Антология мировой фантастики. Том 6. Контакт. Столкновение

Он шумно выдохнул, развел руками. Наверняка, сейчас в него целились десяток снайперов из спецназа, а сверхчувствительные микрофоны и сверхмощные телекамеры, лучшее, из созданного человеческим гением, жадно подглядывали в окно…

– Этот город… - сказал граг. - Сплошной памятник.

– Ему восемьсот с небольшим лет, - вставил Анатолий. - У нас есть куда более древние города.

– Восемьсот земных лет, - повторил граг задумчиво. - Потрясающе. Неслыханно. В ту пору мой прапрадедушка, к сожалению, покинувший мир до моего рождения, изобрел колесо. Я до сих пор считаю, что именно это было главным стимулом к развитию Грага. Восемьсот лет! И вы едва успели за этот срок выйти в космос!

Посол по особым поручениям планеты Граг шагнул к оцепеневшему Анатолию. Опустил ему на плечо цепкую трехпалую руку.

– Друг мой, вас бережно охраняли Тиуа, теперь этот святой долг примем мы. Не бойтесь ничего: вас никто не обидит. У кого же поднимется рука тронуть вас - таких… таких…

Он на долю секунды замолчал, сочувственно подергивая языком, подыскивая подходящее слово, и то, конечно же, нашлось:

– Таких убогих…

Каждый имеет право убивать и быть убитым, - медленно, останавливаясь на каждом слове, перевел Горбик.

– Там так и сказано - убивать? - поднял брови Изольд. - По-моему, вы ошиблись, профессор. Там сказано - любить и быть любимым…

– Если вы, юноша, полагаете себя большим специалистом по языку наюгири, то переводите сами!

– Не обижайтесь, профессор, - вмешался Кромин. - Изольд шутит. У него, понимаете, такие шутки.

– Шутки я понимаю, - кротко ответил профессор. - А вот если я попробую там… - он указал куда-то вверх, хотя они уже не были на орбитальной станции, где шар планеты висел у них над головами, а переводили дух после карантинной обработки в терминальном куполе, - попробую там пошутить, то нас вышибут оттуда так быстро, что вы даже не успеете понять, в чем соль моей шутки. А что касается перевода… Черт, если бы у этих ребят была письменность… А так приходится оцифровывать все фонемы, и попробуй сообрази, что… - он два раза щелкнул языком, а потом издал икающий звук, - вовсе не приглашение в помещение, а приказ о заточении в темницу, а приглашать надо так…

Он опять щелкнул и икнул. Потом строго посмотрел на ухмыляющихся Изольда и Кромина, засмеялся и махнул рукой.

– В переводе на терранский, - сказал Горбик, отсмеявшись, - звуки, которые я перевел как «убивать», можно перевести еще и как «составить пару уходящему», «быть поглощенным без уничтожения», «быть уничтоженным без истребления» и так далее.

– Где же это у них записано? - спросил Изольд.

– Я же говорил, нет у них письменности, - Горбик потер переносицу. - Свод знаний и законов передается изустно, с помощью весьма своеобразных легенд, преданий и наставлений. А то, что вас заинтересовало, - из свода, который мы назвали бы Конституцией. Основным законом.

– Вот значит как, - задумался Изольд. - Помнится, у нас было оружие, коллега Кромин. Интересно, багаж уже доставлен?

– Меня это тоже вдруг заинтересовало, - ответил Кромин.

Он подключился к коммуникатору и спросил дежурного техника о багаже. Техник сообщил, что никакого багажа не поступало.

После этого Кромин, а затем Изольд высказали все, что они думают о бардаке во всей Вселенной, в этой отдельно взятой галактике, именно в этом звездном скоплении и конкретно на этой клятой планете. А когда Изольд заметил, что за такие шуточки какой-нибудь не очень повязанный путами гуманизма представитель Федерации Гра разнес бы всех на атомы, Горбик усмехнулся и предложил им не горячиться.

– Я не такой опытный путешественник, как вы, - сказал он, - но я внимательно изучал инструкции, пока кое-кто ухлестывал за девицами из медицинского отсека. Это научная миссия, а не активный контакт. Не забывайте, что и меня с большим трудом они согласились принять. Если бы не их желание выучить терранский…

– Да еще и немного познакомиться с технологиями, - прищурился Кромин.

– Ну, это не по моей линии, - отмахнулся профессор. - Все, что мне причитается, - торжественная встреча, банкет, общение с местной научной элитой, а потом - лекции, студенты, в свободное время языковая практика при осмотре местных красот в сопровождении местных красоток. Не впервой… А что касается багажа, - Горбик брезгливо оттянул ткань комбинезона, - так одним из условий контракта является полное отсутствие предметов, дающих представление о технологии. Нам придется оставить здесь всю нашу одежду.

– Что ж, - пожал плечами Изольд. - В чужой арсенал со своей пушкой не ходят.

– Голыми мы приходим и в этот мир, - отозвался Кромин.

Дверь карантинного помещения беззвучно скользнула вверх, складываясь гармошкой, и перед ними появились обитатели мира Наюгиры. Отличить их от представителей многоликой земной расы смог бы, пожалуй, только весьма образованный и многоопытный гуманолог.

Несколько мгновений длился обмен испытующими взглядами: у хозяев и гостей складывалось первое впечатление друг о друге. После долгих и трудных переговоров, которые не раз были на грани срыва, это был первый неофициальный контакт; от того, какое он приобретет развитие, зависела судьба будущих взаимоотношений с этим миром. Миром, на который весьма алчно поглядывали и ребята из Федерации Гра.

Вошедшие были примерно одного роста и телосложения и одеты были почти одинаково - если говорить о фасоне: они носили длинные, до колен, свободно падающие и лишенные рукавов… кафтаны, что ли, или, может, все-таки жилеты, под которыми виднелись рубашки с глухими стоячими воротниками - у двоих салатного цвета, у третьего - белого. Брюки - того же темно-серого цвета, что и кафтаны - плотно облегали ноги.

Кромин заметил, что у тех, кто в салатных рубашках, ткань одежды была погрубее, рыхлая, а не гладкая, отсвечивающая, как у третьего. Зато на них были узкие пояса с коваными пряжками и кольцами на боку. «К таким кольцам, - подумал Кромин, - очень удобно подвешивать ножны». Главное отличие заключалось, впрочем, не в этом. Если лица двоих были совершенно неподвижными и взгляды ничего не выражали, то физиономия третьего находилась в постоянном движении. Кроме того, руки его были свободны, а те двое держали по объемистому мешку. Они поставили свою ношу на пол.

Обладатель белой рубашки мягкими, плавными шагами двинулся к гостям, остальные вернулись к дверному проему. Остановившись в двух шагах, наюгир приподнял руки, обратив раскрытые ладони вверх; на лице его возникла исполненная доброжелательности улыбка, тонкие губы широкого рта шевельнулись, и он заговорил, переводя взгляд поочередно с одного на другого и третьего из прибывших.