Филип Дик - Порог между мирами

Остановившись за порогом, Брискин услышал ее голос:

– Думаете, ему удастся добраться до президента?

– У него нет шансов, – оценил Сол. – Но что еще мы могли придумать за столь короткое время?

– Он доберется до Шварца, – уверенно возразил Кравелли. – Наверняка.

– Знаете, что мы еще можем им предложить? – заметила Пэт. – Памятник Вашингтону.

– А что, черт побери, синантропам с ним делать? – спросил Сол.

Джим закрыл за собой дверь и пошел к лифту, расположенному в конце коридора. Никто из них не изъявил желания пойти вместе со мной, с горечью подумал он. Впрочем, они все равно ничего не смогли бы доказать Шварцу. Еще неизвестно, что у меня получится. И даже если Шварц согласится с их идеей, что дальше? Каковы шансы, что удастся заключить сделку с синантропом-философом в присутствии Джорджа-Уолта?

«И все-таки я попытаюсь, – решил Брискин. – Ибо в противном случае неизбежна гибель наших колонистов. А ведь именно их жизни мы пытаемся спасти. К тому же никто из нас не собирается истреблять синантропов, это было бы слишком похоже на то, что случилось в древности. Мы снова вернулись бы в пещерный век, опустившись до их уровня. Но тогда какая разница, кто победит?»

Четыре часа спустя Джим Брискин позвонил из телефонной будки в центре Вашингтона. Он чувствовал себя смертельно усталым и подавленным, но первый барьер был преодолен.

– Значит, идея ему понравилась? – расспрашивал Тито Кравелли.

– Шварц в отчаянии хватается за любую соломинку, – сказал Джим. – А их не так много. В Вашингтоне уже готовы к тому, чтобы сбить спутник «Золотые врата». И они это сделают, если не удастся моя попытка провести переговоры и поссорить синантропов с Джорджем-Уолтом.

– Если мы собьем спутник, – ответил Кравелли, – нам придется сражаться до последней капли крови. Либо их раса, либо наша будет вырезана под корень. А этого мы в нынешнее время не можем себе позволить. Учитывая оружие, которым мы располагаем, и тем, какое могут иметь они…

– Шварц все понимает и трезво оценивает ситуацию. Однако он не может сидеть сложа руки, когда синантропы толпой движутся на нашу сторону. Мы идем по лезвию бритвы. Не в наших интересах ввязываться в войну с применением водородных бомб, но и сдаваться мы тоже не собираемся. Шварц велел договариваться насчет Смитсоновского института, но Библиотеку Конгресса удерживать до тех пор, пока это будет возможно. Ее мы отдадим только в крайнем случае. Я склоняюсь к его мнению. Короче, меня посылают на спутник, в качестве переговорщика, – добавил он.

– Почему тебя? А Госдепартамент? У них что, никого не нашлось?

– Я сам попросил.

– Ты сумасшедший. Ведь Джордж-Уолт тебя ненавидят.

– Да, – согласился Джим. – Но мне кажется, я знаю, как поступить. У меня есть идея, как поколебать отношения между Джорджем-Уолтом и синантропами. Во всяком случае, попробовать стоит.

– Только не говори мне, что это за идея, – сказал Кравелли. – Подробности объяснишь, если она сработает. Если нет – то я и слышать о ней не хочу.

Джим напряженно улыбнулся.

– А ты человек жесткий, можешь оказаться чересчур безжалостным для генерального прокурора. Нужно будет еще раз обдумать твою кандидатуру.

– Все уже решено, – ответил Кравелли. – И отказаться ты не можешь. Удачи.

Он повесил трубку.

Джим Брискин вышел из телефонной будки и направился к стоявшему поблизости хопперу.

– Отвези меня на «Золотые врата», – сказал он, открывая дверцу и садясь.

– «Золотые врата» закрыты, – ответил водитель. – Там нет больше девушек, сидит только какой-то придурок, который болтает, будто он властелин мира и тому подобную чушь. – Он повернулся к Джиму: – Но я знаю одно симпатичное местечко на северо-западе, куда я мог бы вас…

– Отвези меня на спутник! – раздраженно повторил Джим. – Просто лети туда, а уж что там делать, оставь решать мне.

– Вы, цветные, – пробормотал водитель, поднимая хоппер в воздух, – такие обидчивые. Ладно, приятель, полетели. Но ты будешь разочарован, когда там окажешься.

Ничего не ответив, Джим откинулся на спинку сиденья.

На посадочной площадке спутника Джима лично встретили Джордж-Уолт, протягивая руку.

– Это Джордж, – сказала голова, пока Джим обменивался с кем-то из них рукопожатиями. – Я знал, что они пойдут на переговоры, но не ожидал увидеть тебя, Брискин.

– Это Уолт, – воинственно заявила голова. – У меня нет никакого желания вести с тобой дела, Брискин. Возвращайся и скажи им…

Оба брата явно сражались за право воспользоваться ртом.

– Какая разница, кого они послали? – Это сказал, несомненно, Джордж. – Идем в кабинет, Брискин, там будет удобнее. У меня такое ощущение, что дело может затянуться.

Просто не верилось, насколько постарели Джордж-Уолт. Мутанты выглядели сморщенными и хрупкими, двигались медленно, словно опасаясь упасть. Джим попытался найти объяснение этому факту и внезапно понял: Джордж-Уолт стали «джерри». С тех пор как он видел их в последний раз, для них прошло сто лет. Интересно, сколько они еще протянут, подумал Джим. Наверняка не слишком долго. Однако их разум ничуть не пострадал. Джим все еще ощущал исходившую от них энергию, и вид их все так же внушал ужас, как и прежде.

В кабинете Джорджа-Уолта сидел громадный седой синантроп. Он внимательно и подозрительно посмотрел на вошедшего Брискина.

«Да, с этим экземпляром нелегко будет договориться», – подумал Джим. Морда синантропа с массивными челюстями и скошенным лбом выражала явное недоверие.

– Наконец-то мы добились от них, чего хотели, – обратились Джордж-Уолт к синантропу. – Этот человек, которого зовут Брискин, может подтвердить мои слова.

Оба глаза мутантов сверкали.

– Что вы нам дадите, если мы уйдем из вашего мира? – хриплым голосом спросил синантроп.

– То, что нам дороже всего, – ответил Джим. – Нашу величайшую драгоценность.

Синантроп и Джордж-Уолт пристально смотрели на него.

– Смитсоновский институт в Вашингтоне, – сказал Джим.

– Погоди! Нам это неинтересно! – одновременно воскликнули оба брата. – Этого недостаточно, даже нечего обсуждать. Нам нужна экономическая и политическая власть над Северной Америкой – иначе вторжение продолжится. Кому нужен этот Смитсоновский институт? Это всего лишь музей. Кому нужен музей? Даже смешно! – Их глаза горели бешенством.

Однако синантроп медленно и с достоинством ответил:

– Я читаю мысли мистера Брискина, и они весьма интересны. Прошу тишины. Бог Ветра, нет никакого сомнения в том, что твое мнение необычайно ценно, но решение принимаю я.

– Разговор окончен. Я уже достаточно услышал, – одновременно сказали Джордж-Уолт. – Возвращайся на Землю, Брискин, ты здесь не нужен. Говорить больше не о чем.