Брайан Ламли - Второй визит (Дом дверей - 2)

Остальные, не считая Кину Суна, явились в Дом Дверей довольно хорошо подготовленными, по крайней мере, в отношении одежды. И даже Сун ходил в одном из поношенных старых армейских свитеров Тарнболла. Стэннерсли располагал защитой, какую могли представить его костюм летчика и ботинки, а когда Тарнболл покупал себе экипировку в Ньюпорте, то приобрел снаряжение и для Джорджа Уэйта. Так что в этом отношении дела у них обстояли не так уж и плохо.., за исключением Миранды. Высокая, стройная, длинноногая и очень красивая, и не менее грязная, она выглядела, словно...

- Каминный эльф! - ухмыльнулся спецагент.

Миранда подняла взгляд и, казалось, сперва удивилась, а потом рассердилась, обнаружив, что его замечание относилось к ней. Наконец она, нахмурясь, посмотрела на него и резко бросила:

- Что?

- Эльф, который живет в камине, - разъяснил он, выпрямляясь с того места, где постоянно наблюдал за выходным отверстием. - Чумазый и миленький, и...

- Миленький? - Миранду никогда раньше не называли миленькой, ни разу в жизни; а происходило это оттого, что все мальчики и парни, а потом и мужчины, обычно пугались или трепетали перед ней. Но такого" как Джек Тарнболл, мало что могло испугать. - Миленький чумазый эльф? - Она стиснула кулаки.., а затем разжала их и, себе вопреки, усмехнулась вместе с ним. Так кто же тогда будете вы, мистер Тарнболл?

Пещерный человек или, наверное, тролль.

- Для моих друзей - просто Джек, - отозвался он.

Затем без всякого смущения пожал плечами. - И тролль, Да, если хотите особенно, если вы хотите предаваться именно такой фантазии! Но чертовски симпатичный, вы должны признать. Тогда сойдемся на троллеподобном, идет?

- Более, чем верно, - уныло потер челюсть Джордж Уэйт. - Я определенно могу поручиться, что удар у тебя, как у тролля!

- Сожалею об этом, - извинился Тарнболл, он говорил это всерьез.

Тем временем Анжела порылась в своей чудесной авоське и достала пару разношерстных спортивных туфель.

- Мне сгодятся и мои сапожки, - сказала она Миранде. - Но, возможно, тебе захочется примерить вот эти.

Миранда примерила их и сказала:

- Возможно, чуть-чуть малы. Но знаешь что? Мне наплевать! Спасибо, Анжела. Буду зашнуровывать их не слишком туго, вот и все.

И Джилл повторил:

- И это все? Больше никаких идей?

- Ну, я знаю, что у тебя одна есть, - уведомил его Тарнболл.

- О?

- Ты уже пару часов выглядишь веселым, - объяснил спецагент, - с тех самых пор, как мы встретились на стене каньона. Усталый, но оптимистичный, хоть и пытаешься скрыть это. Так почему бы тебе не посвятить нас в нее?

- Потому что она всего лишь то, что есть, просто идея, - ответил Джилл. - Я пока буду держать ее при себе, пока мы не отдохнем. Тогда, если она ни к чему не приведет, мы, по крайней мере, снова восстановим силы.

И я лично не буду чувствовать себя таким неудачником.

- Ты не неудачник! - начала было возражать Анжела. - Никто ведь не мог предвидеть...

- Идея, - внезапно произнес Кину Сун, заставив Анжелу резко умолкнуть и поразив их всех. Сидевший на массивной наковальне, он снова ткнул себя в грудь большим пальцем и сказал:

- У моя идея. Нет, два идея! У меня есть.

Они смотрели на него, ждали.

- Одна: это сон, - заявил он, разводя руки и указывая на других, на пещеру, на все. Все это быть дурной сон! Это, - он поднял полностью заживший теперь обрубок. - Дурной сон. Это место не настоящий, дурной сон. Я приходить и уходить, проскальзывать в него и выскальзывать из него. Я здесь - и не здесь. Я помнить... вещи. Не помнить вещи. Это дурной сон, все.

- Ну, тут он прав, - сказал Джилл, когда стало понятно, что Сун закончил. - По крайней мере, все это создано из сна, да притом дурного, моего самого страшного кошмара. Но что, черт возьми, значит вся остальная бодяга? Он говорит, что проскальзывает в него и выскальзывает из него? И что-то не так с его памятью?

- Два, - произнес Кину Сун, подняв два пальца. - Если нет дурной сон, если настоящий.., то мы имей еда! - Он показал на спящего в углу Барни, где тот пребывал с тех пор, как они вернулись в пещеру. - Мы есть собака!

- Черт! - взорвался Тарнболл. Но Джилл остановил его, подняв руку.

- Успокойся. В конце концов, Сун с Востока, а там собак, едят. По крайней мере, мне так кажется. И он не понимает, что Барни.., важен для нас.

- Или, может быть, понимает, - усомнилась Анжела, подозрительная в отношении китайца, как никогда раньше, и вдобавок разъяренная.

Но Джилл быстро взглянул на нее, а также на Тарнболла и Стэннерсли, и его единственный многозначительный взгляд нес предупреждение. Если Сит их слушает, то словесная атака на Кину Суна даст пришельцу знать, что раскрыты оба его шпиона или следящих устройства. То есть, конечно, если Сун действительно был жертвой и орудием Сита. Но сейчас, когда он выдвигал и защищал идею съесть Барни, можно было увидеть, как он мог быть именно такой жертвой-орудием. Во всяком случае, Анжела думала именно так. В любом случае, троица сообщение от Джилла получила и сразу же стихла, предоставив Уэйту и Миранде гадать, а что бы все это значило.

А Сун посмотрел на них, на одного за другим и пожал плечами:

- Мой идея не хороший? Не важность. Скоро просыпаться.., может быть. Но не мог удержаться от взгляда в сторону Барни.

Прежде, чем другие снова завелись, Джилл обратился к китайцу:

- Кину Сун, по-моему, твоя очередь караулить. - И, показав на выход из пещеры, коснулся щеки как раз под глазом. И покуда Тарнболл искал место, где бы расположиться поудобнее, Сун, не жалуясь, занял его место у выхода.

Но складывалось такое впечатление, словно Барни сознавал, что речь шла о нем, наверное, он собирался проснуться, когда услышал, как произнесли его имя. И теперь он, выглядевший сильно измотанным, вышел из своего угла, встряхнулся, подняв вокруг себя облако ржаво-красных пылинок, и прохромал к Джиллу.

- Все в порядке, старина, - успокоил его Джилл. - Никто тебя не собирается есть. Фактически, совсем наоборот. - Нос у пса сделался сухим, лапы огрубели; в самом деле, когда он лапал Джилла, то они оставляли на десантной куртке кровавые следы. А красные полосы ржавчины на шкуре Барни, казалось, пристали к ней, словно прилипнув из-за пота, давно высохшего. Так какими же такими упражнениями занимался тут пес?

Джилл вскрыл банку с солониной, нарезал ее и скормил Барни кусок за куском; никто не сказал ни слова.

Взяв свою флягу, он налил в ладонь немного воды и дал псу вылакать, а затем увлажнил платок, промокнул нос Барни и вытер ржавчину из уголков его карих глаз.

Барни слегка моргнул, поднял голову, посмотрел вверх, и вверх, и...

Гил проследил за его взглядом. На сплошной металлический потолок в девяти футах над головой.

Ржавчина продолжала сыпаться с высоты, словно пыль, попадая на все попадая даже в глаза, если ты поднял взгляд на потолок. Но на что же смотрел Барни?