Сергей Лукьяненко - Осенние визиты

Николай пожал плечами, поднял пистолет, прицеливаясь. Рашид нагнул голову.

– Осторожно, заряжен!

– Мне надо будет потренироваться.

– В подвале есть тир. Только быстро, Коля. Посланник Тьмы желает тебя видеть.

Шедченко вздрогнул.

– Его имя – Илья Карамазов. Он наемный убийца, как я понимаю – очень хороший специалист своего дела. Я не смог выяснить, где он живет. Всегда так со Тьмой… неясно до конца. Но мы почувствовали друг друга.

– Вызов?

– Да. Можешь считать это дуэлью. В полдень он будет ждать тебя на Всероссийском Выставочном Центре.

Шедченко недоуменно посмотрел на Визиря.

– Не я выбирал место. Он поставил меня перед фактом, Коля. Пригласил прийти. Через главный вход, и – к павильону «Космос».

– Так нельзя, Рашид. Там люди. Много людей!

– Кому ты объясняешь? Но если я не приду, то он все равно начнет стрелять. Поверь, выхода нет.

– Рашид, это оружие, – Шедченко подкинул пистолет на ладони, – легально?

– Да. Но если ты кого-то уложишь, проблем у меня окажется предостаточно. Лучше всего будет уйти от милиции. Она, как правило, не спешит к месту происшествия.

– Полдень, – Николай глянул на часы. – Хорошо, время есть. Рашид, я должен действовать один?

Хайретдинов подумал секунду.

– Возьми одного из моих ребят, кто тебе симпатичнее?

– Семен.

– Молодец… Сейчас мы все сделаем. Он будет оформлен твоим телохранителем. И сможет убить Посланника совершенно законно.

– Рашид, кто-то еще из вас туда придет?

– Бес его знает. Посланник Творчества, похоже, сегодня будет стресс снимать. Вчера они взяли мальчишку.

– И?

– Посланник Творчества блефовал, пытался пойти на альянс с Развитием и Знанием. Он лгал. Это все поняли. Отпускать пацана глупо.

– Он его… убил?

– Вероятно, да. Через сутки я отвечу точно. Да что ты ужасаешься, вояка? Знаешь, сколько детей исчезает в Москве за сутки? И что с ними происходит? Накинутое на шею полотенце – не самый ужасный способ уйти из жизни.

Хайретдинов почесал переносицу.

– Впрочем, злись. Когда настанет черед писателя, ты ему это припомнишь. Знаю я вас, военных. Вечно робеете перед культурой… которая о вас подметки вытирает и с дерьмом смешивает.

– Это ее работа.

– Ну-ну. Идем завтракать. Потом еще немножко займемся… твоим гардеробом.

Мария вернулась только под утро.

Анна то задремывала, тревожно и беспокойно, то снова вскидывалась. Как быстро она отвыкла спать в одиночестве…

Номер был слишком роскошным, непривычным. Три комнаты, чудовищная кровать, непривычно большая – можно было раскинуть руки, и они не свешивались, можно было лечь поперек, по диагонали… как угодно.

Телевизор – импортный, с пультом, усеянным кнопками – Анна провозилась минут десять, прежде чем сумела его включить.

Даже ванна ее напугала – круглая, очень глубокая, с гидромассажем, про который она только слышала раньше…

Нет, разумом она понимала – все это правильно, только так и должно быть. Что для Марии эта роскошь – пыль на ветру. Она ведь даже не о себе заботилась, о ней, глупой провинциальной девчонке.

Но было ужасно одиноко и непривычно.

Мария велела ей заказать ужин в номер, и она долго колебалась – рискнуть ли? Потом все же сняла телефонную трубку, стараясь говорить четко и уверенно, сделала заказ. Минут через пять ужин принесли; но есть не хотелось, она лишь выпила немного сухого вина.

Где же, где же сестра ее и госпожа?

Когда сквозь сон Анна услышала стук открывшейся двери и глянула на часы, было уже полпятого. Она метнулась навстречу Марии в одной ночнушке, прижалась к ней – к холодным с улицы щекам, зарылась в пахнущие дорогими духами волосы…

– Все, все в порядке, – устало сказала Мария, отстраняясь. – Я вернулась.

Анна кивнула, сдерживаясь, не спрашивая. Мария села у журнального столика, молча налила себе вина, глотнула…

– Если бы ты знала, сестра, сколько там грязи и зла.

Анна присела перед ней на корточки. Да, она знала. А если и не знала

– то верила…

– Я искала помощника, – сообщила Мария. – К сожалению… мы не все можем сделать вдвоем.

В груди кольнуло, горло сжал холодный комок. Но Анна промолчала. Ей виднее.

– Я никого не нашла, сестра. Быдло. Похотливое быдло, – Мария задумчиво смотрела на нее. – Без ума, без силы, без души… Может быть, нам придется поговорить с другими Посланниками. Дать им шанс спастись. Дать им любовь.

«Таганская» была забита народом. Кирилл стоял в центре, озираясь по сторонам, терпеливо снося толчки прохожих. Так не хотелось спускаться в метро… вспоминать… он всю жизнь, наверное, будет бояться подземных переходов. Но Визард был прав, здесь легче всего оторваться от преследования.

Они подошли к Кириллу сами. Со спины, видимо, осмотревшись и убедившись, что «хвоста» нет. Мальчик обернулся от прикосновения, замер, глядя на Визарда и Визитера.

– Я очень рад, малыш, – Визард коснулся его щеки. – Очень рад.

Кирилл шагнул к Аркадию Львовичу, уткнулся лицом в жесткую ткань плаща.

Хорошо, когда есть кто-то, кто не врет.

– Как ты убежал, Кирилл?

Визитер взял его за руку, и Кирилл повернулся, посмотрел на себя-другого, себя-звездного, отражение черных игл космоса. Улыбнулся.

– Я не убегал. Меня отпустили.

Аркадий Львович взял его за подбородок, приподнял голову, тревожно глянул в глаза.

– О чем ты, мальчик?

– Меня отпустил Ярослав. Тот, который настоящий. Он сказал, что обещал мне…

Визард быстро оглянулся, почти потащил его к подтягивающемуся поезду.

– Кирилл, Кирилл… Ты уверен, что они не следили?

Он лишь пожал плечами. Как он мог быть уверен? Кто он – Штирлиц или Джеймс Бонд? Просто шел к метро, сел в поезд, доехал до Таганки…

– Джотто врал, врал, понимаешь? – Аркадий Львович казался по-настоящему встревоженным. – Работа у него такая – врать! Я надеялся, но ночью понял – он лжет! Он не хочет альянса, он хочет победы, хочет нашей смерти. Все мы – пешки в его игре…

– Но Ярослав…

– Чем он лучше? Господи, какая наивность, ну с кем я связался…

Они проехали остановку до Китай-города, пересели на Калужско-Рижскую ветку, вышли на Сухаревской. Поднялись на поверхность. Визард все озирался по сторонам, не вынимая руки из кармана, и Кириллу стало невыносимо стыдно за этого старого человека, испытывающего такой безумный страх.

– Он не врал, Аркадий Львович…

– Господи, мальчик, да ты не понимаешь, кем ему приходилось быть в жизни! Как врать и что говорить!

Визард утянул их с Визитером в сторону от станции, они пошли по Гиляровского, и Аркадий Львович все еще продолжал озираться, уже успокаиваясь.

– А кем он был, Аркадий Львович?