Иэн Бэнкс - Алгебраист

Два из кораблей в их ряду исчезли в бешеных вспышках света — один на дальнем конце, может быть, первый или второй, и…

Следующий взрыв — похоже, совсем рядом — заполнил органы чувств Дикогры. Корабль командира крыла. И хотя это произошло в сотнях километров от нее, небеса были залиты светом. Еще одна вспышка бесшумных взрывов внутри и вокруг первой — расцвели ослепительные огненно-белые цветки. Один, но мощный взрыв в дальнем конце их ряда, где дежурили корабли с большими номерами. Вдали крохотные, но интенсивные вспышки по всему окружающему пространству засвидетельствовали тот факт, что и другие звенья подвергаются атаке.

— Мы просто погибнем, если будем сидеть здесь сложа руки, — сказала Дикогра, стараясь, чтобы голос не дрожал. На самом деле она говорила только с собственным экипажем: линии связи с другими кораблями крыла и эскадры были наполнены треском помех. — Нутче, есть что-нибудь на дальних подступах?

Сама она ничего не видела, но ее дисплеи давали картину чуть более общую, с меньшими подробностями, чем у джаджуэджейна. Может быть, на его дисплеях есть невидимые ей признаки цели?

— Ничего, — сказал Нутче. — За стеной света от разрывов ничего не видно.

Еще один корабль отправился в никуда — его материя превратилась в пучок лучей в полутысяче километров от них. Дикогра попыталась связаться с каким-нибудь другим кораблем, но безуспешно.

— Запускаем двигатели, — сообщила она. — Умереть мы можем и атакуя, а не сидя здесь, как шпаки.

— Мадам! — воскликнул Магил. — У нас приказ оставаться на месте!

Она так и предполагала: мысль о нарушении приказа потрясла вуля.

— Приготовьте ваше оружие, мистер Магил. Мы найдем для вас цель.

— Я протестую. Но оружие готово к ведению огня.

— Поехали!

Дикогра включила главный двигатель на полную, корабль ринулся на стену света впереди.

Крошечные элементы сенсорной группы, пронесшиеся мимо вместе с остальными гиперскоростными снарядами, тут же зафиксировали тяговый след и передали информацию следующему кораблю-камикадзе. Тот самоуничтожился, выпустив в цель пучок рентгеновских лучей.

Встретившись всего с тремя лучами толщиной с палец, воздействие которых было достаточно длительным, чтобы суммарные скорости и векторы корабля и вошедших в корпус скоротечных лучей привели к расширению отверстий на несколько радиусов, «НМС-3304» принял удар (вот же невезение) на силовую установку: ее ядро из антивещества взорвалось и разлетелось на части, ее искалеченные останки понеслись вперед, к мерцающим небесам, и на миг расцвели ярким фейерверком, в то время как сзади медленно надвигалась волна обломков.

Дикогра и подумать ничего не успела, разве что ощутила нахлынувший ужас.

Нутче, джаджуэджейн, успел пропеть первый слог песни «Встреча со смертью».

Вуль Магил успел зайтись криком ужаса и гнева в адрес капитана, но эти трое, уходя в мир иной, лишь немногим опередили остальные экипажи крыла — на считанные минуты.

Джааль Тондерон видела, как началась война, по одному из официальных новостных каналов. Она вместе со всеми ближайшими родственниками находилась в домике в Элкуатуйнских горах, на крайнем юге глантинского континента Транк. Остальная часть клана Тондерон (те, кто непосредственно не участвовал в войне) была разбросана по городку Обурайн и в окрестностях этого скромного курорта на аллювиальном дне долины, взбегавшей уступами к их дому.

— Никто больше ничего не хочет? Вы уверены? — спросила мать Джааль.

Приглушенный хор голосов заверил ее, что никто больше не хочет ни пить, ни есть. Число слуг здесь было сведено к минимуму, так что членам клана приходилось обслуживать и самих себя, и других. По общему мнению, это было полезно с разных сторон: избавляло от ироничного взгляда на вещи, укрепляло дух товарищества, цементировало отношения. Однако такие обязанности быстро начинали утомлять.

— Ма, сядь, пожалуйста, — сказала Джааль. Мать Джааль, похудевшая в соответствии с последней военной модой — после десятилетий не менее полного господства рубенсовских форм, — села, легко уместившись между своим мужем и одной из его сестер. Все десять человек втиснулись в подвальную комнату без окон в тыльной части дома, считавшейся самой безопасной: вдруг снаружи что-нибудь случится. Если в космосе вокруг Глантина начнутся серьезные столкновения, то обломки могут упасть куда угодно.

Венн Хариадж, новый главный наблюдатель клана Тондерон, сменивший на этом посту все еще оплакиваемого Браама Гансерела, постановил: поскольку они старшие среди кланов, то, с учетом несчастной судьбы клана Бантрабал, дальнейшая потеря людей недопустима. Они нарушили предсказуемую последовательность своих перемещений по сезонным домам и поспешили подальше от излюбленных мест отдыха всех кланов, удалились на высокогорье у границы Большого южного плато. Ожидалась война такого масштаба, что безопасных мест не существовало, но здесь все же было куда безопаснее, чем где-то еще. Большую безопасность давали только убежища глубоко под землей, но все места в них были заняты военными, Омнократией и Администратурой.

Некоторые люди и организации доверили себя космосу и разместились в небольших орбиталищах, особенно в маленьких гражданских кораблях, надеясь спрятаться в космическом пространстве внутри системы, хотя официальные источники предупреждали, что это рискованно, что их корабли могут быть приняты за военные суда или за снаряды, а потому лучше уж оставаться на планете. Исчезновение промышленника Салууса Кегара вместе с принадлежащим ему кораблем использовалось как довод в пользу таких рассуждений; ходили, правда, странные слухи, что он отправился к агрессору с мирными предложениями и потерпел неудачу или же (случай совсем уж невероятный) предательски переметнулся к врагу.

Голографический экран был плоским — для показа двумерных изображений. Это явно сделали с целью улучшить связь для военных. Серенькая картинка, передаваемая камерой с платформы где-то на орбите Наскерона, показывала пространство на внешних окраинах планетной системы. На экране высвечивалось пятнистое облако света и множество крохотных блесток, ярких точек, то вспыхивающих, то затухающих, — но на месте каждой погасшей искорки появлялась одна или две новых.

— Ну и что же мы видим, Джи? — раздался какой-то бесплотный, профессионально звучащий голос.

— Понимаешь, Фард, — ответил ему другой голос — более медленный, уверенный, — это похоже на заградительный огонь сил обороны, гм, препятствующий проникновению или вторжению агрессора.

— Ясно…

На экране стали появляться и проявляться более крупные пятна ярких белых разрывов. Камера дергалась от одного к другому, потом картинка переключилась на следующий театр военных действий, но всепроникающий свет далеких звезд при этом остался.