ви­лась на­ле­том на его мыс­лях. - Я сам ис­кал этой встре­чи, и я ее бо­юсь, - па­ра­док­саль­ная си­туа­ция. Не знаю, для ко­го как, а для ме­ня - па­ра­докс".

Ро­ман Ро­дио­но­вич не­мно­го кри­вил ду­шой и знал это. Про­сто он лю­бил по­кра­со­вать­ся пе­ред са­мим со­бой и сей­час бра­ви­ро­вал сво­им наи­гран­ным удив­ле­ни­ем пе­ред соб­ст­вен­ным сму­ще­ни­ем, ста­ра­ясь по­да­вить лег­кий прив­кус стра­ха, за­висть и не­при­язнь к че­ло­ве­ку, яв­но пре­вос­хо­див­ше­му его свои­ми по­зна­ния­ми, и не в ка­кой-то от­вле­чен­ной для Ро­ма­на Ро­дио­но­ви­ча об­лас­ти, а в той, ко­то­рую он счи­тал сво­ею.

Впро­чем, у них раз­ное ам­п­луа. Ес­ли его про­тив­ник, этот са­мый Эле­фант - пол­ко­во­дец, то он - ла­зут­чик, тай­ный со­гля­да­тай, про­ни­каю­щий в по­ле­вой ла­герь про­тив­ни­ка. В кон­це кон­цов его де­ло - раз­ве­дать, а уж де­ло дру­гих - при­нять ре­ше­ние - раз­да­вить или ис­поль­зо­вать. Прав­да, уме­лая по­да­ча дан­ных все­гда пре­до­пре­де­ля­ла это ре­ше­ние...

Встре­ча с ма­ги­ст­ром санкт-пе­тер­бург­ских трас­се­ров долж­на бы­ла стать вен­цом и по­след­ней точ­кой в его ра­бо­те, оп­ре­де­лить, так ска­зать, ок­ра­ску ее, и Ро­ман Ро­дио­но­вич тща­тель­но под­го­то­вил­ся: изу­чил пси­хо­ло­гию трас­се­ров, мо­ти­вы по­ступ­ков, це­ли дея­тель­но­сти и цен­но­сти жиз­ни, ме­то­ды дей­ст­вий и из­люб­лен­ные прие­мы, стан­дарт­ный об­лик, соз­дал мо­де­ли по­ве­де­ния еди­ни­цы и груп­пы в це­лом, оце­нил ее воз­мож­но­сти в экс­пан­сии идео­ло­ги­че­ской и нрав­ст­вен­ной, тер­ри­то­ри­аль­ной и меж­на­цио­наль­ной, воз­рас­тной и по­ло­вой. За­пас энер­гии, аг­рес­сив­ность, ко­ли­че­ст­во идей и та­лан­тов - все бы­ло уч­те­но, спрог­но­зи­ро­ва­ны по­яв­ле­ние раз­лич­ных те­че­ний и воз­мож­ность рас­ко­ла дви­же­ния, из­ме­не­ния внеш­ней ат­ри­бу­ти­ки и сме­ще­ние в иные со­ци­аль­ные ни­ши... Ино­гда Ро­ма­ну Ро­дио­но­ви­чу ка­за­лось, что он зна­ет все, ему да­же сни­лись трас­се­ры и сре­ди них Экс-Со-Кат, от­че­го-то по­хо­див­ший на ма­лень­ко­го Буд­ду.

Он, Ма­гистр, Эле­фант - этот не­из­вест­ный по­ка про­тив­ник в се­го­дняш­нем диа­ло­ге, в се­го­дняш­ней встре­че, не­со­мнен­но, та­лант­лив, тут уж се­бя об­ма­ны­вать бы­ло бы круп­ной ошиб­кой, ка­ких Ро­ман Ро­дио­но­вич не до­пус­кал. Этот трас­сер знал дви­жу­щие си­лы, по­тен­ци­ал, ди­на­ми­ку, ти­пы взгля­дов на жизнь луч­ше, мно­го луч­ше, чем он сам, кан­ди­дат пси­хо­ло­ги­че­ских на­ук, де­лаю­щий док­тор­скую дис­сер­та­цию. Ко­неч­но, и Ро­ман Ро­дио­но­вич знал "Гло­ба­ли­стик" вдоль и по­пе­рек, но что тол­ку знать, как пры­гать саль­то, ес­ли не мо­жешь или бо­ишь­ся это сде­лать. "Не­у­же­ли бо­юсь?" - Ро­ман Ро­дио­но­вич по­спеш­но ото­гнал эту мысль. Да, он все­гда был ос­то­ро­жен, пой­ти на аван­тю­ру бы­ло для не­го де­лом не­воз­мож­ным, а то, что трас­сер-дао бы­ло по­доб­ной аван­тю­рой, бы­ло са­мо­оче­вид­но.

Впро­чем, как знать, мо­жет быть, Ро­ман Ро­дио­но­вич и ре­шил­ся бы на это, по­верь он в озе­ро Транс­фор­ма­ций или воз­мож­ность кон­так­та соз­на­ний при вы­хо­де на об­щую трас­су, по­верь он в то, что т-дао - путь к са­мо­со­вер­шен­ст­во­ва­нию и со­вер­шен­ст­ву ми­ра, от­бра­сы­ваю­щий не­дос­той­ных и не­под­вла­ст­ный ис­ка­же­ни­ям, но он счи­тал все это не бо­лее чем ле­ген­дой, вы­дум­кой, не­об­хо­ди­мой для ве­ры в соб­ст­вен­ную ис­клю­чи­тель­ность. И во­об­ще, ему бы­ла не­по­нят­на и смеш­на са­ма по­пыт­ка вы­ду­мы­вать ка­кие-то но­вые пра­ви­ла из­древ­ле су­ще­ст­вую­щей жиз­нен­ной иг­ры, как ес­ли бы шах­мат­ные фи­гу­ры, вме­сто то­го, что­бы иг­рать, уст­рои­ли кон­гресс по из­ме­не­нию пра­вил.

"Тот, кто не­до­во­лен жиз­нью, - ба­наль­ный ду­рак, не­спо­соб­ный при­но­ро­вить­ся к ней, уви­деть дей­ст­ви­тель­ность та­кой, ка­кая она есть на са­мом де­ле. Вот та­ко­му и нуж­ны ил­лю­зор­ные ми­ры и воз­душ­ные зам­ки, ведь он не мо­жет по-че­ло­ве­че­ски жить на на­шей греш­ной зем­ле", - так ду­мал Ро­ман Ро­дио­но­вич.