Иэн Бэнкс - Алгебраист

Некоторые из участников посольства к насельникам (отправленного на Наскерон за несколько месяцев до вторжения) ввели его в курс дела, объяснив, чего можно ожидать от этих поплавков. Большинство участников посольства погибли, когда командир перевозившего их корабля отказался сдаться, но некоторые остались живы. Однако Люсеферус сомневался, доверяет ли он им.

Трое из полудюжины его высших командиров тоже присутствовали на совещании. Остальные были заняты — обеспечивали военное присутствие там, где необходимо, и готовились к предполагаемому прорыву через передовые подразделения Объединенного флота.

Никаких запредельцев тут, конечно, не было. Они все еще не оправились от потрясения после чрезвычайных мер, предпринятых Люсеферусом против небольшого городка и орбиталища, набитого художниками, извращенцами и сумасшедшими филантропами. Нужно сказать им, что город был выбран (как он там назывался — Люсеферус запамятовал) только потому, что находился на берегу и был защищен горами, так что можно было снова проделать любимый архитектурный фокус архимандрита. Пусть ужаснутся.

Эти, как их — делегаты? представители? — черт бы их драл, насельников — являли собой мерзкое зрелище. Они были крупными и впечатляли, особенно в своих гигантских колесоподобных э-костюмах, но оставалась — похоже, извечная — проблема: найти среди насельников кого-нибудь, наделенного достаточными полномочиями, чтобы говорить от имени всей планеты. Люсеферус, еще только начиная свою карьеру, узнал, что с насельниками лучше не связываться. Ты их не трогай, и они тебя не тронут. Да он бы в жизни не сунулся к этим проклятым поплавкам, если бы этого можно было избежать. Но избежать не получилось, и он теперь из кожи вон лез.

На совещание прибыли три насельника. Все они по старшинству предположительно не уступали друг другу и явились в одиночестве — без адъютантов, секретарей, каких-либо подчиненных; у любого другого вида это свидетельствовало бы о том, что переговорщики ничего из себя не представляют, но у насельников это не значило ничего.

От насельников присутствовали Февриш, своего рода политолог, выступавший от имени большого красно-коричневого экваториального пояса, который виднелся прямо под кораблем, Чинтсион, верховный глава организации прикрытия, представлявшей все клубы и другие добровольные общества (каким бы оскорбительным это ни казалось, но в «клубы», видимо, входили самые умелые военные), и Перипуле, администратор крупнейшего насельнического города, хотя и не столичного в общепринятом смысле слова; судя по всему, избрание городским администратором считалось не честью и не возможностью вволю повластвовать, а неприятной обязанностью. У всех были грандиозные титулы, которые на самом деле ничего не значили, разве что говорили о возрасте насельников.

Архимандрит предпочел бы иметь дело с кем-нибудь более солидным, если только таковые существовали в насельническом обществе, и чтобы их было побольше, но приходилось работать с наличным составом, тем более что время поджимало. Правда, на «Люсеферусе VII» были другие насельники, общим числом более трех сотен. Юные и молодые зрелые, прибыв на двух кораблях, были приглашены на длительную экскурсию по «Люсеферусу VII» — что-то вроде общеобразовательного тура. В общем, клуб любителей инопланетных кораблей. В обычной ситуации архимандрит никогда бы такого не допустил.

Люсеферус был абсолютно уверен, что насельники не уделяют ему должного внимания. Его эксперты по инопланетянам сообщили ему, что большинство жителей Наскерона с полным безразличием относится к случившейся только что малой войне и к присутствию флота вторжения. И вообще, они даже не знали толком о происходящих событиях, а если бы и узнали, то вряд ли бы ими заинтересовались. Новостные агентства планеты — не важно, что это были за агентства, — полнились сообщениями о Формальной войне, разыгравшейся между двумя атмосферными поясами. Судя по всему, эта война напоминала какие-то экстремальные спортивные состязания в гигантском масштабе, но никак не то, что Люсеферус назвал бы настоящей войной. Игры, да и только.

Что ж, придется ему подумать, чем бы привлечь их внимание в полной мере.

Участники совещания, висящие над необозримой панорамой внизу, казалось, замерли на миг и вот-вот начнут падать. Над ними среди переплетения мостков стояли личные охранники Люсеферуса, одетые в экзоскелеты, подушечки их когтеног ступали с уверенной и бесшумной точностью.

— Давайте к делу, — сказал Люсеферус, когда бессвязный разговор ушел слишком далеко в сторону. — Нам нужен наблюдатель Фассин Таак, — сказал он насельникам. — А точнее, нужна информация, которую он, по нашим предположениям, ищет.

— Какая информация? — спросил Чинтсион.

Пока что глава «клубов» показывал себя самым говорливым из трех насельников. Его огромный э-костюм расположился в шезлонге над неглубокой выпуклостью алмазной пленки внизу, и отраженный омерзительный свет планеты слабо мерцал под ним. Цвета костюм был серого, с ярко-розовыми шевронами.

— Мы не имеем права разглашать это, — сказал Люсеферус насельнику.

— Почему? — спросил ученый Февриш.

Его э-костюм имел грязновато-белый оттенок.

— Этого я вам не могу сказать, — ответил Люсеферус. Он поднял руку в перчатке и перстнях. — И прошу вас не спрашивать почему. Примите это как данность.

Насельники молчали. Возможно, они переговаривались друг с другом шепотсигналами. Техники предупреждали его об этом и попытались сконструировать шезлонги так, чтобы эти существа не могли переговариваться подобным образом. Но насельники, едва увидев эти кресла, принялись возражать, суетиться, начали их толкать, передвигать, пытались изменить конфигурацию сидений и даже стали переставлять их таким образом, чтобы устроиться поудобнее друг относительно друга. Люсеферус скрежетал алмазными зубами, сигнализировал техникам, взывая о помощи, и ждал, когда насельники угомонятся.

Наконец все расселись большим кругом, половину которого образовали насельники, иерхонт и несколько его советников, а вторую составили люди и все остальные, включая архимандрита.

— Мы не знаем, где находится наблюдатель Фассин Таак, — сказал Чинтсион Люсеферусу. — Последние известия о нем были получены, когда он направлялся в город в Северной полярной области, называемый Эпония. Хотя и это только слухи.

— Эпония? — сказал третий насельник, Перипуле. Его э-костюм отливал темно-коричневым и был украшен оборками, похожими на водоросли. — Я слышал, что его видели в Дейлте.

— В Дейлте? — презрительно сказал Чинтсион. — В это время года?

— Он же инопланетянин, — сказал Перипуле. — Он не разбирается в том, что модно, а что нет.