Иэн Бэнкс - Алгебраист

«Есть ли другие проводники и по совместительству охранники, кроме этого, чьими услугами можно воспользоваться?» — спросила Хазеренс, прижимаясь к стене под тем местом, где парил Фассин, пока еще один новоприбывший насельник с подарками проталкивался сквозь толпу к Айсулу.

«Практически нет, — сказал ей Фассин. — Айсул потерял немало баллов в гильдии охранников-наставников, когда принял чужака, то есть согласился стать наставником моего дядюшки Словиуса. В конечном счете он эти баллы вновь набрал, но его поступок все равно был довольно смелым. Не многие из них пошли бы на такие жертвы. Если начинать с самого начала, то на отыскание кого-нибудь нового потребовались бы долгие годы, даже если бы Айсул и согласился».

Что-то небольшое, круглое, розовое и липкое ударило в верхнюю часть э-костюма полковника. Она отбросила эту штуковину в сторону.

«Что это еще за ерунда?» — сердито спросила она.

«Гостеприимство», — послал ей Фассин со смиренным выражением.

По комнате плавали, носились раскидайфрукты, флостикшары, резиноканделябры, ныряющие ветроподносы с бонбоньерками, веселинами, наркопастами и развлекательными свечами. Гости угощались, пили, нюхали, натирались и вставляли свечи куда положено. Шум нарастал, казалось, с каждой минутой, как и частота столкновений — самый точный показатель того, что насельники ловят кайф (множество громких ударов, торопливые выкрики «Извините!», неожиданные опасные развороты и вспышки особенно пронзительного смеха, неизменного спутника тех случаев, когда насельник видел, что один из его товарищей потерял контроль над своей плавучестью).

«Боже мой, — сказал Фассин. — Это превращается в настоящую вечеринку».

«Они что — пьяны?» — спросила Хазеренс; в ее голосе слышалось искреннее потрясение.

Фассин посмотрел на нее, не скрывая недоумения.

«Полковник, — сказал он ей, — они редко бывают в другом состоянии».

Послышался звук удара и крик откуда-то, где парил Айсул. Раскидайфрукт взорвался прямо в газовой атмосфере и шлепнулся об пол. Ближайшие насельники принялись отряхивать с одежды пенистые кусочки фрукта.

— Ух ты! — сказал Айсул среди всеобщего смеха.

«Не может быть, чтобы, кроме него, не было других проводников! — возразила полковник. — Как насчет других наблюдателей? У них ведь тоже должны быть проводники».

«Так оно и есть, но это эксклюзивные отношения между двумя. Бросить проводника-наставника — это неслыханное оскорбление. Они потеряют при этом все свои баллы».

«Майор Таак, мы здесь не можем себе позволить сентиментальности! Если существует хоть малейшая возможность найти проводника получше, не такого идиота, мы по меньшей мере должны попробовать».

«Проводники-наставники — это гильдия, полковник. Закрытое сообщество. Если вы обидите одного из них, никто с вами не станет иметь дела. Вы, несомненно, найдете после этого какого-нибудь шута, который предложит вам свои услуги в качестве наставника, проводника, охранника — кого угодно (может даже выстроиться очередь из таких), но все они будут молодыми и глупыми или очень старыми и — да-да — эксцентричными и наверняка навлекут на вас неприятности куда большие, чем те, из которых должны были вас вытащить. Прежде всего, гильдия охранников-наставников будет с самого начала препятствовать им, а огромное большинство других насельников вообще не станут говорить с вами. И в особенности библиотекари, хранители архивов, антиквары, экзоспециалисты — иными словами, все те, с кем нам в первую очередь и нужно общаться, — да они вам даже не скажут, который час».

Они освободили место для слуги Айсула Шолиша, который возвращался из боковой комнаты с отполированными до зеркального блеска доспехами. Шолиш был еще совсем мальчишкой — ему не исполнилось и двухсот лет, он был худ и едва достиг трех четвертей взрослого роста. Личные слуги (всегда минимум на два поколения моложе хозяев) у насельников встречались часто, особенно если кто-либо постарше надумывал обзавестись хобби (читай — профессией), что требовало теоретического и/или практического обучения; слуге же предоставлялся, при его готовности делать усилия, шанс овладеть основами данной профессии.

Заботливые хозяева видели в своих слугах скорее учеников, а некоторые, совсем уж эксцентричные, порой считали своих подопечных ровней.

Айсул еще не пал жертвой подобных сентиментальных чувств.

— Долго же ты возился, безмозглый слюнявый прыщ! — закричал Айсул, выхватывая доспехи у Шолиша. — Может, ты их сам ковал или плел? Или засмотрелся на свое отражение и забыл, на каком ты свете?

Шолиш, что-то бормоча, ретировался.

«Я отказываюсь согласиться с тем, что мы настолько бессильны, майор», — сказала полковник Фассину.

Он повернулся, чтобы взглянуть на ирилейтку.

«Мы здесь во многом находимся из милости, полковник. Насельники могут разозлиться вообще на всех наблюдателей без какой-либо понятной причины. Никому еще не удалось объяснить их действия. Вы просто в один прекрасный день обнаруживаете, что вы здесь нежелательная персона. Обычно этого не случается, пока они все еще знакомятся с новыми видами в цивилизации, но даже здесь нет гарантии. Отдельные личности им явно надоедают (я видел, как это происходит), и это опять же случается неожиданно. Каждый раз, когда я здесь, мне приходится признавать, что, как бы дружелюбны и услужливы ни были они в мое предыдущее посещение, — (тут полковник скептически хмыкнула), — в этот раз, вполне возможно, они не захотят иметь со мной дела, а может, и не только в этот. И даже могут сообщить, что у меня есть один день и если я за это время не уберусь, то стану объектом охоты. Такая перспектива грозит любому наблюдателю во время экспедиции, дистанционной или прямой. Мы должны к этому просто привыкнуть. Им даже не обязательно встречаться с вами; известны истории людей, готовившихся к карьере наблюдателя, они обучались десятилетиями, они принадлежали к уважаемым наблюдательским кланам с тысячелетней историей и вот-вот собирались отправиться в свою первую экспедицию, но тут им сообщали, что они могут не беспокоиться и больше носа туда не совать. Это чудо, что они вас вообще приняли. И не забывайте: вас постоянно не третируют как незваного чужака единственно потому, что Айсул за вас поручился».

«Вы хотите сказать, что мы связаны с этим болваном и выхода нет?»

«Да. Я знаю, поверить в это трудно, но он один из лучших».

«Да поможет нам сердцевина вселенной! Зачем мы попусту тратим время? Я немедленно подам рапорт на представление меня к награде посмертно».

Целью гильдии добровольных охранников-наставников было наблюдение за насельниками, приезжающими с других поясов той же планеты или, что случалось крайне редко, с другого газового гиганта, обычно из той же звездной системы. Насельники, бывало, совершали (почти всегда в одиночестве) путешествия из одной звездной системы в другую, но случалось это нечасто и обычно означало, что данное лицо вышвырнули со своего газового гиганта за какое-то особенно гнусное преступление или непростительный личностный дефект.