Стивен Кинг - Тёмная башня - 2 (Дверь между мирами)

Эдди оглядывается вокруг.

- И если б не то, что я бы тогда остался один. Если не считать их.

Он снова поворачивается к Роланду, и его сотрясает приступ дрожи такой сильный, что куски мяса чуть не слетают с жестяной тарелки. Наконец, дрожь унимается.

- Ешь, чтоб тебя.

Стрелок ест. Мясо более, чем неплохое: оно невероятно вкусное. Ему удается съесть три куска, а потом все расплывается и сливается в новую

К_а_р_т_ы _т_а_с_у_ю_т_с_я

попытку заговорить, но все, на что он способен, это шептать. Ухо Эдди прижато к его губам, только иногда (когда у Эдди очередной приступ спазмов), его отбрасывает в сторону. Стрелок повторяет: "На север. Выше... выше по берегу".

- Почем ты знаешь?

- Просто знаю, и все, - шепчет он.

Эдди смотрит на него. "Ты сумасшедший", - говорит он.

Стрелок улыбается и пытается отключиться, но Эдди дает ему пощечину, сильную пощечину. Голубые глаза Роланда широко открываются и на миг становятся такими живыми и начинают метать такие молнии, что у Эдди делается смущенный вид. Потом его губы растягиваются в улыбке, вернее - в оскале.

- Ага, можешь вырубаться, - говорит он, - но сперва придется тебе принять лекарство. Уже пора. Во всяком случае, судя по солнцу. Так я полагаю. Бойскаутом я, правда, сроду не бывал, так что точно-то не знаю. Но, по-моему, самое время. Открой ротик пошире для доктора Эдди, Роланд. Открой рот пошире, похититель ебаный.

Стрелок раскрывает рот широко, как младенец, ищущий грудь. Эдди вкладывает ему в рот две таблетки, а потом небрежно заливает туда пресную воду. Как догадывается Роланд, вода, должно быть, из горного ручья, откуда-нибудь к востоку отсюда. Может быть, она ядовитая; Эдди не сумеет отличить хорошую воду от плохой. С другой стороны, с самим Эдди, как видно, все в порядке, да и выбора-то, в сущности, нет - или есть? Нет.

Он глотает, начинает кашлять и чуть не задыхается, а Эдди безразлично смотрит на него.

Роланд тянется к нему.

Эдди пытается отстраниться.

Снайперский взгляд стрелка заставляет его подчиниться.

Роланд притягивает Эдди к себе так близко, что ощущает вонь его болезни, а Эдди ощущает вонь болезни стрелка; от этого сочетания им обоим тошно, но оно вынуждает их обоих терпеть.

- Здесь есть только две возможности, - шепчет Роланд. - Не знаю, как в твоем мире, но здесь - только две. Либо стоять и, быть может, остаться жить, либо умереть, опустившись на колени, склонив голову и нюхая вонь своих подмышек. Мне выбирать... - Он заходится кашлем. - Мне выбирать нечего.

- Кто ты такой? - кричит на него Эдди.

- Твоя судьба, Эдди, - шепчет стрелок в ответ.

- Хоть бы ты уже нажрался дерьма и подох, - говорит Эдди. Стрелок пытается заговорить, но не успевает - засыпает, а в это время карты

т_а_с_у_ю_т_с_я

БА-БАХ!

Роланд открывает глаза, видит, как сквозь тьму несутся миллиарды звезд, и снова смыкает веки.

Он не знает, что происходит, но думает, что все в полном порядке. Колода все еще движется, карты все еще

т_а_с_у_ю_т_с_я

Опять ароматные, сочные куски мяса. Он чувствует себя лучше. Эдди тоже выглядит получше. Но у него встревоженный вид.

- Они подбираются все ближе, - говорит он. - Может, они и некрасивые, но кой-чего они все ж таки соображают. Они понимают, что я делаю. Уж не знаю, каким образом, но понимают и не одобряют. Каждую ночь они подбираются маленько поближе. Если ты в состоянии, так было бы совсем неглупо с рассветом перебраться подальше. А то этот рассвет может оказаться для нас последним.

