Александр Громов - Человек отовсюду

– Конечно.

– А твой отец?

– Наверняка. Они убивали нас – мы их. Война шла.

– Я просто так спросил, – пояснил Вилли. – Никчемное это дело – война между людьми. Все это понимают, и все время от времени воюют. Странные мы существа, правда?

Я отмолчался, не понимая, куда он клонит. Хочется ему, чтобы человечество было лишено исконных черт? Чего проще – наштампуй андроидов и феминоидов с заданными свойствами психики и незаблокированной репродуктивной функцией, да и заселяй ими Галактику. Это вполне осуществимо. Вот рай-то будет!

Жаль только, что не для людей рай.

– Там, где нас больше одного, обязательно будут ссоры, – продолжал Вилли. – Где десяток – там уже гласная или негласная иерархия, борьба за лидерство, подсиживание, фракционность, унижение слабых. Как в обезьяньем стаде. Разум талдычит нам одно – инстинкты велят совсем другое. Чего уж ждать, когда мы распространились по Галактике. Хотим свободы, толком не понимая, для чего она нужна, сделали из свободы идола, льем за него кровь, потом миримся и стараемся забыть о наделанных глупостях. Ты прав, Ларс, не одни только твердиане повели себя глупо. Мы тоже. Допустить, чтобы большинство населения сразу нескольких колоний возненавидело Землю, свою прародину, – это надо было уметь! Теперь нам лет сто разгребать последствия глупых решений… А что делать? Придется.

Болтай, болтай, мысленно говорил я ему. Сейчас мы с тобой еще за вечный мир между народами выпьем, за взаимопонимание между богатыми и нищими. И за торжество вселенской гармонии. Болтай, Вилли, а я помолчу. Впрочем, я буду кивать, соглашаться и поддержу тост за взаимопонимание. Нам оно понадобится. Сын Варлама Гергая – хороший подарок для земной разведки. Разумеется, меня будут проверять и перепроверять, я к этому готов. Спросят о судьбе Треси Наглер – расскажу, чего уж там. Я ведь не убивал ее, хотя именно она вынудила меня бежать с Марции, а значит, спасла мне жизнь. Так уж совпало. Благодаря ей я имел фору перед большинством марциан и успел спастись, когда – вот уж невероятное совпадение во времени! – по Марции шарахнуло всей энергией гамма-всплеска. Я всего лишь оглушил и связал Треси, но убил ее гамма-всплеск. Можно сказать, что земная разведка потеряла ценного агента на Марции вне моего участия, и почти наверняка это невозможно будет проверить, но я не стану хитрить. Искренность – мой козырь. С другими козырями у меня плоховато.

Весь следующий день я был морской свинкой. Глисс не оставил мне похмелья, но белохалатник все равно выбранил меня за вчерашнюю попойку и велел ускориться. Я не смог. Последовала инъекция под кожу, меня трясли за плечи, били по щекам, сунули под самый нос ядовито-красное шевелящееся насекомое размером с ладонь и с вот такенными жвалами – все для того, чтобы я вышел из себя либо от гнева, либо от страха и ускорился хотя бы на секунду. Дохлый номер, ничего не вышло. Снова были анализы и просвечивания. И так – от одной процедуры до другой с получасовым перерывом на обед – я дотащился до вечера и был наконец отпущен.

Кто-то из литературных персонажей уверял, что ни за что не стал бы узником, даже за большое жалованье. Морской свинкой он не был, вот что! Быть просто узником раз в сто лучше.

Я продолжил исследовать территорию. На сей раз я дошел до забора, в смысле, до некой прозрачной преграды, чуть проминавшейся под моим нажимом и неизменно выталкивавшей меня обратно. Видимо, какое-то силовое поле, но какое и как оно генерируется, я так и не понял. Может, я и был неплохим инженером, но о таком и не слыхивал. Интересно, а пропустит ли невидимая преграда плевок?..

Пропустила.

Его, значит, да, а меня, значит, нет? Следует ли из этого, что я, по чьему-то мнению, не стою и плевка?

Решив не заходить так далеко в умозаключениях, я двинулся вдоль невидимой стены – и зря. Ничего там не было интересного. Технология технологией, а психология психологией – никакой хозяин не станет размещать эстетически выигрышные объекты на задворках своих владений. Мне встретилось несколько сооружений явно технического назначения, выполненных не без изящества, но далеко не на уровне «ах, какое чудо!». Зато сквозь прозрачный забор я увидел чужие владения – черт знает чьи, но чужие. Я увидел дома фантастической архитектуры в окружении скал и зелени. Журчали речки и ручьи, грациозно изгибались водопады. Подземный рев заставил меня вздрогнуть, но это всего-навсего начал извергаться горячий гейзер. Побесновался с минуту и опал, лишь ветерок погнал вдаль клубы пара. Крупная белка проскакала сквозь невидимую преграду – зверушкам не возбранялось пересекать границы владений.

Вот и радуйся после этого, что ты царь природы!

Но досада прошла, как только я отошел от невидимой ограды. При некотором усилии я мог вообразить, что ее нет вообще. Территория была велика. Разве инфузория в капле воды знает, что ее мир ограничен объемом капли? Вот и мне не надо об этом задумываться, а надо долечивать нервы после Марции. Местные терраформирователи-дизайнеры были настоящими художниками, куда ни глянешь – поневоле залюбуешься.

Дивный мир! Не для меня, мне бы со временем здесь надоело, однако же о психологическом комфорте здесь думали в первую очередь. Повсюду красота, но везде разная. Ни настоящей зимы, ни настоящего жаркого лета, ни ураганов, ни мерзкой ненастной погоды. Я уже успел узнать, что дожди идут здесь по расписанию, а приходящие с океана тайфуны над океаном же и рассеиваются, даром теряя разрушительную мощь, и время от времени треплют лишь несколько почти безлюдных островков. Может, это как раз тот мир, о котором мечтали бесчисленные поколения наших предков, надеющихся, что когда-нибудь человек станет настолько могущественным, что устроит себе этакую благодать?

Ага, как же. Устроить-то он может, но не для всех. Девять человек из десяти, помести их в этот рай, утратят стимул из кожи вон лезть, чтобы добиться чего-то. Кто там вообразил, что в прекрасном мире и люди станут прекрасными? В точности наоборот. Человек – странная скотинка. Может, его и не надо бить палкой, чтобы он своротил горы, но горы-то, нуждающиеся в сворачивании, перед ним должны быть! У-у, тогда он – человек! Преобразователь, настырный упрямец, проламыватель препятствий головой. Но раздвинь горы, расстели перед ним ковровую дорожку – иди, мол! – и он обрадуется, конечно, зато перестанет понимать, зачем нужна такая жизнь. Обычно это плохо кончается.

Я и сам замечал: если все время жевать кремовые пирожные, то спустя какое-то время черствая корочка покажется изысканным лакомством. Может, где-нибудь на Прииске специально предусмотрены гадкие и опасные места для бездельников, уставших от красот и комфорта?