Иэн Бэнкс - Алгебраист

Сал посадил флаер в небольшую выемку на относительно ровной площадке из почерневшего, слегка шероховатого материала за остатками того, что прежде, видимо, было переборкой. Остальная носовая часть корабля в пятидесяти метрах впереди была заблокирована висячей грудой искореженного переливчатого материала. Салуус подумал вслух, а нельзя ли пробить эту груду с лета, но его отговорили.

Сигнал связи (даже тот, искаженный, с помехами, что они принимали немного раньше) оборвался, стоило оказаться внутри упавшего корабля. Странное дело, если учесть, что аппаратура была способна принимать сигнал сквозь толщу породы в десятки километров. Воздух внутри этой огромной железной пещеры был холоден и не имел запаха. Они знали, что находятся в замкнутом пространстве, а потому их слегка беспокоило отсутствие эха от собственных голосов, звучавших здесь до странности глухо. Внутренние и ходовые огни флаера образовали в море темноты пятно света — настолько крошечное, что от одного этого делалось не по себе.

— До сих пор не утихают споры, чей это корабль, — сказал Салуус. Он тоже говорил тихо и тоже смотрел вверх, на ряды небольших выступов в потолке, изгибавшемся дугой на высоте трехсот метров и еле видном в свете огней флаера. — Армейские гробовщики, делавшие тут зачистку, решили, что это корабль сцеври, но если и так, он, видимо, был реквизирован или захвачен. Считается, что команда здесь была — всякой твари по паре, хотя больше всего плавунов, обитателей водных миров. Возможно, первоначально это был эрилейтский корабль, как ни странно. Но это боевая машина, сомнений нет.

Тайнс фыркнула.

— Что такое? — посмотрел на нее Сал.

— Это все, что угодно, только не иглоид, — сказала она.

— А я разве говорил, что иглоид? — спросил Сал.

— Довольно толстая игла, — сказал Фассин, поворачиваясь на каблуках, чтобы обвести взглядом корабль изнутри и дальше в темноте — разбитую, частично ушедшую в землю носовую часть, лежащую в километре от них.

— Никакой это не иглоид, — гнул свое Сал. — Я не говорил, что это иглоидный корабль.

— Ну видишь, как ты всех запутал? — сказала Тайнс.

— Как бы там ни было, — сказал Сал, пропуская мимо ушей ее замечание, — но ходят слухи, что отсюда вытащили двух мертвых воэнов, и тогда история принимает интересный оборот.

— Воэнов? — прыснула Тайнс. — Прижмуренных хребетников?

В голосе ее прозвучало презрение, а на лице даже появилась улыбка — Фассин знал, что такое случается далеко не каждый день. Жаль, потому что, когда Тайнс улыбалась, ее слегка угловатое лицо (под выбритым наголо, согласно уставу, черепом) приобретало доброе и проказливо-милое выражение. Хотя, если задуматься, видимо, именно поэтому она и улыбалась так редко. Вообще-то Тайнс в костюме-техничке и так казалась Фассину довольно хорошенькой. (На остальных были обычные туристские одеяния, правда, у Сала — подчеркнуто лучшего качества и уж точно дико дорогое.) Комбинезон на Тайнс кое в каких местах сидел чуть мешковато, но зато в других плотно прилегал к телу, свидетельствуя о том, что она определенно воячка и никак не вояка. В окружавшем их мраке одеяние Тайнс приобрело темно-матовый оттенок. Судя по всему, даже нестроевая форма для курсантов Вооруженных сил Навархии имела активные камуфляжные свойства.

Тайнс качала головой, словно никак не могла поверить тому, что слышит. Даже Фассин, который, едва выйдя из детского возраста, почти утратил нездоровый интерес ко всяким военным и инопланетным штучкам, знал, кто такие воэны. Обычно пресса писала о них как о живой легенде или о почти мифических богатырях, что несколько искажало истину: на самом деле они были первоклассными солдатами и составляли личную охрану новых хозяев галактики.

Воэны были хладнокровно-безжалостными, в высшей степени интеллектуальными, всезнающими, почти неуничтожимыми, всеатмосферными, непобедимыми в течение последних девяти (или около того) тысяч лет суперсолдатами. Они были военными кумирами эпохи, безукоризненным видом — верхом военного совершенства, — но видом довольно редким. Там, где находились новые хозяева — Кульмина, — там находились и воэны, но в других местах встретить их было практически невозможно, и (во всяком случае, Фассину было известно, что так все считают) за все эти тысячелетия ни один из них не попадал в систему Юлюбиса, не бывал на Сепекте, главной ее планете, уже не говоря о Наскероне и его окрестностях, и подавно не снисходил до крохотной планеты-луны Глантин — даже в момент смерти.

Люди, конечно, были прекрасно наслышаны о воэнах и их репутации, будь то п-земляне или о-земляне. Ведь и само это разделение, и необходимость применения двух этих префиксов возникли из-за действий одного корабля воэнов восемь тысяч лет назад.

— Воэн, — сказал Сал, — всегда остается воэном. Так про них говорят.

Тайнс прищурилась и потянулась в своей техничке.

— А я слышала кое-что другое.

— Дело в том, что мой круг общения несколько выше уровня прислуги в отличие от твоего.

Фассин проглотил слюну.

— Я думал, они здесь все разбились в лепешку, что бы о них ни говорили, — сказал он, опережая ответ Тайнс. — Осталось мокрое место и немного газа.

— Так оно и было, — сказала Тайнс сквозь зубы, глядя не на него, а на Сала.

— Ага, так и есть, — согласился Сал. — Вот только эти воэны такие крутые — им все нипочем. Разве нет, Тайнс?

— Ну да, — ровным, спокойным голосом сказала Тайнс. — Круче хер найдешь.

— Убить воэна трудновато. А размазать в лепешку — и того трудней, — сказал Сал, явно не обращая внимания на сигналы, посылаемые Тайнс.

— Они, как известно, не склонны поддаваться судьбе и различным сюрпризам со стороны врагов, — холодно сказала Тайнс.

У Фассина возникло ощущение, что это цитата. Ходили слухи, будто она и Сал — любовники или, по крайней мере, трахаются время от времени. Но Фассин, видя глаза Тайнс в эту секунду, подумал, что от ее близости с Салом, если такая и была, тоже может остаться одно мокрое место. Он посмотрел на Айлен — какова будет ее реакция.

Но не увидел ее на прежнем месте — с другой стороны флаера. Он оглянулся. Ее нигде не было.

— Айлен? — крикнул он, поглядев на Тайнс и Сала. — А где у нас Айлен?

Сал постучал по микронаушнику.

— Айлен? — позвал он, — где ты?

Фассин вглядывался в темноту. Ночное зрение у него было не хуже, чем у большинства людей, но сюда не проникал свет звезд, а стояночные огни флаера на уклоне почти не рассеивали мрак. От инфракрасных не было вообще никакого толку — даже исчезающих следов ног не увидишь на том странном материале, из которого была изготовлена эта штуковина.

— Айлен, — снова позвал Сал. Он бросил взгляд на Тайнс, которая тоже вглядывалась в темноту. — Ни хрена не вижу, а связь у меня выключена. Может, ты видишь лучше?