- Что? - Это не то, чтобы шепот, а хрип, где-то на полпути между шепотом и обычной речью.

- Они, - говорит Эдди и жестом показывает на прибрежный песок. Дэд-э-чек, дам-э-чам и прочая херовина. Я думаю, Роланд, они - как мы: сами есть любят, а чтобы их ели - не очень.

Внезапно, в порыве крайнего ужаса и омерзения, Роланд понимает, что это за беловато-розовые куски мяса, которыми Эдди его кормил. Он не в состоянии говорить: отвращение лишает его даже того жалкого подобия голоса, какое ему удалось вернуть себе. Но все, что он хочет сказать, Эдди читает на его лице.

- А что же я, по-твоему, делал? - злобно шипит он. - Вызывал Красного Омара на дуэль?

- Они ядовитые, - шепчет Роланд. - Поэтому...

- Ну да, поэтому ты и доходишь. Но я, друг мой Роланд, стараюсь не дать им дойти до тебя. А что ядовитые, так гремучие змеи, вон, тоже ядовитые, а люди-то их едят. Они знаешь какие вкусные. Как цыплята. Я про это где-то читал. А эти, по-моему, с виду, как омары, вот я и решил рискнуть. Что нам еще-то жрать оставалось? Землю? Я пристрелил одного из этих гадов и уж варил его, варил - до умопомрачения. Больше ничего не было. А по правде-то они очень даже вкусные. Я каждый вечер по одному пристреливаю, как только солнце начинает садиться. Пока совсем не стемнеет, они двигаются довольно медленно. И я что-то не замечал, чтобы ты отказывался.

Эдди улыбается.

- Мне нравится думать, что, может, мне попался один из тех, что слопали Джека. Мне нравится думать, что я ем этого стервеца. Мне от этого вроде бы легче на душе, понимаешь?

- Один из них отъел кусок и от меня, - хрипит стрелок. - Два пальца на руке, один на ноге.

- Тоже неплохо, - не перестает улыбаться Эдди. Лицо у него бледное, какое-то акулье... но вид у него уже не такой больной, и запах дерьма и смерти, раньше окутывавший его, как саван, теперь, кажется, исчезает.

- Иди ты на хуй, - хрипит стрелок.

- В Роланде проснулся боевой дух! - восклицает Эдди. - Может, ты еще и не околеешь! Дуся моя! Это просто чудненько!

- Выживу, - говорит Роланд. Хрип вновь превратился в шепот. В горло ему опять начинают впиваться рыболовные крючки.

- Да ну? - Эдди вглядывается в него, потом кивает и сам отвечает на свой вопрос. - Ну да. По-моему, ты настроился выжить. Один раз я думал, что ты помираешь, а один раз - что ты уже помер. А теперь похоже, что ты выздоровеешь. Какого хрена ты так стараешься выжить на этом занюханном берегу?

- Башня, - одними губами шепчет Роланд, потому что сейчас он уже и хрипеть не может.

- Да зашибись ты со своей хлебаной Башней, - говорит Эдди и поворачивается, чтобы отойти, но изумленно оборачивается, когда рука Роланда, как тисками, сжимает его локоть.

Они смотрят друг другу в глаза, и Эдди говорит: "Да ладно уж. Ладно!"

- На север, - шевелятся губы стрелка. - На север, я же тебе говорил. - Говорил ли он ему об этом? Ему так кажется, но точно он не помнит. Все затерялось, когда перетасовывались карты.

- Откуда ты знаешь-то? - орет на него Эдди в приступе бессильной злости. Он вскидывает кулаки, словно хочет ударить Роланда, и сразу же опускает их.

"Просто знаю - так зачем ты отнимаешь у меня время и силы своими дурацкими вопросами?" - хочет ответить Роланд, но не успевает, потому что карты

т_а_с_у_ю_т_с_я

и его тащат, его подбрасывает и бьет о камни, голова у него беспомощно мотается из стороны в сторону, он привязан своими собственными портупеями к какой-то нелепой волокуше, и ему слышно, как Эдди Дийн поет песню, такую странно-знакомую, что в первый момент ему кажется, что это бред: