Джордж Кинг - Сердце полуночи

Люкас рассмеялся, и его хохот разнесся между стволами молчаливых деревьев.

- Что же ужасного или несправедливого в том, что ты будешь жить в соответствии со своим характером? Люди по природе своей - хищники. Каждый день мы поедаем мясо убитых животных. Почему бы нам не попробовать человечины? Кто такие люди, как не другие животные?

Помолчав, он торжественно обвел рукой окружающий лес.

- Вся жизнь природы - это непрерывное пожирание, мой друг. Трава питается тканями умерших, гусеницы поедают траву, землеройки поедают гусениц, дикие кошки охотятся за землеройками, волки убивают кошек, люди охотятся за волками. Короли преследуют подданных, боги казнят королей. Так всегда было, Казимир. Ты должен либо стать охотником, либо быть среди тех, на кого охотятся.

Отвернувшись, Люкас вдохнул в легкие побольше воздуха и запел. Его мрачный голос раздавался в лесу, словно удары огромного колокола.

О тварь, что рыщет в этом пышном мире,

Зову тебя, о тварь, ко мне приди!

Приди и стань моей покорна воле,

Кого я укажу - иди ищи!

И ты убьешь его и попируешь вволю

Придешь, заслышав песню господина,

И клятву верности навеки принесешь,

В лесу дремучем ты найдешь добычу

Роскошную, которую убьешь

Когтями быстрыми, как повелел обычай

Люкас не успел еще закрыть рот, как из подлеска неслышно появился матерый, устрашающего вида волк. Увидев, что Казимир прищурился и попятился в направлении ближайшего дерева, бард с довольным видом сложил руки на груди. В холке волк был почти что четырех футов ростом, а двигался он слегка прихрамывая. Глаза горели голодным огнем, а густой серый мех распространял острый маслянистый запах.

Несмотря на то что в жилах волка и Казимира текла одна кровь, а может быть, именно из-за этого, юноша почувствовал сильнейшее отвращение. Он почувствовал, как волосы на его голове становятся дыбом и непроизвольно позволил начаться трансформации. Острая боль пронизала мышцы рук и ног.

Люкас не проявил к твари никакого интереса. Подняв вверх согнутую правую руку, он приказал волку сидеть. Хищник беспрекословно повиновался. Казимир, слегка придя в себя, приостановил трансформацию, не позволяя однако легкому покалыванию совсем исчезнуть.

Улыбка на губах Люкаса погасла, превратившись в самодовольную ухмылку. Бросив взгляд на Казимира, он небрежно махнул рукой в сторону чудовищного волка.

- Умные люди выбирают себе учителей по их урокам, - повторил он, устремив на волка свой непостижимый взгляд. - Ступай, найди кролика. Принеси его живьем, так чтобы на нем не было ни единой царапины, - приказал он.

Волк, казалось, внимательно прислушивался к его словам. Казимир заглянул в его сверкающие глаза и задумался, подчинится ли зверь приказу. Люкас тем временем сердито взмахнул рукой снизу вверх:

- Пошел!

Так же бесшумно, как и появился, волк приподнялся и скользнул в темное пространство между деревьями.

Казимир совладал с покалыванием во всем теле и с подозрением уставился на Люкаса.

- Как ты сумел призвать его? - спросил он.

Бард ответил, старательно избегая взгляда юноши:

- Любой певец умеет управлять людскими сердцами. Выдающемуся певцу подвластны даже сердца животных.

- Это не ответ, - заявил Казимир.

- Ответ, но, возможно, не для тебя, - ровным голосом отозвался Люкас.

- Между прочим, ты ошибся говоря о правителях и их подданных.

- Да ну? - сказал Люкас таким тоном, какой заранее отвергал любое объяснение. Казимира, однако, это не смутило.

- Ты исходишь из неверной предпосылки, будто бы старики не должны уступать дорогу новому поколению. Я освободил Гармонию, избавив ее от... своего предшественника. В свою очередь, когда я состарюсь и стану неспособным управлять городом, молодой правитель должен будет занять мое место.

- Но ему придется тебя убить? - поинтересовался Люкас.

- Да, если я стану слишком упорствовать, если меня нельзя будет убрать никаким иным путем, если я превращусь в очередного Зона Кляуса. Тогда меня придется убить, - ответил Казимир, с трудом сглотнув.

- Если ты и вправду намерен заплатить своей жизнью за чужую свободу тогда ты дурак, - насмешливо заметил Люкас.

- Каждый из нас когда-нибудь умрет, - парировал Казимир. - Ты сам только что сказал, что люди умирают и что их тела позволяют вырасти траве.

- Действительно, люди умирают, но это не относится к богам.

- Что ты хочешь сказать?

- Легенда о том, что каждый человек должен умереть, - это крестьянская сказка, - отрезал Люкас.

- Что?! - Казимир рассмеялся.

- Обыкновенно люди в состоянии постичь ничтожную часть своей истинной природы. Что касается тебя, то - если я не ошибаюсь - ты не обычный человек.

Прежде чем Казимир успел ответить, жуткий волк снова вынырнул из-под ветвей папоротника. Между его страшных челюстей вяло трепыхался белый кролик, которого зверь осторожно держал за шкирку.

Люкас сделал волку знак приблизиться. Тварь послушно подошла и разжала страшные зубы, роняя кролика в подставленные руки барда, затянутые перчатками. Люкас вытянул руки перед собой, разглядывая дрожащего зверька при свете луны.

- Видишь, Казимир? Несмотря на острый голод, который эта тварь несомненно испытывает, волк принес мне кролика целым и невредимым. Спрашивается, почему? Да потому что я для него - царь и бог! Он поклоняется мне не из любви, а из страха. Я для него - повелитель огня, божество, способное метать молнии и приносить смерть. Для жителей Гармонии ты должен стать тем же самым, если, конечно, хочешь сохранить свою жизнь и править.

Люкас выставил перед волком ладонь в знак того, что тот должен оставаться на месте, а сам осторожно опустил кролика на землю. Стоило только кролику коснуться лапками земли, как он тут же метнулся в подлесок и исчез из виду. Волк даже не привстал, не говоря уж о том, чтобы преследовать зверька. Вместо этого он преданно уставился на ладонь Люкаса. Певец удовлетворенно кивнул и, опустив руку, повернулся к своему ученику.

- Это довольно просто.

На кончике пальца Люкаса, затянутом тонкой перчаткой, Казимир увидел темное пятнышко крови. Заметив, что внимание его ученика переключилось, Люкас тоже посмотрел на кровавое пятно. Прижав его кончиком большого пальца, Люкас почувствовал, как липкая кровь впитывается в тонкую ткань перчатки. Подняв руку к носу, он понюхал пятно, и на скулах его заиграли желваки. Шагнув навстречу волку, он вытянул вперед свой окровавленный палец, и волк, отвернувши нос, неуверенно скорчился. В его пустых глазах промелькнул страх.

- Я сказал - целым и невредимым, - прошипел Люкас, и Казимир заметил в волчьих глазах страх.

Схватив волка за морду и за загривок, он неожиданно резко повернул ее вбок. Голова волка внезапно оказалась под совершенно неестественным углом к туловищу, что-то хрустнуло, и лапы твари подогнулись. Вздрагивающее тело опрокинулось на землю и затихло.