Андрей Курков - Сказание об истинно народном контролере (География одиночного выстрела - 1)

- Я пойду уже, - проговорил он. Потом оглянулся на дверь - Роберт отсутствовал, по-видимому, ушел в туалет. - И прошу вас больше мечтать, постарайтесь мечтать вместе с ним...

Клара медленно поднялась, чтобы проводить гостя. На улице было уже совсем темно. В этом переулке почему-то многие фонари не горели. Банов остановился, решая, что ему теперь делать: идти домой или же вернуться & школу, в свой кабинет. Домой не хотелось, как, впрочем, не хотелось сейчас идти и в школу, и поэтому решил он немного прогуляться по засыпающему городу, по этим коротким знакомым переулкам.

Бродил он по пустынным улочкам довольно долго. Уже прозвучали и затихли полуночные Кремлевские куранты. И какая-то звезда, висевшая до того над самой Москвою, сорвалась с низкого темно-синего неба и, соскользнув к земле, потухла в падении.

А Банов все ходил и ходил, поворачивая с одного переулка на другой, и время от времени возвращался снова на тот же переулок, и для разнообразия после такого возвращения поворачивая уже на какой-нибудь другой. На углу такого переулочка и какой-то более значительной улочки его неожиданно остановил спрятавшийся под стеною дома патруль.

- А вы почему не спите, товарищ? - вежливо спросили его трое высоких мужчин, показавшихся в темноте одинаково одетыми.

- Не спится... - признался им Банов.

- А вы что, завтра не работаете?

- Работаю, - сказал директор школы.

- А как же вы будете работать, если ночью не выспитесь? - продолжали выпытывать патрульные.

Банов уже мысленно признал их правоту и поэтому не спешил ответить на последний вопрос.

- Я, пожалуй, уже спать пойду! - сказал он через полминутки.

- То-то же! - одобрил его слова один из мужчин. - Мы ведь сейчас работаем, а утром спать будем! Ну, спокойной ночи!

- Спокойной! - ответил им Банов и, разобравшись с направлениями, пошел к своему дому, находившемуся совсем недалеко.

Действительно. Столица уже вовсю спала. Ни одного горящего светом окна, ни одного прохожего, ни одной машины на мостовых улиц.

* * *

Спокойно прошли несколько дней. Потом незаметно минул и выходной воскресный. И в понедельник Василий Васильевич Банов попросил завуча Кушнеренко снова вызвать в кабинет ученика 7-Б класса Роберта Ройда.

Встретились они уже как знакомые, и никакого стеснения в рыжеволосом мальчике директор школы больше не заметил. Спокойно вошел он, спокойно уселся на предложенный стул, лицом к директору и Дзержинскому, портретом висевшему на стене.

- Ну как?- бодро спросил ученика Банов. - Как там, дома?

- Нормально, - ответил Роберт. Неудовлетворенный немногословием мальчика, директор решил поинтересоваться напролом:

- А мама как?

- Тоже нормально, - вяло отвечал ученик.

- Ну а она... мечтает теперь? - уже совсем в открытую спросил Банов то, что его больше всего интересовало.

- Кажется, нет... - ученик посмотрел, вроде бы пытаясь что-нибудь вспомнить, на потолок.

Такой ответ не порадовал директора школы. Даже, можно сказать, огорчил его и обеспокоил.

- Так что, совсем не мечтает?! - решил все-таки еще раз уточнить директор школы.

Мальчик уже более уверенно замотал головой.

- А скажи, Роберт, телефон у вас, кажется, есть? - спросил помрачневший Банов.

- Да-а...

- Дай-ка мне номер!

- Три ноль шесть семьдесят четыре...

Директор школы записал цифры на перекидном настольном календаре. После этого, снова обратив взгляд на мальчика, сказал: "Хорошо, иди!"

Оставшись наедине с портретом Дзержинского и собственными мыслями, Банов стал пережидать рабочее время. Длилось это время медленно.

Потом в дверь постучали. Приходил учитель математических наук Зубровкин с предложениями по улучшению преподавания своих предметов. Предложения были записаны убористым почерком на десятке разлинованных рисовальных листков. Банов пообещал ознакомиться.

Еще какое-то время ушло на кипячение воды и заваривание чая. И таким образом, по мелочам, по много- и маломинутным отрезкам этого самого времени рабочий день иссяк, исструился песком песочных часов, и только тогда Василий Васильевич Банов немного ободрился, словно почувствовал окончаниями коридорных нервов, как школа опустевает, как покидают ее ученики и учителя, и работники школьной кухни, и медсестра Валентина, и все прочие служители важного образовательного дела. И остается в этой школе в конце концов под самый вечер один-единственный человек, и этот человек - директор, хозяин этой школы, товарищ Банов.

Спустившись вниз и проверив, все ли ушли, а также не разрешив уборщице Петровне закончить мытье полов в ленинском зале, он закрыл школу изнутри и, вернувшись в свой кабинет, накрутил телефонный номер Ройдов. Там долго никто не брал трубку. Потом неприятный тонкий мужской голос - по-видимому принадлежавший соседу Шкарницкому - прокричал: "Что? Алло? Кто это?"

- Позовите вашу соседку! - требовательно и зло произнес в трубку Банов, почувствовавший еще большую нелюбовь к этому сальному типу, живущему в одной коммунальной квартире с такой необычной женщиной.

Видно трубку на том конце грубо опустили на какую-то деревянную поверхность - в ухе у Банова раздался такой грохот, что он отвел трубку подальше. Потом уже другой, чуть простуженный, но приятный и знакомый женский голос спросил: "Алло? Алло? Говорите!"

- Здравствуйте! - выдохнул в трубку Банов.

- Кто это? Кто со мной говорит? - не узнала его собеседница.

- Это директор школы... товарищ Банов...

- А-а! Здравствуйте! Что-нибудь у Роберта?

- Да нет... Я хотел... я хотел вас сюда пригласить на беседу...

- Когда? - деловито спросила женщина.

- Ну... если можно, то сегодня...

- Но уже вечер!

- Это ничего. Я здесь обычно допоздна...

- Хорошо... - сказала Клара Ройд. - Я только ужин Роберту приготовлю и приду.

Опустив трубку на телефонный аппарат, Банов почувствовал облегчение. За окном еще только зарождались сумерки, но город уже притих. Прерывистой стала еще час назад бывшая монотонной и постоянной музыка автомобильных моторов.

Некоторое время спустя снизу раздался громкий дежурный звонок, и Банов поспешил, чуть ли не побежал ко входным дверям.

Клара была одета в легкий жакет и узкую строгую юбку, доходившую до колен. В руках - маленькая черная сумочка, на голове та же прическа.

- Я пришла, - сказала она открывшему двери Банову. Они поднялись на второй этаж, зашли в кабинет. Там Клара Ройд села на место для посетителя и вопросительно глянула на директора школы.

Он тоже опустился на свой стул. Улыбнулся ей.

- Извините, что я вас вызвал так поздно, - заговорил Банов первым. - Я видел Роберта... и он мне сказал, что вы так и не мечтаете... Вот я и хотел спросить, так ли это?

- Это так, - с грустью в голосе призналась Клара.