Андрей Курков - Сказание об истинно народном контролере (География одиночного выстрела - 1)

Больше всего возмущались красноармейцы. Шум стоял неорганизованный, а потому разобраться в этом шуме было невозможно, и тогда Трофим, обладавший довольно зычным голосом, перекричал общий шум возмущения, говоря:

- Давайте сперва разберемся: кто виноват и не есть ли это вредительство, а потом уже порешим, что делать надо!

Палестиняне согласились со словами Трофима, однако как проверить, вредительство это или нет, они не знали, и тогда Трофим пояснил всем, что надобно проверить вещи каждого жителя, и если у кого-то в вещах обнаружится много соли, то значит это вредительство, а если соли не обнаружится, то надобно будет думать дальше.

С проверкой вещей не все были согласны, но большинство есть большинство, и тут же Трофим разделил красноармейцев на несколько троек по проверке вещей, и вместе с остальными жителями пошли они по коровникам. Сам же Трофим остался у котла ожидать результатов проверки.

- Коли найдут сейчас, то обед посолим и съедим! - сказал он ради утешения бабам-куховаркам, которые уже. почти плакали из-за возникшего неудовольствия жителей.

Не успел еще обед остыть, как вернулись проверявшие вместе с проверенными и с некоторым, можно сказать - немалым - количеством соли. Первым делом бросили соль в котел, потом уже доложили Трофиму, что много соли ни у кого в вещах не было, а понемногу почти у всех хранилось, поэтому все эти запасы были реквизированы для общего обеда.

- Надо после обеда все обговорить серьезно, - сказал на это Трофим.

Мало того, что обедали с опозданием, так еще и пересоленною еда оказалась из-за того, что ссыпали соль в котел не бабы-куховарки, которые всему в еде меру знают, а те же красноармейцы, эту соль реквизировавшие. Но ничего, про пересол никто не возмущался, хотя на лицах это возмущение и читалось. А уже когда поели и сложили грязные миски у котла, подошел Трофим к Архипке-Степану и предложил сейчас же провести собрание-митинг, чтобы обсудить на нем все важное и необходимое для справедливой жизни. Архипка-Степан пожал плечами, потом кивнул.

- Проводите! - негромко проговорил он.

- Ты старший, ты и проводить его должен! - сказал твердо Трофим.

- Давай я проведу! - предложил стоявший тут же горбун-счетовод. - Я ж все одно его помощник.

- А может, он сам хочет? - с сомнением глянул Трофим на Архипку-Степана.

- Не, пускай он проводит! - кивнул на горбуна беглый колхозник.

- Так, - встрепенулся горбун-счетовод. - Где проводить будем, тут или в коровнике?

- Тут, тут, - заговорили окружившие их палестиняне. - Че там, в коровнике, там всем тесно будет.

- Ну так давайте сначала приготовим все для митинга, - деловито стал вслух рассуждать горбун. - Сперва надо установить железное било для сбора митингов и собраний, и на случай пожара... Какой-нибудь рельс подвесить надобно, и чтоб возле него всегда на веревочке или цепи молот висел. Потом определим место для выступающих. Ясно?

Люди закивали, будучи полностью согласными с горбуном, ведь говорил он так, будто знал толк в собраниях и митингах, а кто, кроме тех, кто все знает, может быстро и с разумом митинг провести?!

- Ну, а может, первый-то митинг без рельса проведем? - спросил чуть увядшим голосом Трофим. - А уже потом, как положено.

- Нет! - отрезал горбун. - Нельзя так: сегодня одно, завтра - другое. Ежели хотим мы жить правильно и по справедливости, то так и надобно делать сразу. Пошли лучше кого из бойцов в разные стороны, пускай рельс поищут, тут на земле после царского режима много рельсов ненужных осталось! А пока они искать будут, бабы миски в реке помоют, а остальные трудящиеся отдохнут немного.

На этом и наступило некоторое затишье. Красноармейцы пошли рельсы искать, некоторые крестьяне, не согласившись с отдыхом, продолжили полевые роботы, а строители, заготавливавшие строительный лес, улеглись на травке и устроили себе приятный перекур.

Горбун-счетовод тем временем занимался своим любимым делом - бродил среди людей с толстой тетрадью и карандашом и писал. Писал он всякие мысли и предметы для обсуждения их на митинге-собрании. Также расспрашивал он и о предложениях, могущих принести пользу, но таких предложений у палестинян не было, и это огорчало помощника Архипки-Степана. Подошел он и к учительнице Кате и тут же с радостью записал по ее требованию вопрос открытия школы в Новых Палестинах это для обсуждения. А потом поинтересовался предложениями и тут же обрадовался, не услышав привычное "нет. никаких предложений", а увидев, как учительница задумалась серьезно, даже алые ее губки напряглись от мысленного труда.

- Я вот насчет сельского хозяйства Думала, - заговорила после молчания Катя. - Кажется мне, что полезно будет кладбище под поле распахать, ведь неизвестно все равно, кто там похоронен, а места оно много занимает, и земля там должна быть очень плодородная по законам агрономической науки.

- Я тоже об этом думал! - признался, водя карандашом по тетрадному листу, горбун-счетовод. Дошла очередь и до ангела.

- О душе надо поговорить, - предложил ангел, и горбун-счетовод записал в столбик вопросов для обсуждения сразу же после "кладбище распахать" "поговорить о душе", после чего отошел от ангела и направился на поиски своего начальника.

Архипка-Степан в это время дремал на своей лавке в первом коровнике, и снилось ему, что живет он в большом доме, окруженном его собственными полями, на которых колосится море пшеницы. А дальше, за пшеницей, на сочнотравных лугах пасется всякий его скот, и так много этого скота собрано в одном месте, что даже земля прогибается под его тяжестью. А пастухом у этого скота состоит красноармеец Федька, и вместо палки в руках у него обломанное ружье...

- Эй! - ворвался в сон неприятный из-за своей неожиданности голос горбуна-счетовода. - Архипка! Эй! Ты что, спишь?

Открыл глаза Архипка-Степан, посмотрел на разбудившего его человека без любви, вздохнул тяжело, прощаясь с приятными сновидениями.

- Чего тебе? - спросил.

Горбун вместо ответа придвинул к лицу Архипки-Степана тетрадь, открытую на наполовину исписанной карандашом и корявым почерком странице.

Посмотрел Архипка-Степан на эту страницу тупо, потому как для него все равно все буквы кверху ногами стояли, и снова поднял взгляд на горбуна.

- Может, это, что-то предложить обговорить на собрании, ну что-нибудь важное?

Архипка-Степан вздохнул еще раз, присел на своей лавке, почесал за ухом.

- Вот что, - заговорил наконец он. - Мы ж на тогдашнем похоронном митинге... помнишь, когда многих поубивало... Запиши, в общем, чтоб коммуну назвать именем Федьки.

- Ага! - кивнул горбун-счетовод, уже водя своим карандашом. - А предложения для улучшения общей жизни есть?

- Улучшения? - удивленно повторил Архипка-Степан. - А что, кому-то плохо живется? Кто-то жаловался?