Джордж Кинг - Сердце полуночи

Казимир яростно затряс головой. Слова Люкаса бессмысленно носились у него в голове, которая вдруг стала удивительно легкой и пустой.

- Все это просто игра слов, - сказал он сердито.

Люкас остановился, пропуская Казимира вперед.

- Нет, Казимир. Никакая это не игра. Как и люди, вервольфы обладают душой.

Вулъверы, как и волки, ее не имеют. У тебя нет души, Казимир.

- Откуда ты знаешь?! - в смятении воскликнул Казимир.

- Знаю, потому что я сам - вулъвер. Юноша задрожал как в лихорадке.

- Может быть, ты, Люкас, и вульвер, но я - вряд ли. Мой отец, Зон Кляус, был обычным оборотнем, вервольфом.

- Знаю, - спокойно ответил ему бард. - Кляус был вервольфом. Но откуда ты знаешь, что он был твоим отцом?

- Что?.. - стуча зубами переспросил Казимир. - Кто же еще? Он был женат на моей матери, и он убил ее, когда узнал правду обо мне.

- А теперь послушай меня, - сказал Люкас, пригвоздив юношу к земле своим пронзительным взглядом. - Кляус знал о твоем проклятье с самого рождения. Он даже был рад, что его сын обладает такими же способностями, как и он сам. Он не убил ее, когда узнал, что ты такое. Он убил ее, когда узнал - ты не его сын.

Казимир почувствовал, как ноги его подгибаются.

- А чей же? - спросил он.

- Мой, - ответил бард своим мягким рокочущим баритоном.

- Это невозможно! - прошептал Казимир, со страхом вспоминая, что Люкас был другом его матери.

- Но это правда, - уверил его Гер-кон. - Когда Кляус стал Мейстерзингером Гармонии, я решил соблазнить его жену, чтобы расширить свое влияние. Она забеременела от меня, и это был ты, Казимир, мой сын. Кляус, разумеется, думал, что это его ребенок, но я дал тебе имя и я всегда стоял за твоей спиной. Кляус нанял меня быть твоим наставником и воспитателем. Я учил тебя полагаться на свою волчью природу, надеясь, что однажды ты убьешь Кляуса и сядешь на его место.

Однако Кляус нашел у своей жены мои любовные письма, подписанные псевдонимом "Сердце Полуночи". В письмах этих говорилось о тебе. Кляус пришел в ярость и попытался убить тебя при помощи серебряного кинжала, однако серебро не причинило тебе никакого вреда, потому что ты не был вервольфом - ты был вулъвером. В отчаянии Кляус приказал своим стражникам предать тебя и твою мать огню.

Пока Люкас говорил, Казимир в совершенном молчании изучал черты его лица Постепенно он убеждался, что во многом они были похожи - тот же высокий рост, та же худощавость, те же черные волосы и смуглый цвет лица.

- Боги мои! - прошептал он. - Ты мой отец...

- Да, - тихо откликнулся Люкас.

- Если это все правда, - сказал Казимир, и глаза его налились кровью, - то почему ты оставил меня? Почему ты позволил мне, маленькому, беспомощному, испуганному, скитаться в одиночестве по улицам и долинам? Почему ты предоставил мне быть сиротой все это время?

- Я не оставил тебя, сынок, - ответил Люкас, и его голос дрогнул. - Я искал тебя три года, но не нашел, и решил что ты, должно быть, погиб. Только через девять лет я случайно встретил тебя на маскараде в усадьбе Мейстерзингера и сразу понял, кто ты такой.

- Почему ты ничего не сказал?

- Я хотел испытать твой характер. Я хотел увидеть, что стало с тобой за эти без малого десять лет, осталось ли в тебе что-нибудь от того, чему я тебя когда-то учил.

И ты не обманул моих ожиданий! - Люкас жестко улыбнулся. - И вот я помог тебе принять участие в турнире; я сказал, что ты являешься моим учеником; я послал людей сжечь приют и разбудить в тебе гнев против Кляуса; я убил для тебя Гастона Олайву; я открыл тебе, что Юлианна и жрец собираются бежать; я будил подозрения в Торисе, чтобы заставить его действовать и этим разоблачить его предательство; я сделал так, что у гостиницы "Лонгпайп" тебя дожидалась та женщина; я организовал твое падение в Гармонии, чтобы ты присоединился ко мне здесь; наконец, это я правил фургоном, на котором ты прибыл сюда, в Скульд, навстречу своему спасению.

- Так это ты уничтожил меня?

- Нет, не уничтожил - спас. Обязанности Мейстерзингера медленно, но верно убивали тебя. То же самое делали и твои друзья, - с плохо скрываемым удовольствием сообщил Люкас. - Сколько раз ты пытался покончить с собой, Казимир? Сколько раз ты мысленно казнил себя за преступления, совершить которые тебе было предначертано богами? Я не уничтожил тебя, Казимир, я спас тебя.

С этими словами бард повернулся и продолжил движение в глубь леса.

- Мы почти у самой ритуальной поляны, сынок, - добавил он через плечо.

С лицом, на котором было написано недоумение, Казимир стоял на тропе и смотрел вслед новообретенному родителю. Потрясающие новости, которые он только что услышал, рвали на части его разум и душу. Он не мог думать; он едва мог стоять на ногах. Тем не менее все, что сообщил ему Люкас, было весьма правдоподобно. В одночасье он узнал все тайны своей жизни.

Сжимая на груди свою одежду, он окликнул удаляющегося барда:

- А что за... спасение, о котором ты говорил?

Люкас остановился и повернулся к нему:

- Идем, Казимир. Ты должен раскрыть объятия своей звериной природе. Пойми, тебе не удастся никуда от нее деться. Внутри ты все равно останешься волком.

- Нет, - возразил Казимир. - Я ненавижу этого волка. Я все еще хочу остаться человеком.

- Твоя человечность всего лишь маска, роль, которую ты исполняешь на людях. Останься человеком, и увидишь, как будешь гнить заживо и в конце концов умрешь. Именно это с тобой происходило в последний год. Ты, наверное, уже убедился, что этим путем тебе не спастись.

Казимир вдруг ощутил в груди болезненные толчки. Сердце его билось часто-часто, и кровь шумела в ушах почти так же громко, как водопад у гостиницы. Руки Казимира дрожали.

- Как же я смогу жить, зная что у меня нет души? - жалобно спросил он.

- Ты станешь богом, - просто ответил Люкас.

Повернувшись, он пошел дальше.

Закусив губу, Казимир смотрел, как он уходит. Ему хотелось броситься прочь и затеряться в лесу. Ему хотелось схватить в охапку Юлианну и бежать куда глаза глядят, прочь из Скульда, подальше от Тори-са и Люкаса.

- Но они мне не враги, - негромко прошептал он. - Мой главный враг - это я сам.

Внезапно он поймал себя на том, что не

слышит больше ударов собственного сердца. Стиснув зубы, он сделал шаг вслед Люкасу. Потом еще один. И еще... Потом он побежал по тропе, торопясь догнать ушедшего вперед барда.

Своего отца...

Нагнав Люкаса, Казимир пошел рядом с ним. Увидев его, Люкас только кивнул. Он шел по лесу неторопливым прогулочным шагом, заложив руки за спину, а его горячее дыхание клубилось в прохладном воздухе облачками пара. Оба молчали, шагая по лесной тропе, огибая могучие старые деревья.

- Мы - дети тьмы, сынок. Казимир рискнул поднять на своего отца глаза, потом кивнул.