Джек Макдевит - Двигатели Бога

– Поймите, пожалуйста, – процедила она, – что я здесь не распоряжаюсь. – Она поймала взгляд Хатч и продолжила: – Делайте, что положено. И заберите их отсюда.

КОРАБЕЛЬНЫЙ ЖУРНАЛ.

«Джоанн Уинкельман» Понедельник, 7 июня.

Мелани Траскот любит командовать и очень серьезно относится к собственной персоне. Она не захотела пойти на уступки в вопросе о времени эвакуации. И все-таки я надеюсь, что она внесет в план отсрочку по непредвиденным обстоятельствам (если она уже не сделала этого). Я рассказала о разговоре с ней доктору Вальду и предупредила его, что к последнему сроку эвакуации – пятнице – надо отнестись с максимальной серьезностью.

Мелани Траскот очень хотелось пройтись по настоящей земле под настоящим солнцем. Бросить эти тесные помещения, сверкающие стены, искусственную еду и уйти из этой станции в ночь. Ради Бога, она сочувствует всем и каждому, но где только Академия ухитряется находить людей, которые искренне считают, что весь мир должен почтительно отойти в сторонку и безмолвно созерцать, как они копаются в своих горшках и идолах?

Она смотрела на пустой экран. Когда Харви сообщил ей, что связался с пилотом корабля Академии, она как раз просматривала последние заявки и просьбы от людей, которые хотели попасть на Новую Землю: воинствующие исламисты, белые расисты, китайские националисты, черные сепаратисты, сторонники единого мира для всех, неоэллинисты. В широком ассортименте были представлены этнические группы, племена, угнетенные народы. Корпоративные интересы. Те, у кого есть идеи социальных экспериментов. Норман Кейсуэй, приславший этот материал, имел собственные планы. В отличие от него, она настроена менее оптимистично. Настоящее переселение оставалось делом далекого будущего. Когда это случится, ее уже давно не будет, так же как и Нормана и многих других, начинавших кампанию в пользу Проекта. Кто знает, чем все это кончится?

Интересно, помогут ли далекие звезды решить земные проблемы? Или эти проблемы будут просто перенесены и в другие миры?

– О чем задумалась, Мелани?

В двери стоял Харви Сил – начальник станции. Тот толстяк, с которым разговаривала Хатч. Траскот работала с ним с незапамятных времен. Он ей нравился. Она считала, что Харви способный администратор и хорошо разбирается в людях. И еще – самое главное качество, делавшее его самым ценным сотрудником. Он компетентный специалист и не побоится высказать собственное мнение.

Мелани откинулась в кресле.

– Мне неспокойно.

Харви присел на стол.

– С ними вам придется нелегко, и так будет до самого конца.

– Мне бы хотелось вам кое-что показать, Харви. – Она нашла сообщение двухнедельной давности.

На экране появилось приятное лицо Нормана Кейсуэя. Он сидел за столом. За спиной виднелся флаг организации.

– Мелани, – сказал он. – Недавно у меня был Ричард Вальд. Он прилагал все усилия, чтобы получить отсрочку по «Надежде». Вчера, насколько мне известно, он отправился на Куракуа. Не знаю, что у него на уме, но он может предпринять попытку поменять сроки эвакуации. Кажется, он вполне способен на такое. – Кейсуэй выглядел совершенно несчастным. – Надеюсь, что я не прав. Но не исключена возможность, что он объявит нам и всему миру, что остается в Храме. И бросит нам вызов.

– Он не сделает этого, – вырвалось у Харви.

– Если это случится, – продолжал голос на экране, – мы должны быть готовы ответить.

– Это не легкий вызов. Если такое заявление будет сделано, это кончится тем, что нам придется иметь дело с общественным мнением. Не начинайте операцию до тех пор, пока не убедитесь, что на Куракуа никого не осталось. Я знаю, что возникнут трудности с координацией работ, но я не хочу ничьей гибели. Если это все-таки произойдет, и Вальд объявит о своем намерении остаться там дольше установленного срока, вы скажете ему, что не уполномочены действовать по своему усмотрению, – ведь собственно говоря, так и есть. И еще скажете, – работы по «Проекту Надежда» будут идти по расписанию, и вы надеетесь, что он покинет Куракуа, согласно постановлению суда и условиям договора с Академией. Потом уведомите меня. Пожалуйста, подтвердите получение этой инструкции. И, между прочим, Мелани, я рад, что там оказались именно вы.

– Могло быть и хуже, – заметил Харви, опускаясь на стул. – Он мог приказать нажать на кнопку, несмотря ни на что.

– Не уверена, что не предпочла бы последнее. – Она провела здесь три года, и археологи все время применяли то одну тактику проволочек, то другую. – Это правильное решение, – признала она. – Опять эти сукины дети взялись за свое. – Она встала и подошла к экрану обзора. – Просто не верится, что все это происходит с нами.

Вся история «переговоров» между Академией и Космиком – сплошная цепочка лжи, угроз, требований и, в итоге, – судебный процесс. Только приговор суда заставил Академию покинуть Куракуа до завершения намеченной программы.

Но все-таки, если бы от меня хоть что-нибудь зависело, я удовлетворила бы их просьбу и дала им пару месяцев. Для нас это не такая уж непреодолимая проблема. Но официальные решения уже вступили в силу, и мне фактически придется отложить приговор суда в сторону и открыть двери для новых тяжб.

Итак, я подчиняюсь полученным приказам.

Интересно, почему так получается, что наверху оказываются самые несговорчивые типы? Они просто непробиваемы.

Молодая женщина с эвакуационного корабля Академии, та, с кем я разговаривала сегодня, показалась весьма рассудительной. Я полагаю, с ней мы легко смогли бы договориться, причем без всяких стычек. И сэкономили бы уйму денег. А, может, даже нашли бы Создателей Монументов. Что ж, как видно, не судьба.

7 июня 2202 года.

Шаттл отделился от «Уинкельмана», лениво догоняя заходящее солнце. Слои облаков внизу, около планеты, окрашены в розовые и пурпурные тона. Ураганы захватили лишь узкую полосу земли к северу от экватора. Хатч переключила управление на автопилот и попыталась настроиться на волну Космика. Их передачи оказались шифрованными – еще один признак ухудшения отношений между ними и Академией.

Хатч свободно могла прослушивать канал общей связи команды археологов. Она слышала, как люди переговаривались между собой, руководили работой, просили помощь. Изредка слышались отчаянные реплики вроде: «А я говорю, мы останемся и закончим работу.»

Голос явно женский. Интересно, подумала Хатч, не передаются ли подобные замечания специально для команды Траскот, которые вполне могли слушать их канал. Неудивительно, что мадам Траскот немного нервничает.